– У нас есть дезинтегратор.
– И только два летательных пояса. Посмотрим, насколько мы далеко от «Иглы»… Примерно в двух тысячах миль, практически в обратном направлении. Невмирс!
– Что делают люди со сломанной рукой?
– Накладывают на нее шину.
Луис встал. Двигаться было нелегко. Найдя длинный алюминиевый стержень, он с трудом вспомнил, для чего, собственно, тот был ему нужен. Для повязки не нашлось ничего другого, кроме сверхпроводящей ткани. Рука Харкабипаролин чудовищно распухла. Луис наложил шину, а затем воспользовался черной нитью, чтобы зашить самые глубокие раны Хмии.
Оба они могли умереть без медицинской помощи, а ждать ее было неоткуда. Луис тоже чувствовал себя так, что вполне мог бы сесть и умереть на месте.
«Продолжай что-то делать. Невмирс, если ты сдашься, легче не станет. Рано или поздно все равно придется это пережить, так почему бы не сейчас?»
– Нужно соорудить носилки между летательными поясами. Что можно использовать? Сверхпроводник недостаточно прочен.
– Надо что-то найти. Луис, я слишком сильно ранен, чтобы заниматься поисками.
– Незачем. Помоги мне снять скафандр с Харкабипаролин.
Срезав с помощью лазера переднюю часть скафандра, Луис нарезал ткань на полосы, а затем проделал отверстия по краям оставшегося скафандра и пропустил через них полоски прорезиненной ткани, привязав другие их концы к ремням своего летательного пояса.
Скафандр превратился в имеющие форму тела Харкабипаролин носилки, на которые они уложили женщину. Та больше не сопротивлялась, но продолжала молчать.
– Умно, – заметил Хмии.
– Спасибо. Лететь сможешь?
– Не знаю.
– Попробуй. Если тебе придется отстать, а потом ты почувствуешь себя лучше, у тебя все равно остается летательный пояс. Возможно, мы найдем достаточно крупный ориентир, к которому я смогу за тобой вернуться.
Они двинулись по коридору, который ранее привел их сюда. Раны Хмии снова начали кровоточить, и Луис понимал, насколько тот страдает. Через три минуты они наткнулись на диск диаметром в шесть футов, паривший на высоте в фут и нагруженный снаряжением. Луис и Хмии опустились рядом с ним.
– Следовало догадаться. Грузовой диск Тилы. Еще одно интересное стечение обстоятельств, – сказал Луис.
– Еще одна часть ее игры?
– Да. Оставшись в живых, мы должны были его найти.
Содержимое диска выглядело странным и чуждым на вид, за исключением тяжелого ящичка с расплавившимися замками.
– Помнишь? – спросил Луис. – Это аптечка со скутера Тилы.
– Кзину она не поможет. И лекарствам уже двадцать три земных года.
– Лучше, чем ничего, по крайней мере для нее. У тебя же есть таблетки от аллергии, и никакая инфекция тебе здесь не грозит. Мы достаточно далеко от Карты Кзина, чтобы подцепить какую-нибудь кзинскую бактерию.
Кзин выглядел не лучшим образом. Ему не следовало вставать.
– Можешь разобраться в управлении? – спросил он. – Не уверен, что сумею сам.
– К чему лишние проблемы? – покачал головой Луис. – Вы с Харкабипаролин ложитесь на диск. Он уже парит в воздухе. Я потащу его, а вы спите.
– Хорошо.
– Только подключи ее сперва к карманному автоврачу. И привяжитесь оба к стойке управления.
Глава 33
Полтора на десять в двенадцатой
Последующие тридцать часов, пока Луис буксировал диск, оба проспали. Ребра его с правой стороны превратились в сплошной багровый синяк.
Увидев, что Харкабипаролин проснулась, он остановился.
Она бормотала что-то об охватившем ее жутком влечении, об ужасе и наслаждении, которые таило в себе коварное зло – древо жизни. Луис пытался об этом не думать. Речь ее становилась все поэтичнее, и она не собиралась замолкать, но Луис ей не мешал, давая выговориться.
Ей хотелось утешения в виде объятий Луиса, и он смог ей его дать.
Он также на час подсоединил старого автоврача Тилы к своей руке, но когда боль в ребрах слегка уменьшилась, а голова уже не сильно кружилась, вернул его обратно. Боль оставалась достаточной, чтобы отвлечь от продолжавшего преследовать его запаха. Вероятно, его летательный пояс случайно задел древо жизни. А может… запах остался у Луиса в голове. Навсегда.
У Хмии началась лихорадка. Луис заставил Харкабипаролин надеть противоударную броню кзина. Тила порвала ее в драке, но это все же было лучше, чем ничего для женщины, которой предстояло лежать рядом с мечущимся в бреду кзином.
Броня, вероятно, как минимум однажды спасла ей жизнь, когда Хмии ударил ее когтями из-за того, что она слишком напоминала Тилу. Харкабипаролин ухаживала за кзином как могла, давая ему воду и питательный сироп из шлема своего скафандра. На четвертый день Хмии пришел в себя, но его мучила слабость… и зверский голод. Сиропа из человеческого скафандра явно было недостаточно.
Им потребовалось четверо суток, чтобы добраться примерно до того места, где находилась «Игла», и еще день на то, чтобы прорубиться сквозь стены, пока они не обнаружили сплошную глыбу застывшего базальта.
Камень оставался теплым, хотя с тех пор, как он застыл, прошла уже неделя. Оставив летающий диск и его пассажиров далеко в туннеле, по которому Тила тащила «Иглу», Луис надел шлем и, включив подачу свежего воздуха, взял двумя руками дезинтегратор и нажал на спуск.
Его едва не сбил с ног пыльный ураган. Впереди образовался туннель, и Луис вошел в него.
Ничего не было видно и слышно, кроме воя проносящегося мимо распадающегося базальта и вспышек молний где-то позади, где заряды электронов вновь заявляли о своих правах. Сколько же лавы вылила сюда Тила? Ему казалось, что прошли часы.
Внезапно он на что-то наткнулся.
Он смотрел сквозь окно на странное помещение, напоминавшее гостиную с кушетками и парящим в воздухе кофейным столиком. Но все выглядело мягким, без острых граней и твердых поверхностей, о которые можно было бы стукнуться коленом. В окне на дальней стене виднелись огромные здания и куски черного неба между ними. На улицах толпились кукольники Пирсона. И все это было перевернуто вверх ногами.
То, что он принял за одну из кушеток, оказалось кое-чем иным. Переведя лазерный фонарь на малую мощность, Луис включил его и тут же выключил. С минуту ничего не происходило, затем плоская голова на тонкой шее, появившаяся, чтобы попить из неглубокой чаши, удивленно дернулась и метнулась обратно под брюхо.
Луис ждал.
Поднявшись на ноги, кукольник повел Луиса вокруг корпуса корабля – медленно, поскольку Луису приходилось прокладывать путь дезинтегратором, – туда, где он поместил снаружи шагодиск-передатчик. Кивнув, Луис вернулся за своими спутниками.
Десять минут спустя он был уже внутри. Одиннадцать минут спустя они с Харкабипаролин жрали, как изголодавшиеся кзины. Аппетит самого Хмии не поддавался описанию. Каваресксенджаджок в ужасе таращился на кзина, но Харкабипаролин, казалось, ничего не замечала.
По времени погребенного в застывшей лаве в десятках миль от солнечного света корабля наступило утро.
– Наша медицинская аппаратура повреждена, – сказал Замыкающий. – Хмии и Харкабипаролин придется как-то обходиться самим.
Он находился в кабине, общаясь с ними по внутренней связи, что могло иметь какое-то значение, а могло и не иметь. Тилы больше не было, и Мир-Кольцо мог уцелеть. Перед кукольником внезапно открылась долгая жизнь, которую следовало оберегать, и близкие отношения с инопланетянами были ему противопоказаны.
– Я потерял контакт как с челноком, так и с зондом, – продолжал кукольник. – Практически одновременно с тем, как пропала связь с челноком, выстрелила противометеоритная защита, что бы это ни означало. Сигналы с поврежденного зонда прекратились сразу же после того, как Тила Браун попыталась вторгнуться на «Иглу».
Хмии выспался (на водяной лежанке, в полном одиночестве) и наелся досыта. На его шкуре вновь неизбежно должны были появиться интересные шрамы, но раны затягивались.