Чтобы исполнилось пророчество, Иисус послал двух учеников, чтобы они добыли ему молодого осла, чтобы он смог въехать на нем. Это было сделано, и во всех Евангелиях, кроме Евангелия от Матфея, пишется, что он въехал в Иерусалим на осле.

Матфей, в своем рвении процитировать отрывок из Книги Захарии (который не цитируется в остальных Евангелиях) и продемонстрировать его буквальное исполнение, игнорирует смысл еврейского поэтического параллелизма. Фраза «сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной» описывает одно и то же действие двумя слегка различными выражениями.

Вместо этого Матфей принимает, что в действии участвуют два различных животных, и ученики приводят двух — осла и осленка:

Это дает нам довольно странную картину, где Иисус едет на двух животных одновременно.

Согласно описанию Матфея, Иисус имел на своей стороне важную и большую группу энтузиастов. Часть, возможно, пошла с ним, привлеченная его учением; другие, возможно, были в Иерусалиме, но слышали рассказы о чудотворном пророке, прибывшем в Иерусалим. В любом случае, его переход к Иерусалиму от Елеонской горы изображен как триумф:

Слово «осанна» — это греческий вариант еврейской фразы, означающей «Спаси! Мы умоляем!», или, говоря обычным языком: «Пожалуйста, помогите нам». Это восклицание является парафразой из Псалтиря.

Проявление Иисусом власти в Храме и его проповеди резко возмущали саддукеев. Они могли не знать тонких доктринальных вопросов насчет ритуалов, поскольку сами они отвергали все фарисейские традиции, которые выросли вокруг письменного Закона. Однако в делах Храма они были знатоками и восприняли враждебно насильственные действия посторонних в Храме. Кроме того, цитата Иисуса была оскорбительной, поскольку, говоря о Храме как о «вертепе разбойников», он использовал храмовую проповедь Иеремии, которая из всех отрывков Ветхого Завета, должно быть, была наименее приятной для священников Храма.

Описывается реакция храмового священства:

Однако проповедь Иисуса, как и его дела, собирали вокруг него восторженные толпы, и храмовые священники едва ли могли претендовать на популярность среди необразованных и обедневших масс. Они были в растерянности и не знали, что делать:

Также они не могли воспользоваться возможностью схватить его ночью, поскольку Иисус был достаточно осторожен, чтобы не оставаться в Иерусалиме на ночлег.

Вифания была пригородом Иерусалима, примерно в миле на восток от Елеонской горы, только с другой ее стороны.

Иисуса приветствовали как Сына Давида во время его въезда в Иерусалим и так обращались к нему в различных эпизодах Евангелия. Это выражение синонимично «Мессии», так как Мессия, как ожидалось (на основе многочисленных пророчеств Ветхого Завета), должен быть из рода Давида и поэтому является его сыном (то есть потомком).

В первых двух главах Евангелия от Матфея (а также в Евангелии от Луки) Иисус считается в буквальном смысле потомком Давида и дается его родословие, а также история его рождения в Вифлееме. Однако больше нигде это не принимается во внимание. Иисус всегда идентифицируется как человек из Назарета, и нигде не говорится, что это впечатление исправляется тем, что он объявляет себя человеком из Вифлеема.

Даже когда он входил в Иерусалим и его приветствовали как Мессию, он идентифицировался как галилеянин:

Это серьезное возражение на объявление Иисуса Мессией. Матфей не может сказать так, потому что он утверждает, что Иисус действительно был из рода Давида. Однако в Евангелии от Иоанна, где рождение в Вифлееме и происхождение от Давида не играет никакой роли, это возражение прозвучало:

В таком случае мы можем представить, что фарисеи Иерусалима, должно быть, были оскорблены видом какого-то галилеянина, который въезжает в город и заявляет, что он Мессия. Эту претензию легко можно было срезать на корню. В сущности, им нужно было только обратиться к нему и сказать: «Ты говоришь, что ты — Мессия; если это так, то от кого должен произойти Мессия?» Иисус вынужден был бы ответить: «Он — потомок Давида». А фарисеи могли тогда сказать: «Хорошо, тогда, поскольку ты — не потомок Давида, как ты можешь быть Мессией?»

Если бы рассказ Матфея о происхождении Иисуса от Давида истинен, то мы могли бы тогда ожидать, что Иисус выиграл бы этот спор сокрушительным показом свидетельства своего рождения в Вифлееме и своего происхождения от Давида.

Тем не менее, предположим, что Иисус родился не в Вифлееме и не имел происхождения от Давида, то есть что эти элементы в Евангелии от Матфея являются легендами сравнительно позднего происхождения. В таком случае, Иисус должен был бы ответить на аргумент, так или иначе доказав, что Мессия не должен иметь происхождения от Давида, что было бы фактически невозможно.

В Евангелии от Матфея Иисус делает именно это — опровергает необходимость происхождения Мессии от Давида, несмотря даже на то, что это прямо противоречит рассказу Матфея о происхождении Иисуса из рода Давида.

Однако в Евангелии от Матфея именно Иисус по неясной причине поднимает этот вопрос:

Тогда Иисус доказывает, что они не правы, искусно используя стих из Ветхого Завета. Возможно, именно ясность его аргумента сделала этот эпизод настолько популярным, что он не мог не выпасть из Евангелия, несмотря даже на то, что это было смущающее противоречие рассказу Матфея о рождении Иисуса:

Здесь используется ссылка на один из псалмов:

Иисус интерпретирует второе слово «Господь» как означающее Мессию, нечто такое, что действительно было общепринятым истолкованием среди иудеев в римские времена и среди нынешних христиан. Поэтому автор псалма (возможно, Давид) говорит о Мессии как о «Господе моем», и Давид, доказывает Иисус, едва ли обратился бы к своему собственному потомку как к превосходящему, так что Мессия был кем-то большим, чем просто потомком Давида.