4465. М. П. ЧЕХОВОЙ

22 июня (5 июля) 1904 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 402–403.

Открытка. Датируется по почтовым штемпелям: Badenweiler. 5.7.1904; Ялта. 29 VI. 1904.

М. П. Чехова ответила 28 июня 1904 г. (Письма М. Чеховой, стр. 233–234).

…в чеке вместо 24 июня написал 24 июля. — М. П. Чехова отвечала: «Сегодня получила деньги и отправила тебе 800 рублей. Действительно, ты написал „июля“, и если бы не открытка, которую я получила утром, то, пожалуй, была бы задержка. Исправить пришлось самой, Вани не было дома. Форточку сделаю непременно. Марки все будут целы».

Живем мы в Hôtel Sommer ~ в Villa Friederike было уж очень по-обывательски. — См. письмо 4455 и примечания^* к нему. Корреспондент «Русских ведомостей» в Берлине Г. Б. Иоллос писал позднее В. М. Соболевскому о пребывании Чехова в Баденвейлере: «На второй неделе здешнего пребывания стали появляться беспокойство и торопливость — комната ему не нравилась, хотелось другого места. Они переехали в частный дом Villa Friederike, и там повторилось то же самое: пара спокойных дней, затем снова желание куда-нибудь подальше. О<льга> Л<еонардовна> нашла прекрасную комнату с балконом в Hôtel Sommer, и здесь он, сидя на балконе, любил наблюдать сцены на улице. Особенно его занимало непрекращающееся движение у дома почты. „Видишь, — говорил он жене, — что значит культурная страна: все выходят и входят, каждый пишет и получает письма“. Выезжал А. П. почти ежедневно с О. Л. кататься в лес; проезжая через деревню, любовался крестьянскими чистыми домами и вздыхал: „Когда же у нас так мужики будут жить!“ Так дни проводил до начала этой недели…» («Русские ведомости», 1904, № 189, 9 июля). Об этом же писала в своих воспоминаниях О. Л. Книппер: «За три недели нашего пребывания мы два раза переменили помещение. В отеле „Römerbad“ было очень людно, нарядно, и мы переехали на частную виллу, в нижний этаж, чтобы Антон Павлович мог сам выходить и лежать на солнце утром, где он обыкновенно ждал с нетерпением почтальона с письмами и газетами. Антон Павлович очень волновался и следил за ходом войны с Японией. Вскоре и здесь стало тяжело — Антон Павлович все зяб, мало было солнца в комнате, а за стеной по ночам слышался кашель и чувствовалась близость тяжко больного. Переехали в отель „Sommer“, в комнату, залитую солнцем. Антон Павлович стал отогреваться, стал чувствовать себя лучше, каждый день обедал и ужинал внизу, в общей зале, за нашим отдельным столиком. Много лежал в саду, сидел у себя на балконе и наблюдал с большим интересом жизнь маленького Баденвейлера. Особенно его занимала неустанная жизнь на почте, он вообще с особенной любовью относился к почте и почтальонам» (Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 63–64).

4466. М. П. ЧЕХОВОЙ

6 июня (9 июля) 1904 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 403.

Открытка.

…стало очень жарко… — Книппер вспоминала: «Началась жара <…> Антон Павлович, идя по коридору, сильно задыхался и, вернувшись в комнату, затревожился, просил переменить комнату — окнами на север, и часа через два мы уже устраивались в новой комнате, в верхнем этаже, с прекрасным видом на горы и леса. Антон Павлович лег, просил меня написать в Берлин, в банк, чтобы выслали нам остающиеся там деньги. И когда я села писать, он вдруг сказал: „Вели прислать деньги на твое имя“. Мне это показалось странным. Я засмеялась и ответила, что я не люблю возиться с денежными делами (и это Антон Павлович знал) и что пусть будет по-прежнему. И написала, чтоб выслали Herrn A. Tschechof (деньги пришли, когда он уже лежал без жизни). И когда я разбирала вещи и приводила в порядок комнату, он вдруг спросил: „А что, ты испугалась?“ Может быть, моя торопливость заставила его так думать. Через три дня уже оба эти обращения получили какое-то огромное значение, мучительное» (Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 64–65).

Получил сегодня от Жоржа письмо… — Письмо Г. М. Чехова от 20 июня 1904 г. (ГБЛ).

От тебя писем ~ было всего два. — От 6 и 12 июня 1904 г. (см. Письма М. Чеховой, стр. 229 и 230).

Из Берлина я писал тебе… — См. письма 4450 и 4451. 12 июня Мария Павловна писала: «Дорогой Антоша, слава богу, что ты поправляешься. Я получила сегодня твое письмо из Берлина. Все радуемся и сразу повеселели. Положительно долго не было известий, но спасибо Вишневскому — он прислал ту телеграмму, которую получил от Вас из Берлина» (там же, стр. 230).

4467. Г. И. РОССОЛИМО

28 июня (11 июля) 1904 г.

Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано. Письма, т. VI, стр. 403, 405.

Вы как-то рассказывали мне вечером… — Россолимо вспоминал о последней встрече с Чеховым накануне его отъезда в Германию: «Воспользовавшись вопросом о том, что поделывал я в последнее время, я подробно рассказал ему о своей недавней поездке на о. Корфу, о прелестях тамошней природы и климата, о дивных экскурсиях в Грецию — на Марафон, к развалинам храма Диониса и подножию Пентеликона, о волшебных панорамах во время проезда по Архипелагу, о розовой утренней заре, освещавшей покрытую в то время снегом и точно висевшую в безбрежности глубокого южного неба вершину старого Афона, о том душевном покое, который испытываешь среди морской прохлады во время морских путешествий. Не помню еще, о чем в этом роде старался я рассказывать метавшемуся в жару А. П-чу, хотя и слушавшему с напряженным вниманием. Мне казалось, что, унеся его мысленно в волшебные края, подальше от окружавшей его обстановки, я облегчил его томление и отгонял призрак „Черного монаха“» (Чехов в воспоминаниях, стр. 667–668).

…в какой день пароход выходит из Марселя ~ приходит в Одессу… — Накануне, 27 июня, Книппер сообщала Вл. И. Немировичу-Данченко: «Антону Пав<ловичу> нехорошо. Страшная слабость, кашель, температура повышенная. Я не знаю, что делать, буквально. Думаю, что прямо ехать в Ялту. Он мечтает пожить на оз<еро> Комо. Затем из Триеста морем кругом через Константинополь в Одессу. Здесь ему сильно надоело. В весе теряет. Целый день лежит. На душе у него очень тяжело. Переворот в нем происходит» (Из прошлого, стр. 180).

У меня все дни была повышена температура… — Об этих днях Книппер вспоминала: «Два дня он сильно задыхался, так что лежал на пяти подушках, почти сидя, очень ослаб, с постели не вставал, дышал кислородом, пил только кофе, и все было невкусно. Температура была невысокая, кашель почти эти дни не мучил его, и хрипы были мало слышны» (Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 65).

4468. М. П. ЧЕХОВОЙ

28 июня (11 июля) 1904 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 406, 408.

…я задыхаюсь и мечтаю о том, чтобы выехать отсюда. — О здоровье Чехова Книппер с тревогой писала Марии Павловне 30 июня: «Все время здесь он себя чувствует нехорошо, кашлял все время, ночи мучительные, бессонные, одышка такая, что почти не может двигаться. Я приходила в отчаяние, положительно не знала, что делать, умоляла доктора отпустить нас скорее в Ялту, домой, но, пока Антон лихорадит, нельзя его везти. Вчера сделалось очень нехорошо. Умоляю тебя, Маша, не нервись, не плачь, опасного ничего нет, но очень тяжело <…> Как только Антону будет полегче, я все сделаю, чтобы скорее ехать домой. Вчера он так задыхался, что я не знала, что делать, поскакала за доктором. Он говорит, что вследствие такого скверного состояния легких сердце работает вдвое, а сердце вообще у него не крепкое. Дал вдыхать кислород, принимать камфору, еще капли, все время лед на сердце. Ночью дремал сидя, я ему устроила гору из подушек, потом два раза впрыснула морфий, и он хорошо уснул лежа. Сегодня весь день лежал и не двигался, только к вечеру пересел в кресло. Доктор ездит два раза в день <…> Кашель перестал в эти дни. Температуру мерить прекратили, так как его нервит, что все время немного повышенная. Кушает хорошо, ест санатоген, сегодня пьет старый рейнвейн.