ФЕРАПОНТОВО В потемневших лучах горизонта Я смотрел на окрестности те, Где узрела душа Ферапонта Что-то божье в земной красоте. И однажды возникло из грезы, Из молящейся этой души, Как трава, как вода, как березы, Диво дивное в русской глуши! И небесно-земной Дионисий, Из соседних явившись земель, Это дивное диво возвысил До черты, небывалой досель… Неподвижно стояли деревья, И ромашки белели во мгле, И казалась мне эта деревня Чем-то самым святым на земле.. * Брал человек * Брал человек Холодный мертвый камень, По искре высекал Из камня пламень. Твоя судьба Не менее сурова — Вот так же высекать Огонь из слова! Но труд ума, Бессонницей больного,— Всего лишь дань За радость неземную: В своей руке Сверкающее слово Вдруг ощутить, Как молнию ручную! ПРИЕЗД ТЮТЧЕВА Он шляпу снял, чтоб поклониться Старинным русским каланчам… А после дамы всей столицы О нем шептались по ночам. И офицеры в пыльных бурках Потом судили меж равнин О том, как в залах Петербурга Блистал приезжий дворянин. А он блистал, как сын природы, Играя взглядом и умом, Блистал, как летом блещут воды, Как месяц блещет над холмом! И сны Венеции прекрасной, И грустной родины привет — Все отражалось в слове ясном И поражало высший свет. ПОСЛЕДНЯЯ ОСЕНЬ Его увидев, люди ликовали, Но он-то знал, как был он одинок. Он оглядел собравшихся в подвале, Хотел подняться, выйти… и не смог! И понял он, что вот слабеет воля, А где покой среди больших дорог?! Что есть друзья в тиши родного поля, Но он от них отчаянно далек! И в первый раз поник Сергей Есенин, Как никогда, среди унылых стен… Он жил тогда в предчувствии осеннем Уж далеко не лучших перемен. ДУЭЛЬ Напрасно дуло пистолета Враждебно целилось в него; Лицо великого поэта Не выражало ничего! Уже давно, как в божью милость, Он молча верил В смертный рок. И сердце Лермонтова билось, Как в дни обидчивых тревог. Когда же выстрел грянул мимо (Наверно, враг Не спал всю ночь!), Поэт зевнул невозмутимо И пистолет отбросил прочь… ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ Был целый мир зловещ и ветрен, Когда один в осенней мгле В свое жилище Дмитрий Кедрин Спешил, вздыхая о тепле… Поэт, бывало, скажет слово В любой компании чужой,— Его уж любят, как святого, Кристально чистого душой. О, как жестоко в этот вечер Сверкнули тайные ножи! И после этой страшной встречи Не стало кедринской души. Но говорят, что и во прахе Он все вставал над лебедой,— Его убийцы жили в страхе, Как будто это впрямь святой. Как будто он во сне являлся И так спокойно, как никто, Смотрел на них и удивлялся, Как перед смертью: — А за что? СТИХИ Стихи из дома гонят нас, Как будто вьюга воет, воет На отопленье паровое, На электричество и газ! Скажите, знаете ли вы О вьюгах что-нибудь такое: Кто может их заставить выть? Кто может их остановить, Когда захочется покоя? А утром солнышко взойдет,— Кто может средство отыскать, Чтоб задержать его восход? Остановить его закат? Вот так поэзия, она Звенит — ее не остановишь! А замолчит — напрасно стонешь! Она незрима и вольна. Прославит нас или унизит, Но все равно возьмет свое! И не она от нас зависит, А мы зависим от нее… ВЕНЕРА Где осенняя стужа кругом Вот уж первым ледком прозвенела, Там любовно над бедным прудом Драгоценная блещет Венера!.. Жил однажды прекрасный поэт, Да столкнулся с ее красотою. И душа, излучавшая свет, Долго билась с прекрасной звездою! Но Венеры играющий свет Засиял при своем приближенье, Так, что бросился в воду поэт И уплыл за ее отраженьем… Старый пруд забывает с трудом, Как боролись прекрасные силы, Но Венера над бедным прудом Доведет и меня до могилы! Да еще в этой зябкой глуши Вдруг любовь моя — прежняя вера — Спать не даст, как вторая Венера В небесах возбужденной души! |
