* Я переписывать не стану * Я переписывать не стану Из книги Тютчева и Фета, Я даже слушать перестану Того же Тютчева и Фета, И я придумывать не стану Себя особого, Рубцова, За это верить перестану В того же самого Рубцова, Но я у Тютчева и Фета Проверю искреннее слово, Чтоб книгу Тютчева и Фета Продолжить книгою Рубцова!. ТОСТ
За Вологду, землю родную, Я снова стакан подниму! И снова тебя поцелую, И снова отправлюсь во тьму, И вновь будет дождичек литься. Пусть все это длится и длится! КОЗА Побежала коза в огород. Ей навстречу попался народ. — Как не стыдно тебе, егоза? И коза опустила глаза. А когда разошелся народ, Побежала опять в огород. УВЛЕКЛАСЬ НЕЧАЯННО Свадьбы были, Пасха ли, Но вся деревня дрыхнула, Когда ты Под ласками, Словно порох, вспыхнула! Вспыхнула — Покаешься! Время будет скверное. Твой студент Катается Весело, наверное… Временно, не временно, А не сдержать слезиночек! Над тобой, Беременной, Облетел осинничек… Ничего Не чаяла! Увлеклась нечаянно! Чаянно, Нечаянно, Но все равно отчаянно!.. ЭХО ПРОШЛОГО Много было в комнате гостей, Пирогов, вина и новостей, Много ели, пили и шутили, Много раз «Катюшу» заводили… А потом один из захмелевших, Голову на хромку уронив, Из тоски мотивов устаревших Вспомнил вдруг кладбищенский мотив: «Вот умру, похоронят На чужбине меня. И родные не узнают, Где могила моя…» — Эх, ребята, зарыдать хотится! Хошь мы пьем, ребята, Хошь не пьем, Все одно помрем, как говорится, Все, как есть, когда-нибудь помрем. Парень жалким сделался и кротким, Погрустнели мутные глаза. По щеке, как будто капля водки, Покатилась крупная слеза. «У других на могилах Всё цветы, всё цветы. На моей сырой могиле Всё кусты, всё кусты…» Друг к нему: — Чего ты киснешь, Проня? — Жалобней: — Чего тебе-то выть? Ты умрешь — тебя хоть похоронят. А меня? Кому похоронить? — И дуэтом здоровилы эти, Будто впрямь несчастливы они, Залились слезами, словно дети, На глазах собравшейся родни! А ведь в песне, так некстати спетой, Все в такую даль отдалено, Что от этих слез, От песни этой, Стало всем не грустно, а смешно! В дружный хохот вкладывали душу. — Ох, умора! Ох и мужики! — Еще звонче пели про Катюшу И плясали, скинув пиджаки! НА РЕКЕ Реки не видел сроду Дружок мой городской. Он смотрит в нашу воду С любовью и тоской! Вода тепло струится, Над ней томится бор. Я плаваю, как птица, А друг мой — как топор. НА ЗЛОБУ ДНЯ[2] (Экспромт) Космонавты советской земли, Люди самой возвышенной цели, Снова сели в свои корабли, Полетели, куда захотели! Сколько ж дней, не летая ничуть, Мне на улице жить многостенной? Ах! Я тоже на небо хочу! Я хочу на просторы Вселенной! Люди! Славьте во все голоса Новый подвиг советских героев! Скоро все улетим в небеса И увидим, что это такое… Только знаю: потянет на Русь! Так потянет, что я поневоле Разрыдаюсь, когда опущусь На свое вологодское поле… Все стихи про земную красу Соберу и возьму их под мышку И в издательство их отнесу — Пусть они напечатают книжку! * Я не плыл на этом пароходе * Я не плыл на этом пароходе, На котором в Устюг плыли Вы, Затерялся где-то я в народе В тот момент на улицах Москвы. Что же было там, на пароходе? Процветала радость или грусть? Я не видел этого, но, вроде, Все, что было, знаю наизусть. Да и что случилось там, в природе, Так сказать, во мгле моей души, Если с Вами я на пароходе Не катался в сухонской глуши? Просто рад я случаю такому Между строк товарищей своих Человеку, всем нам дорогому, Как привет, оставить этот стих… вернуться Стихи написаны в день начала совместного космического полета Андрияна Николаева и Павла Поповича. |
