Моторная лодка, сделав крутой вираж, проскочила между двумя мирно покачивавшими на воде каноэ и устремилась прямиком к противоположному берегу. Рокот мотора означал, что учебный год подошел к концу, и наступает пора выпускных торжеств.

Сержант Вольфер опустил бинокль, оглядел озеро и покачал головой. Толпы отпущенных на каникулы студентов заполнили берег, и целая флотилия лодок бороздила воду. Занятия закончились с неделю назад, экзамены остались позади, и в воздухе запахло праздником. Сержант подошел к патрульной машине и вытащил, насколько хватило, шнур микрофона через окно. Он видел, как моторка неслась почти по воздуху, задрав кверху нос. Затем, с шумом и брызгами плюхнувшись обратно, как будто ее сбросили с высоты футов в сто, она пулей рванула вперед, едва не задев спортсмена-серфиста.

– Боже милосердный, – проворчал Вольфер. Он включил рацию и ждал, пока ему ответят. – Слушай, Сара, скажи Джерри, чтобы остановил этих чертей, пока они кого-нибудь не укокошили.

Вольфер огляделся вокруг в поисках потенциальных жертв.

– Эй, там! – попробовал позвать он. Кричать было бесполезно. Тарахтение мотора заглушало его голос, исключая возможность переговоров. – Подонки, – выругался он.

Моторка продолжала метаться по озеру, словно участвовала в гонках с препятствиями.

«Ну погодите, доберусь до вас – задушу своими руками», – подумал сержант.

Он посмотрел в сторону причала, туда, где стоял полицейский катер.

– Давай, Джерри, перехвати их.

Прищурившись, Вольфер еще раз оглядел озеро, стараясь не упустить ни одной мелочи, и вдруг заметил крошечный ялик, стоявший слева от него на якоре. Едва ли эти оголтелые в моторке видели его. Он сам едва-едва разглядел их.

Сощурившись под лучами бьющего в лицо солнца, сержант заметил, что в ялике кто-то шевелится. На дне лежал человек, нет, кажется, их было двое – молодая длинноволосая женщина и парень. Вольфер поднял бинокль и сразу же их узнал. «А, ну разумеется, знакомая парочка, голубки. – Он рассмеялся. – Наверное, наконец получили дипломы. – Сержант опустил бинокль. – Без них тут станет скучно». Уголком глаза он увидел, как отходит от берега патрульный катер. Он поднес микрофон ко рту, но не успел ничего сказать, как моторка крутанулась на этот раз до того неожиданно и резко, что чуть не перевернулась. Сердце у Вольфера ушло в пятки, но каким-то чудом проклятая посудина снова встала ровно на воду и пролетела ярдах в тридцати от ялика.

Двое студентов ничего не заметили. Одной рукой молодой человек осторожно наливал в стакан шампанское, в то время как другой придерживал девушку за талию. Она же, уютно примостившись возле него, изящным движением обхватила его за шею, притянув голову к своей. Они целовались долго, с наслаждением, и хмельной запах шампанского смешивался со вкусом их поцелуя.

– Я тебя люблю, – сказали они в один голос и рассмеялись. С коварной улыбкой юноша просунул руку ей под рубашку и коснулся груди. Она поцеловала его и спросила:

– А что если за нами следят?

– Начнем процесс против вторжения в частную жизнь.

Она вздохнула и откинулась назад:

– Без году неделя, как получили юридические дипломы, а уже собрались возбуждать процесс. – Она улыбнулась. – Пожалуй, я лучше займусь возбуждением противоположного пола. Итак, на чем мы остановились?

Они снова поцеловались, прильнув друг к другу так тесно, будто предстояла разлука на годы.

– Честно говоря, я бы предпочла заняться любовью дома в постели, а не на глазах у всего света, – сказала девушка, но глаза ее при этом смеялись.

– Разве за нами подглядывают? И потом, ты что, забыла старую поговорку – любовь слепа. Правда, любить тебя мне нравится только с открытыми глазами.

– Когда у нас будет свой дом, я сделаю зеркало на потолке, – пошутила она.

– Когда у нас будет свой дом… – повторил он следом за ней, но в голосе его слышалась неуверенность.

Взгляд ее неожиданно стал сердитым, и она высвободилась из его рук.

– Так, – сказала она резко, – опять крутишься.

Он отвел глаза и посмотрел в сторону берега. Мимо пронеслась моторка, но он не обратил на нее внимания.

– Послушай, – продолжала девушка, голос у нее был чуть низковатый, но певучий, и в нем чувствовался характер, который заставлял к ней прислушиваться. – Ведь у нас был уговор. Разве ты не знал, что нам предстоит испытание соблазном? Нет уж, мы едем на запад, дорогой.

Он все еще о чем-то думал.

– Решено, на запад... защищать невинные души от злодеев.

Она выпрямилась, закинула ногу на ногу и посмотрела на него теперь очень серьезно.

– Можно сказать и по-другому. Пусть нам не удастся изменить мир, и мы знали об этом с самого начала, но мы сможем хоть чем-то помочь людям.

Усмехнувшись, он подхватил за ней:

– Мы восстановим справедливость и укрепим американский порядок.

Девушка не засмеялась.

– Ты помнишь, о чем мы читали на прошлой неделе? Индейцев подпаивают и натравливают на землевладельцев. Они до того запуганы, что сдают пастбища под арахисовые посадки.

Кроме того, там нанимают незаконных мигрантов, которые работают за нищенскую плату. Там совсем нет юристов, ближайший шериф в тридцати милях, а о телефоне никто и не слышал. Нам понадобится твоя портативная пишущая машинка, недорогой джип – а главное, много упорства. Ну так вы едете со мной, коллега?

Молодой человек продолжал смотреть вдаль, избегая ее взгляда.

– Спускайся на землю, – приказала она и постучала костяшками пальцев по его лбу. – Ау, есть кто-нибудь дома?

– А?

– Ты, кажется, не слышал ни одного моего слова.

Но он слышал и решительно произнес:

Меня снова вызывал мистер Райкен.

Это имя заставило ее насторожиться.

– Так я и знала. Твой задумчивый вид говорит сам за себя. Значит, ты решил продаться, не так ли?

– Он хочет, чтобы мы оба еще раз обдумали предложение работать в его фирме.

– Мы? А я, вероятно, буду служить интерьером при выгодной сделке.

– Едва ли. Ведь именно тебе фирма несколько лет выплачивала стипендию.

– Самое главное, что ты – предатель. – Она презрительно фыркнула и отодвинулась от него. – Слушай, если сомневаешься, то соглашайся, лучше места не найдешь. У Райкена очень престижная фирма.

– И крепкие связи в политических кругах.

– Крепче не бывает, – согласилась она.

Они оба замолчали, и молодой человек, запустив руку в старенькую корзину для пикников, достал кусок жареного цыпленка. Он впился в него зубами и снова заулыбался.

– Мм, отличный цыпленок. Готовила, естественно, не ты?

– Недостаток умения на кухне я с легкостью восполняю в спальне, – ответила она с достоинством. – А ты, правда, проголодался? – спросила она, и голос ее смягчился.

Он откусил еще и кивнул.

– Вообще-то да. Твоя соседка всегда была отличной кухаркой. Цыпленок грандиозный.

– Она готовила полдня специально для сегодняшнего праздника. Если этот вечер можно будет назвать праздником. Думаю, Райкен предпримет решающую попытку.

– Опять вездесущий мистер Райкен. – Он высоко поднял стакан с шампанским. – За мистера Джуда Райкена, неутомимого инициатора всех городских начинаний, ангела-хранителя университета и неутомимого покровителя искусств в Чэпл-Хиле, а также бесстрашного борца в судебных залах, в особенности, когда его подопечные в состоянии оплачивать неподъемные счета.

Он сделал глоток в тот самый миг, когда моторка снова оказалась в опасной близости от них. Ялик закачался на взбаламученной воде, юноша вскочил и закричал вдогонку уносящейся моторке:

– Эй, вы, потише! – Моторка еще раз резко крутанулась, и влюбленных накрыло волной. Девушка успела вовремя нагнуться, но его захлестнуло водой. – Ну вы, идиоты, – заорал парень, – я на вас в суд подам!

– Редкая правовая грамотность. – Она залилась звонким легким смехом, который он так любил.