– Тебе известно, чем закончилась война в Сарроннине? – осведомился Джастин у хозяйки странноприимного дома.

– Торговцы рассказывают, что Белые заняли всю страну, – ответила Марина. – А по весне следует ожидать вторжения в Сутию.

– Тогда останутся лишь Южный Оплот и Наклос.

– К нам они не придут никогда.

– А как насчет Южного Оплота?

– Оплот может и пасть, но мы не в силах этому воспрепятствовать. За переделами Великого Леса наши возможности ничтожны.

– Но почему? Я этого так и не понял.

– Большинство народов отвергло Предание и стоящую за ним истину, – пожала плечами Марина. – К тому же у нас нет армии. Как мы можем вмешаться в распри внешнего мира?

– И тем не менее у вас, похоже, совсем не боятся Фэрхэвена!

– А чего нам бояться? Их маги настолько далеки от равновесия, что любая попытка использовать хаос в Великом Лесу уничтожит их самих. То же самое, – с улыбкой добавила хозяйка, – относится и к вашим Мастерам гармонии.

Шерша вынесла и поставила на середину стола блюдо, на котором красовалась длинная буханка, обложенная нарезанным сыром и несколькими ябрушами.

Джастин поднял брови: нарезать сыр такими ломтиками можно было только ножом.

– Некоторые из нас могут пользоваться ножами, – с улыбкой промолвила Марина.

– Это те, у кого карие глаза?

– Чаще всего, но необязательно. У Тургала глаза зеленые, а он кузнец.

Дайала с легкой улыбкой покачала головой и потянулась за сыром.

– Присаживайся, дитя.

Марина поманила к столу Шершу.

Дайала повернулась к Джастину:

– Завтра тебе нужно будет побывать у торговцев, а я потолкую с Диерой. Она начальник порта.

– Диера – она ух какая умная! Все на свете знает! – подала голос Шерша.

– Ну, не совсем уж все, – с улыбкой поправила ее Марина.

– Наверное, мне стоит попытаться разузнать у торговцев, какие еще перемены произошли в мире, – сказал Джастин, отламывая большой кусок теплого хлеба. – Хотя, думаю, они не столь уж велики.

– Нападать на них в конце года не имеет смысла, – заявил Белтар, бросив взгляд за окно кареты. – Пусть пройдет некоторое время. Хорошо, если сутианцы немного понервничают. Кроме того, прежде чем вторгаться в Сутию, нам не мешало бы убедить сарроннинцев в том, что мы – не «Белые дьяволы», как они говорят.

– Вряд ли это удастся, – отозвался Элдирен, сдвинувшись на мягком сиденье и потерев тонкий белый шрам над правой бровью. – С сарроннинцами будет не легче, чем со спидларцами. А то и гораздо хуже.

– Любого можно убедить в чем угодно... нужно только найти правильный подход.

– Ага, – мрачно усмехнулся Элдирен. – Вроде того, какой ты применил к Зиркасу.

– А хоть бы и такой! Если другие не помогают.

Неожиданно послышался громкий крик, за которым последовал стук, и карета завихляла на ходу. Рывком открыв дверь, Белтар успел заметить всадника, галопом уносившегося прочь по длинному пологому склону. Обмякшее, пробитое стрелой тело кучера свалилось с козел. Сидевший рядом с ним страж пытался распутать вожжи.

Два отделения Белых копейщиков пустились в погоню, но нападавший, похоже, имел очень быстрого скакуна.

Когда стражу удалось наконец разобраться с вожжами и остановить карету, Элдирен бросил взгляд на Белтара и проворчал:

– Похоже, в этих краях нам еще убеждать и убеждать...

– Мой метод действует безотказно.

– Это при том, что нам не настигнуть даже единственного противника? – спросил Элдирен, глядя на увеличивающийся разрыв между беглецом и преследователями.

– Почему же не настигнуть?

Белтар воздел руки, и огромный огненный шар, описав дугу, упал прямо на нападавшего, осыпав склон пламенными брызгами, которые задели и скакавшего впереди всех Белого копейщика. От него, как и от беглеца, осталась лишь горстка пепла.

Белтар усмехнулся.

– А что, без этого было не обойтись? – спросил Элдирен.

– Не мог же я допустить, чтобы подобная дерзость сошла ему с рук.

Элдирен посмотрел на обугленные, дымящиеся трупы копейщика и его коня и сказал:

– Надо полагать, наши солдаты поймут, что ты поступил разумно и правильно.

– Довольно придирок. Сам-то ты ничего не мог поделать.

– Вот тут, Белтар, ты тысячу раз прав. В отличие от некоторых я не считаю, будто могу все.

Грузный Белый маг отвернулся от Элдирена и приказал стражу:

– Сними кучера с козел, пусть его осмотрит целитель.

– Поздно, высокочтимый. Он мертв.

– Тогда раздобудь другого. Нам нужно поскорее добраться до Рильярта.

– Джастин, завтра здесь, в Диле, бросит якорь бристанский торговый корабль. Он доставит тебя домой, на Отшельничий.

– Отшельничий – не мой дом. Уже нет.

– Ты не можешь этого утверждать, пока не побывал там, – возразила Дайала с печальной улыбкой. – А если после этого ты не вернешься обратно в Наклос, значит, твой дом все же на Отшельничьем. Дом – это то место, где человек живет, поддерживая огонь в очаге, а не какая-то точка на краю света, – помолчав, она положила на кровать кожаный мешочек. – Это тебе.

– Какое отношение имеет какой-то мешок к моему отъезду?

Дайала развязала горловину и высыпала на покрывало сверкающие камни.

– Зачем, Дайала? Это же целое состояние.

– Древняя сказала, что они потребуются тебе в твоих странствиях.

– Она что, решила меня подкупить?

– Джастин, это нечестно. Ей нет нужды тебя подкупать.

– Так что же, она решила придать мне бодрости?

– Не думаю, что она ценит тебя так низко.

– Тогда в чем же дело?

– В том, что ты гораздо могущественнее, чем думаешь. Чтобы сделать то, что ты считаешь правильным, ты способен вывернуть наизнанку весь мир. Древние хотят помочь тебе, дабы облегчить это – и для тебя, и для мира.

На лице Джастина оставалось недоуменное выражение.

– То, что ты делаешь, остается для меня непонятным, – продолжила Дайала. – Ты созидаешь нечто из земных минералов и металлов. Однако если тебе вздумается делать все, от начала до конца, самостоятельно, в одиночку, то твои действия повлекут за собой больше разрушения, чем созидания.

Джастин зашагал по комнате, пытаясь уразуметь смысл услышанного.

– Постой! Тогда получается, что созидая нечто гармоничное, я все равно могу... сотворить хаос?

– Конечно, – ответила Дайала с улыбкой, словно сказала что-то само собой разумеющееся.

Он покачал головой. Друида настойчиво продолжала:

– Джастин, возьмем такой пример. Чтобы смастерить что-то в кузнице, ты можешь купить железо у Юала, а можешь добыть, его сам. Ты можешь превосходить его навыками работы у горна, но опыта добычи руды у тебя нет. Занявшись этим, ты расковыряешь землю, подрежешь корни растений и, таким образом, привнесешь в мир...

– Понятно, – устало улыбнулся Джастин. – Но коли так, Древняя слишком уж мне доверяет.

– А по мне, так недостаточно. Но для этого, – Дайала встряхнула камни на ладони и высыпала в мешок, – есть и другая причина. Эгоистичная.

– Вот как?

– При наличии таких средств ты вряд ли станешь откладывать надолго то, что должен сделать.

– Ты хочешь, чтобы я скорее вернулся? – спросил он и тут же покачал головой, ощутив ее боль. – Прости... глупый вопрос. Но почему бы тебе не поехать со мной?

Она поджала губы.

– Не хочу я никуда уезжать, – вздохнул Джастин.

– Но и не ехать тебе нельзя.

– А будет ли мне хоть когда-нибудь позволено остаться? Я ведь не друид. Может быть, это всего лишь щадящий способ спровадить меня подальше?

– Спровадить? – голос ее надломился.

Завидев ее слезы, ощутив ее внутреннюю боль, Джастин обнял Дайалу и прижал к себе. У него щипало глаза.

– Как вообще эта твоя Древняя может проделывать такое с людьми? Она не Рибэ... не ангел. В ней нет ни капли тепла или доброты...

– Джастин, ни гармония, ни равновесие сами по себе не добры... Разлука не вечна, и у нас есть надежда на долгую жизнь. Но будешь ли ты счастлив, если весь Кандар останется под властью Белых магов, а Отшельничий и все океаны – под дланью Черных?