— Забегай.

На том и расстались.

Алена пнула чемодан. Надо заняться вещами, мебелью, а не тянет. Хочется лечь и вытянуть ноги. Принять позу трупа, короче. Когда она занималась йогой, эта поза нравилась больше всего.

Алена отыскала в одной из коробок мягкий плед, расстелила на полу и легла. Закрыла глаза, расслабилась и отключилась от окружающих звуков. Дыхание выровнялось, стало глубоким, медленным. Через пять минут она спала.

— Вот и я, мои дорогие!

Вадим, расчувствовавшись до слез при виде своего аквариума с золотыми рыбками, погладил стекло. Рыбы узнали его, подплыли ближе, сбились в стайку. Маленькую, замечательную стайку!

— Сейчас, сейчас я накормлю вас! Видишь, мама, я не забыл покормить питомцев! — обратился он к фотографии матери, стоящей рядом с аквариумом. — Ты будешь довольна своим мальчиком.

Он открыл банку со специальным кормом, отмерил нужную порцию и насыпал в кормушку, подзывая каждую рыбку по имени.

— Ванда, дорогая, иди сюда. Ты моя самая любимая золотая рыбка! Хельга… У тебя роскошный хвост! Ты могла бы выиграть конкурс красоты, среди рыб, разумеется. Моя малышка, Зизи, почему ты грустная? Ты не хочешь есть?

Рыбка безучастно опустилась на дно, спряталась в гроте и выглядывала оттуда.

— Да ты никак заболела? Боже мой!

Его охватила паника. Нельзя допустить, чтобы с рыбкой что-то случилось. Мама не простит его. Снова накажет!

Боясь взглянуть на портрет матери, Вадим бросился в ванную, набрал холодной воды в банку, растворил в ней соль. Может, сразу добавить марганцовки? Но нет, вдруг все обойдется!

Он вернулся назад, бережно выловил Зизи и опустил ее в подсоленную воду.

— Выздоравливай, малышка! Мы все будем за тебя переживать.

Постояв несколько минут рядом с рыбкой, Вадим отправился менять воду в аквариуме, вычищал его, тер солью, менял грунт и растения — лишь бы его милые подружки были здоровы и счастливы рядом с ним!

Он справился с работой через полтора часа и остался доволен собой. Поцеловав фото матери, отправился на кухню готовить себе ужин.

Пока ехали на место преступления, все молчали. Даже неугомонный Шебеко затих, нахохлился. Сивцев слушал по радио обзор английской футбольной премьер-лиги. Влад что-то чертил, наверняка строил схемы. Не унывал один Коноплев. Что ему, крути да крути баранку!

— Эй, сыщики, чего мрачные?

— Встречный вопрос: чего ты такой веселый? — отозвался Олег. — Может, хочешь с нами прогуляться по лесу? Мы теперь долго гулять будем…

Семен покосился на Сивцева: устал парень, с бумажками возиться не будет. Если дело разрастется, стоит попросить выделить им еще пару оперативников. Но людей всегда не хватает. Какой участок оголить, кто поделится? Да и потом долг отдавать нужно будет.

Позади их машины ехали криминалисты и Сергеич с неизменным чемоданчиком. Потемкин из прокуратуры запаздывал.

— Влад, что думаешь?

Гуральник пожал плечами.

— Не нравится мне все. Если это наш клиент, почему он меняет частоту нападений? Между первым и вторым трупом было почти два месяца. Между вторым и сегодняшним — тоже.

— Мы спугнули его?

— Не похоже. Но, возможно, он за нами наблюдал. Знаешь, преступники любят пощекотать себе нервы…

Семен припомнил всех, с кем говорил утром. Никого подозрительного он не заметил. Интуиция ничего не подсказывала. Шестое чувство молчало.

— Может, он просто съехал с катушек! — подал голос Шебеко.

Может и так. И это совсем худо. Пока они вычислят его и поймают, он натворит немало бед.

— Витя, — Семен тронул Шебеко. — С утра дуй в морг за экспертизой.

— Почему я? — насупился тот. — Пусть Сивцев пробежится. Он у нас спортсмен.

Все прыснули со смеху. На последний смотр по спортивной подготовке от отдела направили Олега. Соревнования проходили на городском стадионе, вход был открытый. Народу собралось много: всем было охота поглазеть, как менты будут бегать, прыгать и стрелять по воздушным шарикам из пистолета.

Когда они бежали четыреста метров, с рук одной из зрительниц спрыгнула маленькая собачонка. Изо всех участников состязания она выбрала именно Сивцева: от него пахло недавно съеденным бутербродом с колбасой. Собачка сначала бежала, тявкая, рядом, потом стала хватать Олега за штанину. И в конце концов вцепилась ему в зад, вызвав у толпы неимоверный восторг, а у Сивцева — громкую ругань.

— Ладно, хватит! — прекратил Семен общее веселье. — Шебеко, поедешь ты. Олег еще раз поговорит с родственниками жертв.

Еще издали увидели машину патруля, который охранял возможное место преступления и заворачивал машины.

— Куда нам? — спросил высунувшийся из окна Коноплев.

К ним подошел один из патрульных, козырнул Семену и показал на съезд.

— Там она. Водитель фуры нашел.

— Точно мертвая?

— Да я не знаю. Он сказал, что да.

— Сказал, — проворчал Сивцев. — Пощупать не мог?

— А ты бы смог? Свой выезд на первый труп помнишь? — встрял Шебеко — он обожал препираться с Сивцевым.

Кто ж его не помнит? Мало приятного. Когда-то и Семен через это проходил. И не получалось, и мордой в грязь тыкали, и разносили…

— Саша, поехали. На месте разберемся, — махнул он Коноплеву.

Коноплев тронул машину. Они проехали еще метров сто и остановились. Шебеко остался ждать криминалистов. Олег с Владом пошли к топтавшемуся возле фуры шоферу. А Семен полез в канаву, где, засыпанная жухлой травой и ветками, лежала женщина.

Сначала он увидел босые ноги — синие туфли валялись в стороне. Потом под травой заметил руку: ногти обломаны, ссадины, синяки. То ли ее били, то ли она дралась. Семен настроил фотоаппарат и тут же отбросил его в сторону.

— Влад, она жива! Врачей! «Скорую»!

Ребята засуетились, стали помогать разгребать траву. Семен торопил. Нечасто получаешь приятные сюрпризы!

Они разгребли ветки. Вот показалась задранная темно-синяя юбка, за ней — заляпанная грязью кофта, разорванная в нескольких местах.

— Не трогай ее, вдруг позвоночник сломан, — посоветовал Влад.

— Я осторожно! Помоги…

Они подняли ее и перенесли на траву.

Семен качнул головой:

— Влад, это не наш клиент. Почерк другой. Он бы не оставил ее в живых.

До приезда «Скорой» помощь пострадавшей оказывал Сергеич. Он привел женщину в чувство, сделал укол сердечного. Сивцев притащил из машины плед и помог ей закутаться. Коноплев сообразил и принес налитый из термоса чай.

Сергеич подтвердил предположение Семена.

— Думаю, на этот раз мы имеем банальное изнасилование, то есть банальное в смысле…

— Я понял, — отмахнулся Семен.

Подробности дела, которое, скорее всего, будет вести другой опер, его сейчас не интересовали.

Эксперт кивнул, уступил место криминалистам, которые работали со следами. Витя пытался допросить женщину. Она пришла в себя, но с трудом припоминала, что с ней произошло. Посидела со знакомым… попила кофе… закружилась голова… Очнулась здесь.

— Поскользнулся, очнулся — гипс, — ухнул Сивцев. — Осторожней надо, гражданочка, выбирать знакомых! Видать, в кофе вам подсыпали что-то.

Она зарыдала, размазывая слезы по грязному исцарапанному лицу.

— Ничего, это ничего, поплачьте, — гладил ее по голове Сергеич. — Легче будет. Что там со «Скорой»?

Врачи подъехали. Семен передал им пострадавшую, которая назвалась Лялей Божко, снял данные с ее паспорта — сумочку нашли в канаве. Включив мигалки, «Скорая» выскочила на трассу в сторону Москвы.

— Нам тоже пора.

Семен махнул Коноплеву, чтобы тот разворачивал машину, и облегченно выдохнул:

— Ну и слава Богу, что это не он.

Осталось написать отчеты — и по домам, спать!

Алена проспала около часа. Этого вполне хватило, чтобы к вечеру почувствовать прилив сил. Она разбиралась в коробках, двигала мебель и протирала посуду. В квартире гремела музыка — чтобы не скучать. Особых предпочтений не было. По настроению могла послушать романсы или шансон. Главное, чтобы до сердца и души доставало. Сейчас пел Стас Михайлов. Его «Небеса» она могла слушать бесконечно.