– Есть!

Абордажная команда – суровые с виду бойцы в черном – недолго ждала своего часа на палубе. Один за другим воины перебрались на «Земилу».

– Дело за вами, Братья, – сказал капитан.

– Ты, Джастин, кажется, хотел посмотреть, из-за чего весь сыр-бор, – заметил Пендак.

Следом за старшим товарищем молодой инженер по шатким абордажным мосткам перешел на покачивающуюся палубу лидьярца. Экипаж «Земилы», отступив от борта, сбился в две кучки – на баке и на юте.

Двое бойцов из абордажной команды подводят к грот-мачте малого в куртке с капитанскими нашивками.

– Они говорят, это их капитан.

– Ты всегда был капитаном этого судна? – спросил его Пендак. В голосе Корабельного Брата звучала усталость.

– Да, мастер.

Джастин остро ощутил ложь, не укрывшуюся, впрочем, и от Пендака.

– Мартан, – обратился инженер к решительному и крепкому молодому моряку, – найди-ка мне старшего помощника.

Мартан и еще один матрос направились было исполнять приказ, но не успели они сделать и шага, как какой-то человек бросился с кормы в море. Метнувшись к бортовому ограждению, оба инженера не увидели ничего, кроме волн – самоубийца уже не вынырнул.

– Это и был настоящий капитан? – спросил Пендак, повернувшись к самозванцу.

– Нет, господин.

Тон этого человека безошибочно выдавал ложь.

– Где второй помощник?

– Я второй помощник, – откликнулся дородный мужчина с загорелым, обветренным лицом, выцветшими на солнце волосами и коротко подстриженной седеющей бородкой. Вот его слова звучали вполне правдиво.

– Кто этот человек?

– Прошу прощения, мастер, но я не хотел бы...

– Вероятно, ты хотел бы, чтобы я потопил твою посудину? – угрожающе рявкнул Пендак.

– Как можно, почтеннейший!

Джастин негромко кашлянул. Покосившись на него, Пендак кивнул.

– Тебе угрожали? Посулили крупные неприятности, если ты не согласишься выдать этого малого за капитана? – спросил Джастин.

– Ну не то чтобы это были именно угрозы... – сбивчиво пробормотал моряк, покрываясь потом.

– Иными словами, у тебя не было особого выбора?

– Я... просто не знаю, что мне ответить.

Моряк с трудом выталкивал из себя слова, пот ручьем струился по его лицу.

– Ладно, мне все ясно, – промолвил Джастин, поняв, что большего ему от второго помощника не добиться.

– Но мы осмотрим корабль, – добавил Пендак. – Не то чтоб я надеялся найти здесь что-то особенное, но...

– Как будет угодно Мастеру гармонии.

– Проверь, что там к чему, – сказал Пендак Джастину, указывая в сторону юта. Джастин потянулся чувствами, охватывая весь корабль, и вскоре убедился в правоте старшего товарища. Судно было самым обыкновенным. Пожалуй, даже слишком обыкновенным.

– Ничего заслуживающего внимания, – доложил он Пендаку. – Кипы с шерстью, слиганской и монтгренской, сушеные фрукты и несколько бочек растительного масла.

– Идем, – промолвил Пендак и, подав знак матросам абордажной команды, обернулся ко второму помощнику капитана лидьярского судна.

– Счастливого плавания.

– Премного благодарен, – отозвался здоровяк, склоняя голову и по-прежнему истекая потом.

Стылый воздух глубокого каньона оглашался ритмичным звоном молотов, ударявших по зубилам. Мимо фундаментных блоков – монолитных каменных кубов с гранью в тридцать локтей – двигались молчаливые согбенные фигуры. За спинами рабочих тянулось прямое, как нож, искусственное ущелье – закатный участок Великого тракта. Полотно дороги выкладывалось монолитами, пространство между которыми заполнялось точно подогнанными обтесанными камнями и скреплялось раствором. Начинавшийся в Фэрхэвене Великий тракт должен был пройти через Сарроннин и Южный Оплот, чтобы выйти наконец к Западному морю.

Западный край каньона обозначала отвесная каменная стена. Слой почвы, покрывавший ранее камень, был удален вместе с растительностью. Пыль и остывший белесый пепел до сих пор оседали на дно каньона, забиваясь людям в ноздри. Рабочие кашляли и чихали, глаза их слезились. Превозмогая резь в глазах, они все таскали и таскали корзины с дробленым камнем к загрузочной платформе.

На полпути между платформой и стеной, обозначавшей конец строящейся дороги, стояли три облаченных в белое человека. При дыхании пар вырывался у них изо рта и поднимался над холодными камнями, над островками снега и льда.

Позади них дорожный мастер заполнял мелкими гранитными обломками пространство между двумя фундаментными блоками. Вдоль полотна тянулся желоб водовода, не содержавший пока ничего, кроме холодной пыли, зернистого снега и поблескивающих ледяных пластинок.

Внезапно холодный воздух пронзил резкий свист.

– В укрытие! – отрывисто скомандовала вооруженная мечом надсмотрщица в белом кожаном одеянии и плотном шлеме из бронзовых пластин. – Закрыть глаза! Всем закрыть глаза!

Рабочие укрылись за передвижными дощатыми заборами, прижимая ладони к лицам.

Ослепительная вспышка света, превосходящая яркостью полуденное солнце, расщепила запиравшую каньон стену. Содрогнувшись, каменная махина высотой в сто пятьдесят локтей пошла трещинами и, распавшись на осколки, осыпалась на дно пирамидой каменного крошева. Пыли поднялось столько, что края ущелья скрылись в тумане.

Двое из трех магов медленно и устало направились к поджидавшему их экипажу янтарного цвета.

– За работу! – разнесся по каньону приказ надсмотрщицы. – За работу!

Выбравшись из-за забора, рабочие побрели к огромной куче, чтобы рассортировать гранитные обломки на щебень и крупные глыбы, которым предстояло попасть в руки каменотесов.

Как и столетия назад, вереница безымянных строителей Великого тракта, мужчин и женщин с одинаковыми корзинами на плечах, потянулась к пирамиде обломков. Платформу уже переместили туда. И снова зазвучали молоты – каменщики возобновили работу, обтесывая блоки и облицовывая плитняком дно и стены водостоков. Первый из носильщиков уже высыпал содержимое своей корзины на платформу, и загрузочная команда принялась укладывать более крупные камни в клеть.

– Следующий!

К платформе, тяжело шаркая по камням подошвами грубых сапог, приблизился очередной каторжник.

– Следующий!

– Следующий!

– Следующий!

– Что будете пить, господа?

Гуннар вопросительно посмотрел на Джастина.

– Темное пиво, – промолвил тот, глядя мимо служанки на висящие у двери газовые лампы новейшего образца. Лампы не горели – час стоял полуденный, и света, падавшего в помещение из открытых окон, вполне хватало.

Служанка с недоумением воззрилась на его черное одеяние.

– Темное пиво, – повторил Джастин.

– Видать, что-то у тебя неладно, инженер, – пробормотала, покачав головой, плотная седовласая женщина и повернулась к Гуннару.

– Сок зеленики, – промолвил тот, небрежно барабаня пальцами по полированной дубовой столешнице.

– И все? А как насчет чего-нибудь более существенного? Есть пирог с бараниной и отменные отбивные.

– Нет, спасибо, – в один голос ответили братья.

– Ну, как угодно... – служанка повернулась в сторону кухни. – Ох уж мне эти маги да инженеры! Можно подумать, будто они питаются только мыслями да разговорами.

Джастин ухмыльнулся.

– Пиво – вовсе не подходящий для тебя напиток, – заметил с легкой усмешкой Гуннар. – Сдается мне, ты и пьешь-то его только затем, чтобы поддразнить меня или отца.

– Ну что ж, на мой взгляд, желание вызвать досаду у столь разумного, дальновидного и премудрого человека, как мой старший брат, – уже само по себе может служить оправданием любого пристрастия. Но мне действительно нравится вкус пива. Кроме того, я отнюдь не являюсь великим Мастером гармонии и магом Воздушной Стихии, вроде тебя. Простому младшему инженеру, который трудится не покладая рук в мастерских под бдительным приглядом Алтары, вовсе не возбраняется выпить порой пива.