Смежный вопрос о дворянских кассах взаимопомощи не был запрещен к обсуждению на Особом совещании, но Витте предложил свой собственный план, что обеспечило ему контроль над ходом дискуссий. Интерес к кассам взаимопомощи возник впервые в 1880-х гг., когда зашла речь о том, что дворянские имения нуждаются в системе краткосрочного кредитования. Краткосрочные ссуды под именные векселя заемщиков Государственный банк выдавал с 1884 г. И если коммерческие заемщики платили, в зависимости от срока (от трех до двенадцати месяцев), от 4,5 до 7 %, то землевладельцы за ссуды любой продолжительности платили ровно 6 %. Эта разница вызвала к жизни обвинения в том, что землевладельцам приходится платить за кредиты дороже, чем всяким дельцам, что так и было для трех- и шестимесячных ссуд; но, как отметил в 1897 г. Витте, большинство землевладельцев брали кредиты на двенадцатимесячный срок. Кредитная политика Государственного банка имела целью обеспечить землевладельцам до двух третей годовой потребности в оборотных средствах имения, следя при этом, чтобы совокупная величина прежних и новых кредитов не превышала 60 % стоимости имения. Землевладельцы злоупотребляли возможностью регулярно обновлять краткосрочные кредиты, превращая их фактически в разновидность долговременных ссуд. Совокупная задолженность землевладельцев перед Государственным банком составила 9,2 млн. рублей на начало 1893 г. и 26,8 млн. рублей на начало 1896 г.^{231}

Таким же образом дворяне использовали товарный кредит, который Государственный банк сделал доступным в 1893 г. Ссуды давали под залог зерна, так что появилась возможность не продавать его сразу после сбора урожая, когда цены минимальны, и брали такой кредит на девять месяцев, осуществляя полный цикл рефинансирования за восемнадцать месяцев. Процентные ставки колебались от 5 до 6 %. Чтобы не продавать зерно по ценам, казавшимся малопривлекательными, землевладельцы предпочитали осуществлять рефинансирование кредитов. На начало 1896 г. по схеме товарного кредита было выдано ссуд на сумму 41,8 млн. рублей. Совокупная величина кредитов, полученных землевладельцами из Государственного банка под именные векселя и под залог урожая, составила на тот момент примерно 8 % от величины ссуд, взятых дворянством под залог земли^{232}.[57]

Периодические требования к государству обеспечить землевладельцев еще более льготными краткосрочными кредитами достигли кульминации в программе, поддержанной совещаниями предводителей дворянства 1896 и 1899 гг. Они включали: краткосрочные ссуды по ставкам более низким, чем на рынке кредитных средств, и товарный кредит, который можно было бы рефинансировать до тех пор, пока зерно не будет продано^{233}. В 1897 г. Витте сделал несколько малозначительных уступок: объем ссуд, предоставляемых землевладельцам Государственным банком под именные векселя, был увеличен, а процент по ним снижен, а Комитет, рассматривавший обоснованность требований о таком кредите, был укомплектован исключительно землевладельцами, тогда как до этого большинство в нем составляли купцы. При этом, однако, Витте настаивал на погашении краткосрочных кредитов, фактически ставших, в силу непрерывного рефинансирования, долгосрочными или сделавших совокупную задолженность большей, чем установленная законом граница (75 % стоимости имения). В итоге резко снизилась сумма предоставленного Государственным банком вексельного кредита — от 27 млн. рублей в 1896 г. до менее 8 млн. в 1901 г. Хотя частные банки уже в 1898 г. получили право предоставлять такие кредиты землевладельцам, к началу 1902 г. их сумма дошла только до 2 млн. рублей^{234}.

Недовольство доступными разновидностями краткосрочного кредита вызвало к жизни идею касс дворянской взаимопомощи, ставшую в 1880-х и 1890-х гг. одной из излюбленных среди защитников привилегий. При всех мелких различиях между разными проектами у них были общие черты: средства фондов взаимопомощи должны были составляться на основе вкладов, сборов или взносов их членов и взносов или кредитов правительства; члены обществ взаимопомощи получают право брать взаймы у общества и у Государственного банка; правительственные кредиты, предоставляемые непосредственно членам обществ взаимопомощи или самому обществу, будут обеспечиваться совместной земельной собственностью его членов^{235}.

На практике кассы взаимопомощи были созданы в начале 1890-х гг. дворянскими обществами Черниговской, Полтавской, Курской и Тульской губерний без государственной помощи, и при этом с вполне конкретными целями — предоставлять кредиты местным дворянам, чтобы те могли рассчитаться с просроченными платежами по закладным^{236}. Именно такого типа организации взял за образец Витте, предложивший в 1897 г. создавать на основе равного участия дворян и правительства кассы дворянской взаимопомощи, которые могли бы предоставлять краткосрочные кредиты для спасения имений от принудительной продажи за непогашение ипотечного кредита, полученного в Дворянском земельном банке^{237}. План Витте был отвергнут многими губернскими обществами, а в январе 1898 г. — и совещанием предводителей дворянства, которые не приняли предложенные Витте формулировки задач и способы финансирования касс взаимопомощи. Они доказывали, что кассы должны предоставлять товарные кредиты, займы для пополнения оборотного капитала, а также помогать в погашении задолженности по закладным, взятым как в Дворянском земельном банке, так и в частных банках; создавать же эти кассы, по их мнению, следовало исключительно на деньги правительства, потому что губернские дворянские общества просто не располагали нужными средствами^{238}. В ответ на широкую критику плана Витте Комиссия при Особом совещании, созданная для поддержки дворянского землевладения во главе с министром земледелия А. С. Ермоловым, в феврале 1900 г. поддержала контрпроект касс взаимопомощи, обещавший обеспечить дворянство дешевыми и общедоступными краткосрочными кредитами. Источником средств для них должны были стать преимущественно казенные ссуды в размере 200 млн. рублей, а члены касс должны были взять на себя коллективную ответственность за своевременное погашение ссуд. В длинном и резком выступлении, критикующем план Комиссии, Витте доказывал, что 200 млн. рублей — непосильный расход для государственной казны (по его собственному проекту расходы государства должны были составить всего 7,5 млн. рублей). Он утверждал, что коллективная гарантия своевременного возврата ссуд — звук пустой, если ответственность за нее не будет возложена на всех дворян-землевладельцев, а не только на получателей кредитов-членов касс взаимопомощи. Благодаря страстным возражениям Витте предложение Комиссии даже не было вынесено на обсуждение Особым совещанием^{239}. В ноябре 1901 г. Совещание утвердило план Витте с одним только дополнением — право получать ссуды из касс взаимопомощи было предоставлено владельцам имений, заложенных в частных банках. Следующей весной при обсуждении этого проекта в Государственном совете вновь вспомнили обо всех прежних сомнениях и возражениях, но Витте продолжал успешно отстаивать свою позицию: кассы взаимопомощи должны служить только одной цели, а именно выручать землевладельцев, задолжавших с платежами по закладным. Он настаивал на том, что переход дворянских земель в руки представителей низших сословий происходит под действием глубоких экономических и социальных причин. Перед правительством нельзя ставить задачу остановить этот переход, поскольку такая цель в любом случае недостижима; однако необходимо сделать этот переход постепенным и упорядоченным, чтобы не пострадала производительность российского земледелия. И только этой цели могут и должны служить предложенные кассы взаимопомощи^{240}.