И вот сейчас Фирбек наверняка изобретает себе оправдание, тогда как Гуннар до сих пор лежит без чувств.

Подумав об этом, Джастин непроизвольно перехватил свой черный посох покрепче. Окованный железом лоркен всегда находился под рукой – на тот случай, если понадобиться подкрепить брата потоком гармонии.

Глинистая дорога со стороны гор, за которыми осталось озеро, образовавшееся на месте Серединной долины, впереди сливалась с главной дорогой на Сарронну, по которой им предстояло проделать последний отрезок обратного пути.

Диесса повернула коня и направилась к хвосту колонны, не уделив внимания ни вознице, одетой в морскую форму Отшельничьего, ни магу, лежащему на повозке под выцветшим синим одеялом. Джастин проводил ее взглядом. Проинспектировав арьергард, всадница снова направилась вперед. Ее стараниями колонна уже не растягивалась по дороге. Солдаты подтянулись и восстановили строй.

Как раз к тому времени, когда командующая снова оказалась впереди, колонна вышла на главную дорогу. Где-то на северо-западе находился Лорнт, но этот маленький городок, расположенный близ реки, скрывали из вида пологие холмы.

Гуннар снова застонал. Джастин потянулся к нему чувствами, однако наткнулся на тот самый мягкий, но непреодолимый барьер, которым маг отгородился ото всех еще на поле сражения. Хотя – как можно назвать сражением ту круговерть хаоса, которая имела место в Серединной Долине?!

Джастин попытался поудобнее устроиться в седле и заставить себя не обращать внимания на раздражавший его разговор Фирбека с Диессой. Дорога ложилась под копыта серой лошадки, повозка поскрипывала, Гуннар временами подавал голос, но так и не приходил в себя.

Задолго до последнего изгиба дороги со стороны города примчалась всадница в зеленом. Лишь на миг задержавшись возле Фирбека и Диессы, Крителла остановила лошадь возле повозки, спрыгнула на землю и, не говоря ни слова, бросила поводья Джастину.

Лишь очень нескоро – после того, как ей удалось подкрепить мага целительным потоком гармонии – бледная, осунувшаяся молодая женщина спрыгнула на ходу с повозки, забрала у Джастина поводья, уселась верхом и холодно промолвила:

– Ты позволил ему... допустил, чтобы он дошел до такого состояния... Как ты мог? Ведь он же твой брат!

– Я сделал все, что сумел. Еще до того, как он вызвал бурю, мне удалось чуточку подкрепить его гармонией, но потом он отгородился, и, когда он потерял сознание, я не смог к нему пробиться. Пытался, но не смог.

– Должна сказать, что ты все-таки смог внедрить в него некую толику гармонии, – хмуро промолвила Крителла. – Не знаю как, с твоими-то навыками и познаниями, но тебе это удалось. К счастью, – ее взгляд вернулся к распростертой на повозке фигуре.

– Надо думать, это получилось благодаря посоху, – пробормотал Джастин, косясь на плывущие с востока облака. Любопытно, связаны ли они с устроенной Гуннаром бурей и несут ли с собой новый ливень? – Но как его состояние? Он поправится?

– Жить будет, на сей счет у меня сомнений нет. Но вот поправится ли по-настоящему, вернется ли к нему зрение, восстановится ли здоровье – это другой вопрос.

– С ним случилось то же, что и с Креслином?

– Я не знаю. Просто не знаю.

– Приветствую тебя, целительница, – произнесла Диесса, поравнявшись с Крителлой.

Джастин приметил, что Фирбек остался в голове колонны.

– Приветствую тебя, командир, – отозвалась Крителла.

– Надеюсь, он выздоровеет, – добавила воительница, сделав жест в сторону повозки.

– Я тоже, – сказала Крителла. Несколько мгновений она молчала, но потом одолевавшие ее чувства прорвались наружу потоком негодующей речи: – Чего вы все добились? Какой прок от страданий Гуннара? Вы ведь все равно не смогли одержать победу, разве не так?

Гневно сверкая глазами, она указала на изможденных, заляпанных кровью и грязью солдат, составлявших едва ли треть от числа выступивших в поход.

– Вот тут, целительница, ты не права, – спокойно возразила Диесса. – Именно на сей раз, впервые за три месяца, нам удалось остановить продвижение Белых дьяволов. Да, – Диесса тоже посмотрела на потрепанную колонну своих солдат, – победы над чародеями даются лишь дорогой ценой. Я думала, что вы, выходцы с Отшельничьего, должны это понимать. Мне пришлось столкнуться всего лишь с передовым отрядом Белых, но и эта стычка унесла жизни многих бойцов. Они погибли ради того, чтобы замедлить продвижение врага.

– А он? – Крителла кивнула на распростертую на повозке неподвижную фигуру. – Его судьба тебе безразлична?

– Целительница, меня радует уже то, что маг Воздушной Стихии остался в живых. Они выручили нас, он и его брат. Мы в долгу перед ними, и они заслуживают куда большего, чем... наша благодарность. Тем паче, – Диесса глубоко вздохнула, – что уже в ближайшем будущем наша благодарность едва ли будет хоть чего-нибудь стоить. Мы не способны нанести Белым дьяволам окончательное поражение.

– Я... я высказалась слишком поспешно.

– Нет, – улыбнулась воительница. – По существу ты права. Однако все мы делаем то, что предписывает нам долг.

Диесса повернула коня и, сопровождаемая взглядами инженера и целительницы, вновь поскакала к голове колонны. Дорога тем временем повернула на восток и пошла вверх по склону к стенам города.

Тучи заметно уплотнились. Быстро сгущавшуюся тьму подчеркивали басовитые раскаты грома.

– Ему и вправду удалось... – пробормотал целительница.

Когда упали первые дождевые капли, Джастин подъехал поближе к целительнице, смотревшей вдаль, и окликнул ее.

– Крителла... ты должна мне кое-что показать.

– Что?

– Как передать силу гармонии от себя кому-то другому.

– Это... это секрет целителей.

– То-то и оно... Я вот пытался, но не смог. Разве что самую малость. А Гуннар между тем чуть не умер.

Неожиданно Крителла подняла взгляд и, посмотрев Джастину прямо в глаза, спросила:

– Ты ведь любишь Гуннара, правда? Любишь, хоть и завидуешь ему?

Джастин опустил глаза:

– Гуннар нуждался в помощи, а я ничего не смог сделать.

– Ох, Джастин... – рука целительницы коснулась его щеки. Прикосновение было мгновенным и столь легким, что он, наверное, не взялся бы утверждать, что это ему не померещилось, если бы не заструившееся тепло, перетекавшее от нее к нему. – Вот так это ощущается.

Джастин попытался отрешиться от осознания ее близости и сосредоточиться на постижении структуры гармонического потока. Он не позволял себе думать о нежности ее кожи и аромате ее дыхания. Он лишь пытался вчувствоваться в направляемую ею гармоническую волну, пока не понял, как можно проделать то же самое самому.

Если вдуматься, то обретением этой способности он был обязан Гуннару. Как, впрочем, и гораздо большим.

Гром за стенами кузницы громыхал так сильно, что его раскаты были хорошо слышны внутри, несмотря на лязг металла и размеренные удары молота Квентила. Левая рука силача по-прежнему покоилась в лубке, на парусиновой перевязи, однако он справлялся с инструментом и одной правой.

Джастин, поднимая свой молот, пожалел о том, что инженеры с Отшельничьего не способны создавать из черного железа литые изделия, а сарроннинским кузнецам недоступна и ковка этого металла. Возможности применения черного железа, как и всего прочего в мире, были ограничены. Невозможность отливки, например, делала весьма затруднительным изготовление крупнокалиберных орудий, и таковых в арсенале Отшельничьего имелось всего несколько штук. Все эти пушки стояли на кораблях Могучей Десятки. Конечно, орудия можно было бы делать и из обычного железа, однако порох или любой другой огненный порошок, не защищенный черным гармонизированным металлом, мог быть взорван Белым магом на расстоянии.

Сами Белые, чьим грозным оружием служило магическое пламя, предпочитали не иметь дела со взрывчатыми порошками, однако их Железная Стража вполне могла использовать длинноствольные ружья. Стволы из черного железа делали порох неприкосновенным для магии хаоса, но сарроннинцам этот факт помогал мало. Правда, инженеры с Отшельничьего изготовили для них несколько мушкетов. Впрочем, такое малое их количество никак не могло повлиять на огневую мощь армии. Нельзя оснастить целое войско дорогостоящими образцами вооружения, сработанными вручную с большими затратами времени и труда. Хорошо еще, что ковать железные наконечники для стрел не в пример проще.