Пред иконой я встану с мольбою И всю жизнь замолю за тебя, Чтобы боже послал тебе счастья, Чтобы горя тебе не знавать; А я буду всегда без участья По гроб жизни любить и страдать, Для кого я жила и страдала И кому я всю жизнь отдала? Как цветок ароматный весною, Для тебя одного расцвела. Ты поклялся любить меня вечно, Как голубку лаская меня. А потом же, смеясь, безутешно Ты навек мою жизнь погубил. Я просила тебя, умоляла: Приди, милый, проститься со мной. А ты, подлый, другую ласкаешь И смеешься, тиран, надо мной. Нам теперь уж с тобой не сойтися, — Верно, так уж угодно судьбе. И могила моя одинока: Не придешь, не поклонишься ей, Только яркое солнце высоко Над крестом моим бедным взойдет. Бедный камень лежит одиноко, Точно сторож могилы моей. Отчего не проснешься ты снова Для цветов ароматных полей? Ах, зачем эта ночь Так была хороша! Не болела бы грудь, Не страдала б душа. Полюбил я ее, Полюбил горячо, А она на любовь Смотрит так холодно. Не понравился ей Моей жизни конец, И с постылым, назло Мне, пошла под венец. Звуки вальса неслись, Веселился весь дом, Я в каморку свою Пробирался с трудом. И всю ночь напролет Я всё думал о ней: Каково будет ей Без милого жить век? Много песен слыхал я в родной стороне, Не про радость — про горе там пели, Из тех песен одна в память врезалась мне, Это песня рабочей артели: Ой, дубинушка, ухнем, Ой, зеленая, сама пойдет, Подернем, подернем да ухнем! Англичанин-хитрец, чтоб работе помочь, Изобрел за машиной машину, А наш русский мужик, коль работать невмочь, Так затянет родную дубину. Ой, дубинушка, ухнем… и т. д. И от дедов к отцам, от отцов к сыновьям Эта песня идет по наследству, К ней в беде прибегает наш русский народ, Как к последнему верному средству. Ой, дубинушка, ухнем… и т. д. Умирая, отец на дубовой скамье Завещает любезному сыну Лишь тупую покорность суровой судьбе Да унылую песнь про дубину… Ой, дубинушка, ухнем… и т. д. На Руси <на> святой жандармерии рой, Рой шпионов летает, как туча, Залетает в дома, пробуждает от сна, Поднимает народ наш могучий. Ой, дубинушка, ухнем… и т. д. По дороге большой, по большой столбовой, Что Владимиркой век уж зовется, Звон цепей раздается глухой, роковой И «Дубинушка» стройно несется… Ой, дубинушка, ухнем… и т. д. Есть на Шипке курган, занесенный кругом, Кости русские там не догнили — В именины царя, чтоб ему угодить, Сорок тысяч солдат уложили. Ой, дубинушка, ухнем… и т. д. Именинный пирог из начинки людской Брат подносит державному брату… А в России голодной, в России глухой Снег заносит крестьянскую хату… Ой, дубинушка, ухнем… и т. д. Виды видывал я на чужой стороне, Но нигде я не видел такого, Чтобы всякая дрянь на мужицкой спине Выезжала, да так бестолково. Ой, дубинушка, ухнем… и т. д. Но настанет пора, и проснется народ, Разогнет он могучую спину, И в подарок царю он с собой принесет Здоровей да покрепче дубину… Ой, дубинушка, ухнем, Ой, зеленая, сама пойдет, Подернем, подернем да ухнем! (Польская рабочая песня «Czerwony Sztandar») Слезами залит мир безбрежный, Вся наша жизнь — тяжелый труд, Но день настанет неизбежный, Неумолимо грозный суд! Лейся вдаль, наш напев! Мчись кругом! Над миром наше знамя сеет И несет клич борьбы, мести гром, Семя грядущего сеет. Оно горит и ярко рдеет, То наша кровь горит на нем, То кровь работников на нем. Пусть слуги тьмы хотят насильно Связать разорванную сеть, Слепое зло падет бессильно, Добро не может умереть. Лейся вдаль, наш напев! Мчись кругом!.. и т. д. |
