Адам Бреннер, глядя в окно светло-голубого «мерседеса», заметил, что Шейла проскочила перекресток, и сердито воскликнул:

– Ты забыла повернуть, мама! Папа всегда здесь поворачивает!

– Да, солнышко, но сегодня тебя везет в школу мама, а не папа. И мы поедем, как привыкла я, – сказала Шейла, понимая, что совершила ошибку и будет вынуждена объехать целый квартал. Она уже и так опаздывала, и новый тренер по теннису в клубе, скорее всего, успел составить расписание; умирающие от безделья дамы наверняка выстроились в длинную очередь, и для нее может не остаться времени. Впрочем, сегодня ей почему-то было безразлично – не так интересно, как прежде. Теннис терял для нее привлекательность. В клубе она теперь частенько предпочитала выпивать, и нередко как следует. Кроме того, там появился новый инструктор, который вчера на площадке бросил на нее весьма недвусмысленный взгляд.

– Мам, ты опять не туда!

– А? Я задумалась.

– А задумываться – то же самое, что видеть сны, только днем?

– Ну, скорее, мечтать. Ты о чем-нибудь мечтаешь, солнышко?

– Я мечтаю, чтоб меня следующий раз опять вез в школу папа. Он никогда не забывает повернуть, где надо. – Адам рассмеялся, видимо, подумав о чем-то своем.

– Ты что, Адам?

Он захохотал еще громче.

– Нет, вообще-то он очень много забывает. Вчера забыл мою коробку с завтраком, и Бобби Келлер поделился со мной сандвичем.

– А с урока музыки на прошлой неделе он случайно не забыл тебя забрать? – поинтересовалась Шейла.

– Нет, не забыл, но опоздал. Миссис Маккей заставляла меня играть гаммы все время, пока я ждал. Я думал, он никогда не придет.

– А где же был папа?

– Папа сказал, у него было важное дело в Коме. – Он посмотрел на мать. – Наверное работал, да?

Шейла напряглась, подумав о том, где сейчас, скорее всего, находится ее муж.

– Да, милый, конечно, у него важная работа, – ответила она машинально, почти не слушая его.

– Папа последнее время много занят, да, мам?

– Угу, – согласилась Шейла, и у нее неприятно засосало под ложечкой.

Вдруг Адам, подпрыгнув от нетерпения, закричал: – Осторожней, мама!

– Что? – Шейла испугалась. Она нажала на тормоза, и машина резко дернулась.

Адам посмотрел на нее сердито.

Ты опять чуть не проскочила поворот.

Вид из приемной здания, где расположилась фирма Райкена, Дэвиса и Хилза, напоминал фотографию из рекламного проспекта агентства по продаже недвижимости. Построенное почти на границе университетской территории, оно одновременно соседствовало и с одним из торговых центров, что, впрочем, никак не влияло на не подвластную времени атмосферу тихого и красивого квартала, а лишь создавало ощущение благополучия и процветания.

Жилой квартал, на который выходили окна кабинетов, состоял из старых домов с круглыми мансардами и цветочными клумбами перед входными дверьми. В отдалении виднелось поблескивающее в лучах солнца озеро. Шейла приходила сюда с детства, и служащие хорошо ее знали. Женщина-администратор встретила дочь босса вежливой улыбкой.

– Мой муж у себя?

– Пока нет, миссис Бреннер. Он предупреждал, что его не будет все утро, и просил, чтоб его не искали.

У Шейлы сделался недовольный вид.

– А отец, он уже приехал?

– Да, мэм. Если хотите, я узнаю… – Но она не успела закончить, потому что Шейла, зашипев как разъяренная кошка, уже проскочила мимо нее – …Готов ли он вас принять. – Договорила она растерянно.

Администраторша кинулась к телефонной трубке и, набрав внутренний номер, поторопилась предупредить секретаршу Райкена.

– Лиза? Ведьма идет...

– Спасибо, что позвонила. – Лиза едва успела положить трубку, как в приемную уже влетела Шейла.

– Доброе утро, миссис Бреннер. Ваш отец говорит по телефону с клиентом. Может, я пока сварю вам кофе?

Шейла прошла мимо нее прямо в кабинет, будто вовсе не слышала, что девушка обратилась к ней.

Джуд Райкен мрачно наблюдал за своей дочерью, которая без колебаний первым делом направилась к бару.

Прикрыв рукой телефонную трубку, он сказал:

– Лапочка, не рановато ли прикладываешься...

– Самое время!

Убрав руку, он ответил собеседнику:

– Не стоит торопиться с выводами. Мы готовы начать действовать, но поверьте, никогда не стоит предвосхищать вопрос, который пока не задан...

Шейла кипела от возмущения.

– У меня вся жизнь летит к черту, а его, видите ли, волнует – во сколько я выпью первую рюмку.

– Я беспокоюсь… – Он забыл на этот раз прикрыть микрофон. – Да нет, Лейн, я не вам, Шейле. – Он подавил вздох. – Да, она здесь. Райкен протянул трубку дочери. – Он хочет поговорить с тобой.

– Почему со мной?

Райкен пожал плечами.

– Он расквасился. Постарайся приободрить его, прошу тебя, лапочка!

Шейла недовольно поднесла трубку к уху:

– Что там еще стряслось? – Она посмотрела на Джуда, который явно не одобрял ее тона, и Шейла, состроив участливую мину, заговорила с напускной любезностью: – Ну перестаньте, доктор Лейн, чего вам-то печалиться? Я уверена, как только Натали окрепнет, она непременно пожелает как следует отдохнуть, а мы уже постараемся отправить ее куда-нибудь подальше. – Услышав в ответ взволнованные слова Лейна, она убрала трубку подальше от уха, а когда он наконец замолчал, сказала серьезно: – Я вовсе не шучу, поверьте.

Доктор Лейн не унимался, и Шейла, посмотрев на отца, трагически закатила глаза. Но, похоже, Джуду было не до смеха. У Лейна стал совсем странный голос, когда он бормотал что-то о здоровье Натали. Она еще послушала, пока он окончательно ей не надоел, а потом положила трубку, даже не простившись.

Джуд тяжело вздохнул:

– Он очень расстроен.

– Он очень пьян. – Она взглянула на часы. – Сейчас всего половина одиннадцатого, а он уже успел нализаться.

– Надеюсь, он не сядет за руль, если бы не его грех, он, собственно, и не влип бы во всю эту историю.

Шейла рассмеялась.

– Ты хочешь сказать, что у всех, кто тебе хоть чем-то обязан, всегда случаются неприятности?

Джуд зло посмотрел на дочь.

– Сегодня, моя милая, я не потерплю ваших упреков. Имейте в виду, что мне предстоит очень напряженный день.

Подойдя к бару, он вылил то, что она собиралась выпить, назад в бутылку.

– Я не хочу, чтобы ты последовала примеру Лейна.

– Хватит об этом. Все рушится.

– Не преувеличивай, ничего страшного не происходит.

– Ты всегда был излишне самонадеян. Шейла стояла, уперев руки в бока. – Тебе известно, где находится сегодня с утра один из твоих ведущих юристов?

– Он в больнице.

– Опять! – Шейлин голос срывался на крик. – Он снова там! Он за ней шпионит, подбирается ближе и ближе, ходит кругами, заглядывает в окно.

– Вполне естественно.

– Будет вполне естественно, если в один прекрасный день они с Натали отберут у тебя внука.

– Он твой сын, – сказал Джуд тоном, не терпящим возражений, – и твой долг твердо об этом помнить.

Шейла плюхнулась на красный диван и положила ноги на подлокотник. Слезы подступили к глазам, но она очень старалась сдержаться. Плакать – последнее дело. Она собралась с силами и сказала с горечью:

– Он был моим сыном. – Она испытующе посмотрела на отца. Раньше он никогда не обращал внимания, когда она так говорила, но сегодня, судя по его лицу, ему стоило огромного труда не потерять терпения. – Он сын Натали и... Джор-да-на. – Имя мужа она произнесла по слогам, будто по одному вколачивала гвозди в стену.

– Никто не собирается забирать у тебя Адама. Все семь лет его жизни для него существовали только мы трое. Неужели ты полагаешь, что Натали может как ни в чем ни бывало выйти из не6ытия, а Адам, доверчиво протянув ей ручку, пойдет за ней? Ему нужна мать. А ты, моя милая, и есть его мать.

– Нет. Я соучастница преступления и имею шанс пойти под суд. – Она в упор посмотрела на отца. – Лейн сядет за служебное преступление, а ты, папочка… – Она помедлила для большего эффекта, с удовольствием подметив, что ее слова угодили в цель. – …Насколько я понимаю, попадаешь под статью о похищении детей.