Власти все еще не рассчитались с Усамой за строительство пятисоткилометрового шоссе из Хартума в Порт-Судан, стоимостью двадцать миллионов долларов. Бен Ладен согласился принять в качестве частичной платы кожевенный завод, который, по оценке правительства, стоил пять миллионов. При этом бен Ладен очень страдал, что ему не хватило решимости отказаться от всего перед правительством, которое нарушило свои обещания. Он ликвидировал весь свой бизнес, насколько это было возможно, надеясь снова обрести удачу в делах. Он отдал практически все за бесценок.

Правительство конфисковало тяжелое строительное оборудование: бульдозеры «Катерпиллер», асфальтовые катки и краны, являвшиеся главными активами строительной компании бен Ладена и стоившие сами по себе двенадцать миллионов долларов. Поля, которые Усама возделывал с таким усердием и удовольствием, были расхватаны местными жителями. Он продал своих лошадей Исаму всего за несколько сот долларов. Общая сумма потерь, по его подсчетам, составила 160 миллионов[60]. Исламистскую партию Тураби бен Ладен назвал «союзом религии и организованной преступности».

Надвигающаяся депортация предводителя ввергла членов «Аль-Каиды» в панику. Некоторых из них бен Ладен в будущем пригласил в Афганистан; остальным сказал, что не в состоянии их больше поддерживать. Каждый получил чек на 2,4 тысячи долларов и авиабилет домой.

Суданское правительство, обобрав бен Ладена до нитки, наняло для него старый советский самолет «Ту». Саиф Аль-Адль, позже ставший военным командиром «Аль-Каиды», сидел в кресле второго пилота и показывал карту русскому летчику, который совершенно не понимал арабского. Саиф ему не доверял. Вместе с бен Ладеном летели его сыновья Саад и Омар, а также двое телохранителей. Бен Ладен вылетел из Судана 18 мая 1996 года. Его семья была разрушена. Организация, которую Усама так долго создавал, практически умерла. Он обвинял Америку в том, что теперь оказался у разбитого корыта.

Судан остался позади. Бен Ладен летел через сверкающее узкое Красное море. Вскоре внизу промелькнули Мекка и Джидда, возвышенность Аль-Сарават и затем — великая желтая пустыня, пересеченная дорогами, которые построил его отец. Усаме было тридцать восемь лет. Ранее он был известным героем, а теперь стал беженцем, которому запрещалось даже коснуться родной земли. Самолет дозаправился в Объединенных Арабских Эмиратах. Усаму там приветливо встретили эмиссары местного правительства и передали немного денег. Он был богатым на протяжении всей жизни, но почти все свои сбережения вложил в ненадежные инвестиции, которые в конце концов у него украли. Теперь Усама принимал помощь тех, кто еще помнил его имя.

Далее полет проходил над массивными заправляющимися супертанкерами вдоль нефтеналивных терминалов Персидского залива — источника богатства и проблем. За Ираном простирались бледные южные пустыни Афганистана и затем Кандагар, окруженный руинами ирригационных каналов и остатками гранатовых садов. Теперь кругом виднелись лишь поля опиумного мака — единственный ресурс страны, которую двадцать лет раздирала гражданская война. Бедствия советского вторжения были позабыты в свете ужасов междоусобной войны. Государственная власть была низвергнута практически везде. Пути сообщения контролировали настоящие разбойники, вымогавшие пошлину за проезд. За отказ платить вооруженные люди могли взять в залог даже ребенка, ибо деньги уже не играли существенной роли. Племя восстало на племя, и один полевой командир на другого. Экономическую жизнь определяли наркобароны и транспортная мафия. Города были так сильно разрушены, что представляли собой только кучи строительных блоков и кирпичей. Вдоль дорог лежали опрокинутые мачты линий электропередач с запутавшимися проводами, напоминавшими время, когда Афганистан делал первые шаги к прогрессу. Миллионы и миллионы противопехотных мин все еще лежали в земле и уже сделали инвалидами 4 % населения страны. Из-за них поля стали опасны для земледелия. Когда бен Ладен пролетал над Кабулом, город снова был в кольце — на этот раз его осаждал «Талибан». Это движение основала в 1994 году группа студентов медресе, многие из которых остались сиротами и воспитывались в лагерях беженцев. Они были недовольны хаосом и моральным разложением бывших моджахедов. Освободители низвергли страну в еще более варварское состояние, чем было при оккупантах. Движимое ужасами всеобщей нищеты, к которой привела победа полевых командиров, студенческое движение приобрело неожиданно большой размах. При поддержке Пакистанской разведки редкие отряды талибов, занимавшиеся поддержанием порядка на местах, превратились в многочисленную мобильную партизанскую армию, вскоре появившуюся на окраинах Кабула и обстреливавшую ракетами развалины города.

В следующей долине, у основания Гиндукуша, находился Джелалабад. Примечательно, что самолет бен Ладена приземлился на тот же самый аэродром, который его отряд безуспешно пытался взять в 1989 году. Его приветствовали три бывших полевых командира. Усаму поселили в маленькое караульное помещение, где во времена оккупации находился советский блокпост. Несколько недель спустя бен Ладен переехал на укрепленную ферму в четырех километрах к югу от Джелалабада. Она принадлежала Юнису Халису, пожилому полевому командиру, любившему молоденьких жен. Халис давно знал бен Ладена и являлся одним из его главных покровителей в стране.

Афганистан был большой и разобщенной страной, население которой принадлежав к четырем различным этническим группам и многочисленным племенам. Государством было трудно управлять даже в спокойное время. Мир остался в далеком прошлом, многие афганцы забыли, что это такое. Ожидание порядка было столь сильным, что приветствовался любой авторитет.

«Талибан» быстро захватил восемь из тридцати провинций Афганистана. Президент Бурхануддин Раббани пытался вступить с талибами в переговоры, но те потребовали его немедленной отставки. Обороной столицы с южной стороны руководил Ахмад Шах Масуд, волевой и опытный командир. Однако вскоре он был вынужден отвести свои войска и начать контрнаступление в других провинциях. Пакистан и Саудовская Аравия, разочарованные неспособностью властей навести порядок, встали на сторону «Талибана». Они обучили отряды талибов и снабдили их современным оружием: полноприводными джипами «Датсун», на турелях которых были установлены крупнокалиберные пулеметы, безоткатные орудия, зенитные ракеты или пусковые установки залпового огня. Талибы наступали напористо и дерзко, чем покрывали недостаток организованности и дисциплины. Они презирали летчиков и командиров бывшей афганской прокоммунистической армии за продажность. Лидеры оппозиции, понимавшие ситуацию, охотно принимали взятки от талибов и выходили из игры. Джелалабад, который моджахеды защищали на протяжении нескольких месяцев, неожиданно сдался четырем талибам, въехавшим в город на джипе. «Талибан» теперь контролировал весь Хайберский проход и заботился о беженцах.

Талибы не приглашали бен Ладена вернуться в Афганистан и ничего ему не обещали. Они послали запрос саудовскому правительству, чтобы решить, что с ним делать. Саудиты ответили, что его лучше не тревожить, но блокировать так, чтобы он оказался отрезанным от внешнего мира. Таким образом бен Ладен попал под контроль политического изгоя муллы Мохаммеда Омара, незадолго перед этим провозгласившего себя «правителем всех мусульман».

Мулла Омар потерял правый глаз во время взрыва артиллерийского снаряда в битве под Джелалабадом в 1989 году. Осколок изуродовал его щеку и лоб. Омар, худой, но статный и крепкий телом, ранее был известен как меткий стрелок из гранатомета, подбивший несколько советских танков. В отличие от других афганских полевых командиров, он вполне приемлемо говорил по-арабски и понимал лекции шейха Абдуллы Азама. Скромность, благочестие и глубокая вера были его отличительными чертами. В густой черной бороде пряталась застенчивая улыбка, которая сочеталась с превосходным знанием Корана и хадитов; кроме того, он изучал исламское право в Пакистане, где и познакомился с идеями шейха Азама.