Парни были счастливы и не подозревали, какую страшную участь уготовил всей группе уважаемый глава научного отдела Салищев при молчаливом попустительстве их обожаемого майора.

Впрочем, в планы Долина и не входило возвращаться назад. Протисты умудрились найти или сделали проход на подземный этаж, следовательно, этот проход и станет выходом наружу. Дальше останется только добраться до бронетехники рядом с небоскребами и отправиться на поиски Дай Чуаня. План, конечно, был не без изъянов, но все посвященные в него — сам Долин, его спутники и Швец — сошлись во мнении, что гораздо безопасней выбраться наружу из подвала, чем пытаться прорваться в охраняемый людьми Боштана гараж и угнать броневик.

О том, что им предстоит надолго, а возможно, навсегда покинуть убежище, не знали лишь Чубыкин и трое новичков. С водителем проблем не возникнет, он не полезет в драку, а вот новички… Абсолютно неизвестно, как они отреагируют на известие, что их капитан собирается предать интересы убежища и сбежать. Вполне возможно, они будут стрелять. На поражение.

— Черт, с какой радости я должен переться чинить бойлер? — проворчал Чубыкин, спускаясь по ступенькам. Заметно нервничая, он постоянно облизывал губы. — Я водитель. По образованию радиоинженер. Сантехника немного не моя специализация.

— Приказы не обсуждаются, — кинул ему Ивницкий.

Чубыкин раздраженно покосился на парня.

— Когда мне захочется узнать твое мнение, я тебя сам спрошу.

Троица вопросительно уставилась на Долина, ожидая, что тот накажет или хотя бы одернет водителя. Однако тому было не до дисциплины — гораздо больше его волновало, не станут ли эти трое обузой. Патрекеев все еще прихрамывал, взгляд Ивницкого слегка расфокусирован — признак сотрясения. Третий заметно боялся — его коленки тряслись, пальцы дрожали, он дергался от любого громкого и резкого звука. Протист вселил в парня всепоглощающий страх, и человек позволил страху овладеть собой.

Спустившись к Долину, троица замерла по стоке смирно. Ивницкий отрапортовал:

— Разрешите доложить! Рядовой Патракеев, — «хромой» вздернул подбородок, — рядовой Лицкевич, — заставив себя подавить дрожь, шевельнулся второй боец, — и рядовой Ивницкий прибыли в ваше распоряжение.

— Как самочувствие? — спросил Долин.

— Отлично, капитан! — произнес Ивницкий. — Не волнуйтесь за нас, мы не подведем!

— Да вы едва ходите, — заметила Кнопа.

— Все в порядке, — снова повторил Ивницкий и, открыв подсумок на поясе, достал из него пластиковую коробочку. Приоткрыв крышку, вытряхнул на ладонь три красных таблетки, предложил их товарищам. Взяв по одной, те вопросительно уставились на капитана. Они ждали разрешения.

— Что за таблетки? — насторожился Долин.

— Стимуляторы.

— Крайне информативный ответ, — иронично ухмыльнулся Савельев.

— Эти таблетки не опасны, — пояснил Швец. — Стимуляторы на основе норадреналина с ноотропным эффектом. — Увидев вопросительные выражения лиц, стрелок пожал плечами и смущенно признался: — Был я как‑то с девушкой из научного отдела. Она и рассказала про состав. Правда, мне это мало о чем говорит.

В отличии от военного, человек с медицинским обравниванием прекрасно все понял. Ноотропы, они же нейрометаболические стимуляторы, отвечали за память и внимание, улучшали реакцию и вместе с тем оказывали легкий седативный эффект, уменьшая чувство страха. Тогда как норадреналин, обладая анестезирующим действием, существенно повышал болевой порог и вызывал гипергликемию, мобилизуя все энергетические резервы организма.

Если знакомая Швеца не обманула, то стимуляторы никак не повлияют на способность мыслить трезво, зато помогут избавиться от боли и взбодриться.

— Ладно, принимайте, — разрешил Долин.

Кивнув, бойца дружно закинули таблетки в рот.

Бросив на пол звякнувшую сумку, Швец расстегнул молнию — внутри лежало оружие.

— Какого?.. — простонал Долин, глядя на четыре древних АК47, «Сайгу», свой ТТ с мачете, пару «макаровых», пол — дюжины охотничьих ножей, фонари с крепежом под стволы, кучу запасных обойм и несколько раций. — Что это?

— В арсенале отказались выдать «Кедры». Приказ майора, — пояснил Швец. — Якобы убойная сила важнее компактных размеров.

— Урод ваш майор, — процедил Долин.

— Начинаю думать так же, — меланхолично протянул Швец.

— Капитан! Сержант! — возмущенно воскликнул Ивницкий. — Что вы себе позволяете?!

Долин поморщился. Какой мерзкий человек этот Салищев. Отправив людей на смерть, он не упустил возможности напакостить им вдогонку. Почти метровой длинны автоматы малопригодны для эффективных действий в тесных коридорах — быстро с ними не развернешься, они постоянно будут цепляться прикладами за стены и трубы. Автомат хорош на открытом пространстве, но в любом помещении мгновенно становится помехой для вооруженного им человека, ибо лишает его маневренности.

— Ладно, придется идти с тем, что есть, — решил Долин. — Разбираем оружие и боеприпасы. Пистолеты для техников.

Ивницкий нерешительно поднял руку.

— Капитан, разрешите обратиться.

— Зови меня по имени, — попросил Долин.

— Капитан, а ваша защита?

— Неудобная, тяжелая, стесняет движения. Мне проще без нее. Вдобавок она не слишком‑то помогла Гардье и его людям…

К моменту, как все разобрали оружие, подтянули болтающиеся ремни, закрепили фонарики, баррикаду из мешков наконец растащили. Закончив приматывать к стволу и глушителю своего пистолета фонарик, Долин надкусил изоленту, бросил моток в сумку. Придирчиво оглядел свою группу и распорядился:

— Значит так, первым иду я. За мной в двадцати шагах Швец, вы трое, — он обернулся к вооруженной автоматами троице, — прикрываете Савельева и Чубыкина. Кнопа замыкающей. — Кивнув, девушка сложила приклад «Сайги». — Всем держаться вместе.

— Капитан, у нас другая тактика, — запротестовал Ивницкий. — Мы всегда действуем тройками. И вы не должны отделяться от группы! Это слишком опасно!

— Вот и действуйте тройкой и прикрывайте наших инженеров.

— Капитан!

Долин тяжело вздохнул.

— Парни, забудьте все, чему вас учили. Скоро мы столкнемся с врагом, который намного умнее и хитрее обычных мертвецов. Не считая гражданских, он уже убил девять хорошо вооруженных и обученных человек. Такой же, как он, чуть не прикончил вас троих. Хотите жить, слушайтесь меня и Катю и в точности выполняйте наши приказы. Понятно?

Новички закивали. Патракеев спросил:

— Капитан… Алескей, почему вы думаете, что зомбак будет как тот… вчерашний?

Долин взглядом указал на вход в подвал.

— Прислушайтесь. Слышите что‑нибудь?

Замерев, задержав дыхание, все уставились на запертую дверь, пытаясь уловить из‑за нее хоть какой‑нибудь подозрительный звук. В тишине можно было расслышать тяжелое дыхание запыхавшихся растаскивать мешки комендантов, едва — уловимый гул работающего где‑то вдалеке генератора ТЭЦ. И больше ничего.

— Никто не ломится, — наконец констатировал Чубыкин. — Странно…

Передернув затвор автомата, Швец ухмыльнулся:

— Кажется, Леша, я не ошибся, когда решил поставить на тебя.

— Кто знает, — пожал плечами Долин и принялся спускаться по лестнице. — Не могу обещать, что все вернуться живыми.

Перед дверью, нацелив на нее «калаши» сотой серии, полу — кругом выстроились разобравшие баррикаду коменданты. Один из них держал в руке гранату, готовясь вырвать чеку.

Достав из подсумка гибкую камеру — эндоскоп, Рябой просунул шнур в просверленное рядом с дверью отверстие, приложил к глазу окуляр.

— Чисто, никого не видать, — вытаскивая камеру, сообщил он своему напарнику. — Отворяй.

Подойдя к двери, тот нашарил в кармане ключ. Четыре поворота в скважине, и мужчина, вскидывая автомат, отскочил от двери.

— Входим — входим — входим, — скомандовал он замершему у ступеньках Долину.

Пройдя мимо расступившихся комендантов, Алексей дернул на себя ручку, проскользнул внутрь. Держа наизготовку пистолет, осмотрелся: вперед убегал длинный коридор. С высокого потолка свисали лампочки в голых патронах. Расположены они были в в двадцати метрах друг от друга, между освещенными участками коридора стены и пол растворялись во тьме. Над головой тянулись трассы водопроводных труб, рядом с ними гирляндами висели сотни стянутых стяжкой кабелей.