— Но почему именно меня решили инициировать?

— Так решил Абсолют!

— Абсолют? — спросила я и вспомнила свои недавние видения. — Значит это все же был не сон!

— О чем это ты? — заинтересовался Саладон.

— Совсем недавно мне приснилось, будто со мной разговаривают голоса. Они сказали мне, что их зовут — Абсолют. Что они имели ввиду?

— Это Высший Разум, создавший все на свете. Это не божество в привычном для восприятия современного человека смысле. Это совокупность всего — живого и неживого, материального и ментального, видимого и незримого. Это то, из чего мы пришли, и то, куда мы уйдем. Он не имеет ни начала, ни конца и простирается намного дальше нашего понимания. Когда ты проходишь инициацию, то становишься ближе к Высшему Разуму. Тебе больше не нужны посредники для исполнения твоих желаний, ты вспоминаешь, что являешься его частью.

— Ты говоришь, что инициации — это хорошо, но что она дает мне? Как я отличаюсь от любого другого человека?

— На всей земле нет двух похожих людей, Эйвери! Но инициация многое меняет: она дает тебе свободу быть собой. И, конечно, есть еще приятные сюрпризы. В твоем сне Абсолют сказал что-нибудь еще?

Я нахмурила лоб, вспоминая.

— Он сказал, что мне нужно в кого-то воплотиться…

— Тебе назвали твое новое имя?

— Ну, — я смутилась. — Это, конечно, весьма странно, но он сказал, что меня будут звать Любовью. Ты можешь объяснить, что это значит?

Глаза Саладона на секунду вспыхнули то ли алчностью, то ли любопытством, но он быстро взял себя в руки.

— Имя, данное Абсолютом, определяет твою земную суть. Путь, по которому тебе стоит идти. Также оно в какой-то мере предрешает твой Дар. Это то, что отличает тебя среди других Детей. Где-то принято считать, что Дар должен быть всего один, но если постоянно развивать себя, то можно выработать несколько отличительных характеристик. На данный момент самое большое количество Даров — четыре.

— А у меня какой Дар?

— Я не возьмусь объяснять тебе его. Для начала тебе придется постигнуть природу Любви. Только тогда ты раскроешь истинную сущность своего Дара.

— Саладон, а ты тоже Дитя Абсолюта?

— Да, меня зовут Мудростью!

— Ого! Ты, наверное, фантастически умный парень!

— Даже если и так — это не моя заслуга. Таков мой Дар! Я знаю больше, чем другие люди. О жизни, о причинно-следственных связях между действиями и результатами, о взаимоотношениях индивидуумов и еще много о чем.

— А разве кастовая система, принижение статуса женщин — это правильно? С точки зрения того, что каждый волен быть самим собой! — я улавливала, что в его речи были едва различимые несоответствия, но не могла до конца сформулировать, что же меня настораживает.

— В наше стране люди живут подобным образом свыше тысячи лет! Каждый счастлив быть на своем месте! Наши женщины либо холеные бездельницы, либо работящие искусницы — никому и в голову не придет, что может быть иначе. Людей устраивает их положение. Если все люди станут правителями и высшими чиновниками, кто же будет убирать, готовить, следить за садами?

— Хорошо, я не стану спорить с вашими традициями, но ведь в твоей прислуге не только юстиорки! Как ты смог уговорить их примкнуть к тебе?

— Я и не уговаривал. У нас здесь свободное поселение: ты живешь, получаешь еду, одежду, общение, а взамен — выполняешь определенную работу. Поэтому здесь много приезжих. Я никого не заставляю пахать с утра до ночи — все отдыхают достаточно.

— Меня больше интересует вот что: мы, Дети Абсолюта, должны делать что-то на благо остального мира? У нас есть какое-то сообщество, где мы бы обменивались идеями? Сколько нас вообще на планете?

— Нас совсем немного, и мы редко общаемся друг с другом. Никаких глобальных планов по изменению мира наша братия не строит. Но все стараются помогать нуждающимся. Кто как может!

— Жалко! Мне бы хотелось участвовать в чем-то грандиозном, — сначала я расстроилась, но потом заметила, как на джунгли спустилась тьма, и лишь стайки светлячков освещали поляну вокруг. Рядом с Саладоном я чувствовала себя уверенно и спокойно. Сейчас для меня не было место лучше, чем это. — Но мне нравится здесь! Я бы хотела пожить немного в поселении, узнать побольше о своем предназначении. В Кенсвуде меня никто не ждет, а я все равно хотела начать новую жизнь! Так почему бы не начать ее здесь?

— В деревне есть коммуникаторы, поэтому советую тебе позвонить тем, кто может тебя искать! Я не хочу, чтобы что-то омрачало твое пребывание в Палире!

— Сейчас я хотела бы связаться только со своими родителями! Но вряд ли я смогу объяснить им, почему нахожусь в другой стране. Мы с ними живем в разных городах. К тому же, мои друзья могут начать искать меня у них!

Мудрость усмехнулся.

— Вот видишь: к тебе возвращается обыденное мышление. Если не желаешь контактировать с друзьями — не делай этого! А родителям скажи, что обитаешь в Кенсвуде, но сменила место жительства. И не хочешь оглядываться на прошлую жизнь. И на знакомых, оставшихся в ней.

— Это отличная идея — я так и поступлю!

Мы замолчали на некоторое время. Я всматривалась в темные глубины леса.

— Здесь чрезвычайно красиво!

Саладон ласково приобнял меня.

— То, что нас окружает — является отражением нашего внутреннего мира.

Его рука соскользнула под верхнюю часть кавалабаны. Я повернулась к нему, но в темноте различалась лишь белки глаз и белозубую улыбку своего наставника.

— Мне всегда было интересно! — протянула я, улыбаясь. — Как делать «Гибкого кипариса» из вашей книги про обуздание страстей. Ты мог бы меня обучить?

— С превеликим удовольствием я обучу тебя всему, что знаю о страстях! — с этими словами Саладон мягко опустил меня на подстилку, развязывая наряд.

Все же заниматься любовью в ночных джунглях под шум водопада, в окружении тысяч светящихся огоньков — это деятельность, граничащая с настоящим волшебством.

Мари нагнулась, чтобы застегнуть молнию на обуви — хорошо отработанная поза, дабы привлекать восхищенные взгляды. Я не так давно начал общаться с ней, но уже усвоил: пока подавляющее большинство людей изучали науки и языки, занимались творчеством, моя любовница постигала искусство соблазнения. Я так и представлял, как несчастная координатор час за часом тренирует страстный взгляд, вызывающую улыбку или зовущее покачивание бедрами, стоя перед зеркалом. Эта картина заставила меня рассмеяться. Помощница Сирин удивленно повернулась в мою сторону, определенно не ожидая подобной реакции на свои четко выверенные кривляния. Быть может, мужчин и привлекает поведение распущенной стервы, но мои фантазии занимали несколько другие эротические картины. К сожалению, воплощение моих желаний было запрещено законодательно во всех прогрессивных странах Даммара. Но что меня останавливало по-настоящему — я обещал Милосердию не выпускать своих внутренних демонов на свободу. Потакающий своим плотским желаниям, я был зависим от удовлетворения физиологических потребностей, а после инициации и вовсе стал мечтать о жесточайших изнасилованиях. Но в то же время я понимал, что на самом деле мне нужно другое — попросту утолить Голод. И после этого Клейтон Барен на какое-то время станет абсолютно нормальным парнем.

— Вспомнил что-то веселое? — промурлыкала Мари, поднимаясь. — Поделишься со мной?

Я покачал головой.

— Просто подумал, что ты мне нравишься!

Координатор смутилась, не забывая при этом обольстительно заправить выпавший локон волос за ухо.

— Мне чрезвычайно приятно слышать от тебя нечто подобное, Страх! Но самый лучший комплимент, — она закусила губу. — Это твое беспрерывное, неутомимое желание!

Я с трудом удержался, чтобы не сказать, какое на самом деле значение ее персона играет в моей жизни. Пусть думает, что может контролировать меня своими обезьяньими повадками и наигранными стонами, от которых порой закладывает уши.

— Для меня это не проблема! — пожал я плечами.