Внезапно прямо в его ухе раздался панический женский вопль. Чья-то пятка ударила его под ребра, и Луис, судорожно вздохнув, согнулся пополам. На него обрушились беспорядочные удары, затем чьи-то руки мертвой хваткой вцепились ему в горло. Вопль не прекращался.

Луис оторвал руки от горла и крикнул:

– Выключить спальное поле!

Вернулась сила тяжести. Луис и его противница опустились на нижнюю панель. Харкабипаролин перестала кричать и позволила себя оттолкнуть.

Каваресксенджаджок присел рядом с ней, ошеломленный и напуганный, о чем-то быстро спрашивая на языке Градостроителей. Женщина зарычала.

Мальчик заговорил снова, и Харкабипаролин обстоятельно ответила. Мальчик с неохотой кивнул – что бы он ни услышал, оно явно ему не понравилось. Он шагнул в угол, бросив на Луиса непонятный взгляд, и исчез в трюме.

Луис потянулся к переводчику:

– Ладно, и что все это значит?

– Я падала! – всхлипнула она.

– Бояться нечего, – сказал Луис. – Именно так нравится спать некоторым из нас.

Она взглянула ему в лицо:

– Падая?

– Да.

Выражение ее лица легко было понять: «Сумасшедший. Полностью сумасшедший». Она пожала плечами, и к ней вернулось прежнее самообладание.

– Я поняла, что от меня больше нет никакой пользы, – заявила она. – Твоя машина теперь может читать быстрее, чем я. Я могу сделать лишь одно, чтобы облегчить нашу миссию, а именно утолить твою неудовлетворенную страсть.

– Приятно слышать, – ответил Луис.

Поняла ли она его сарказм? Невмирс, будь он проклят, если примет подобного рода благотворительность.

– Если ты вымоешься и как следует почистишь рот…

– Оставь. Твоя готовность пожертвовать комфортом ради высших целей достойна похвалы, но принять ее для меня – проявление дурных манер.

– Лувиву? – ошеломленно проговорила она. – Ты что, не хочешь со мной ришатры?

– Спасибо, но нет. Включить спальное поле.

Луис отплыл в сторону. По прошлому опыту он почувствовал, что сейчас она ударится в крик, и ничего поделать с этим было нельзя. Но если она попытается применить физическую силу, она обнаружит, что падает.

Харкабипаролин, однако, его удивила.

– Лувиву, – сказала она, – для меня теперь ужасна сама мысль о том, чтобы иметь детей.

Он взглянул в ее лицо, отнюдь не рассерженное, но крайне серьезное.

– Если я сейчас вступлю в связь с Каваресксенджаджоком, я могу родить ребенка, который погибнет в пламени солнца.

– Тогда не делай этого. Он в любом случае слишком молод.

– Вовсе нет.

– Ну… ладно. Нет ли у тебя… хотя вряд ли ты носишь с собой контрацептивы. Можешь посчитать свои критические дни и избежать зачатия?

– Не понимаю. Хотя нет, погоди – понимаю. Лувиву, наша раса правила большей частью мира благодаря владению нюансами и разновидностями ришатры. Знаешь, как многому мы научились насчет ришатры?

– Полагаю, просто повезло?

– Лувиву, некоторые расы более плодовиты, чем другие.

– Гм…

– Еще в доисторические времена мы поняли, что ришатра – способ не иметь детей. Если мы спариваемся, четыре фалана спустя рождается ребенок. Лувиву, можно ли спасти этот мир? Ты точно знаешь, что его можно спасти?

«Сейчас бы отправиться в путешествие, – подумал Луис. – В одноместном корабле, за многие световые годы от любой ответственности, кроме как за себя самого. Или оказаться под током…»

– Я вообще ничего не могу гарантировать.

– Тогда займись со мной ришатрой, чтобы я перестала думать о Каваресксенджаджоке!

Луис решил, что это далеко не самое лестное предложение из всех, что бывали в его жизни.

– А как быть с ним? – спросил он.

– Никак. Бедный мальчик, ему придется страдать.

«В таком случае можете пострадать и оба», – подумал Луис, но не смог заставить себя произнести то же самое вслух. Женщина говорила вполне серьезно, она испытывала неподдельную боль и была права – сейчас не время для появления на свет ребенка-Градостроителя.

И Луису ее хотелось.

Выбравшись из невесомости, он забрал Харкабипаролин на водяную лежанку, радуясь, что Каваресксенджаджок вернулся в трюм. Что бы сказал мальчик на следующее утро?

Луис проснулся при нормальной силе тяжести, с улыбкой на лице, приятной болью во всех мышцах и ощущением песка под веками. Прошлой ночью он спал очень мало – Харкабипаролин не преувеличивала, когда говорила о своем желании. Несмотря на все то время, что он провел с Халрлоприллалар, он даже не догадывался, насколько страстны могут быть женщины Градостроителей.

Он пошевелился, и большая кровать пошла под ним волнами. Рядом, негромко похрапывая, лежал на животе в позе морской звезды Каваресксенджаджок. Харкабипаролин, свернувшаяся в клубок на оранжевом меху в ногах лежанки, вздрогнула и села.

– Я постоянно просыпалась, не понимая, где я, – сказала она, вероятно извиняясь за то, что оставила его. – И кровать беспрестанно раскачивалась подо мной.

«Культурный шок», – подумал Луис, вспомнив, что Халрлоприллалар нравилось спальное поле, но вовсе не для сна.

– На полу много места. Как ты себя чувствуешь?

– Теперь гораздо лучше. Спасибо.

– Это тебе спасибо. Есть хочешь?

– Пока нет.

Луис сделал несколько упражнений. Мышцы его оставались все так же крепки. Но практики не хватало. Градостроители озадаченно наблюдали за ним. Затем он заказал завтрак: дыню, суфле «гран-марнье», кексы и кофе. От кофе его гости вполне предсказуемо отказались, как и от кексов.

Когда появился Замыкающий, вид у него был помятый и усталый.

– Никаких закономерностей, которые мы искали, в записях летающего города не наблюдается, – сказал он. – Все расы изготавливали свою броню в виде паков-защитников. Броня в разных местах слегка различается, но общий ее стиль один и тот же. Возможно, виной тому распространение культуры Градостроителей. Их империя смешивала воедино идеи и изобретения до такой степени, что, пожалуй, нам никогда не удастся проследить их происхождение.

– Что насчет эликсира бессмертия?

– Ты был прав. Великий океан считается источником всевозможных кошмаров и наслаждений, включая бессмертие. Его дар – не всегда эликсир. Иногда оно наступает неожиданно, по воле капризных богов. Луис, эти легенды не несут для меня никакого смысла, поскольку я не человек.

– Поставь ленту для нас. Попрошу наших гостей, чтобы тоже ее посмотрели. Может, они сумеют объяснить то, чего не могу я.

– Слушаюсь.

– Что насчет ремонтных работ?

– За всю зафиксированную историю никакой ремонтной активности на Мире-Кольце не наблюдалось.

– Шутишь?

– Насколько большой регион охватывают городские записи? За сколь долгое время? Небольшой. И за короткое. Кроме того, я изучил старые разговоры с Джеком Бреннаном. Как я понял, защитники долго живут и могут долго сосредоточиваться на определенной деятельности. Они предпочитают не использовать сервомеханизмы, если могут выполнить работу сами. Например, на корабле Фсстпока не было автопилота.

– Что-то тут не сходится. Система выливных труб определенно автоматическая.

– Это крайне простое решение в лоб. Нам неизвестно, почему защитники погибли или покинули Мир-Кольцо. Возможно, они знали свою судьбу и у них было время автоматизировать систему выливных труб? Луис, нам вовсе незачем все это знать.

– Угу, как же. Противометеоритная защита, вероятно, тоже автоматическая. Тебе не хотелось бы выяснить про нее побольше?

– Хотелось бы.

– И коррекционные двигатели тоже были автоматическими. Возможно, для всего этого имелось и ручное управление. Но с тех пор как исчезли паки, возникла тысяча гуманоидных рас, а автоматика продолжает работать. Либо защитники с самого начала намеревались отсюда уйти, во что я не верю…

– Или они вымерли в течение многих лет, – сказал Замыкающий. – У меня есть свои мысли на этот счет.

И больше он ничего не говорил.