Легенда была настолько известна еще до ее записи (возможно, ранее имелись письменные версии, которые не сохранились), что даже отразилась в Новом Завете. Так, в Послании евреям автор перечисляет великие события еврейской истории и, достигнув времени Иисуса, просто суммирует остальное. Торопливо перечисляя список трудных судеб, которые неустрашимо пережили пророки, он говорит:
Евр., 11: 37. Были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления;
Слово «перепиливаемы» считается ссылкой на Исаию.
Второ-Исаия
Книга пророка Исаии продолжается после окончания глав о Сеннахириме, но с явным и внезапным изменением. Язык, стиль и фон — все изменилось. В более ранних главах Иудея — это царство, столкнувшееся с разрушениями, и его пророк негодовал, бранился в резких выражениях. В более поздних главах Иудея находится в изгнании и отчаянии, и язык пророка существенно преображается. Он становится проникновенно лирическим.
Это заметно с самого начала:
Ис., 40: 1–2. Утешайте, утешайте народ Мой, говорит Бог ваш. Говорите к сердцу Иерусалима и возвещайте ему, что исполнилось время борьбы его, что за неправды его сделано удовлетворение, ибо он от руки Господней принял вдвое за все грехи свои.
Кроме того, Исаия говорит теперь не об Ахазе, Езекии и Сеннахириме, а о Кире Персидском, который правил через полтора века после Сеннахирима:
Ис., 45: 1. Так говорит Господь помазаннику Своему Киру: Я держу тебя за правую руку, чтобы покорить тебе народы, и сниму поясы с чресл царей, чтоб отворялись для тебя двери, и ворота не затворялись;
Ново-Вавилонское (Халдейское) царство
Если быть преданным буквальному смыслу Библии, то получается, что Исаия времен Езекии предвидел период плена в больших подробностях, вплоть до имени и дел монарха, которому предстояло основать Персидскую империю и освободить иудеев, и он излагал свое видение иначе, чем прежде.
Эта точка зрения, однако, не имеет сегодня никаких значительных сторонников. Сегодня общепризнано, что пророк периода плена писал под прославленным именем Исаии и, поскольку он был столь же великий поэт, как и Исаия, если не более, то его писание было включено вместе с писанием более раннего пророка в настоящую Книгу пророка Исаии.
И произошло то, что великий пророк плена, конечно, один из великих влиятельных голосов истории, навсегда обречен на безызвестность (как мы теперь можем утверждать). Он может быть упомянут только как «Второ-Исаия», или, используя греческий термин, означающий «второй», как «Дейтеро-Исаия».
Кир
Второ-Исаия был убежден в том, что плен скоро должен закончиться, и даже видел того, чьи мирские руки будут использоваться Богом, с тем чтобы положить конец этому изгнанию. Кир Персидский, очевидно, только что занял Экбатану, разрушил Индийскую империю и заменил ее еще более могущественной Персидской империей. Второ-Исаия считал, что это было дело рук Бога:
Ис., 41: 2. Кто воздвиг от востока мужа правды, призвал его следовать за собою, предал ему народы и покорил царей? Он обратил их мечом его в прах, луком его в солому, разносимую ветром.
Родиной Кира была Персия, которая находилась к востоку от Вавилонии. Поэтому для иудеев, находившихся в вавилонском плену, он был «человеком с востока». Теперь, когда Кир устроился на царском месте в Экбатане, он, подобно грозовой туче, навис над севером Вавилонии, и Второ-Исаия с радостью ожидал его пришествия:
Ис., 41: 25. Я [Бог] воздвиг его от севера, и он придет…
Кир завоевал Мидию в 549 г. до н. э., но только в 538 г. до н. э. он занял Вавилон. Писания Второ-Исаии, по-видимому, попадают в промежуток между этими двумя датами, и их можно датировать примерно 540 г. до н. э., то есть лишь через два столетия после призыва Перво-Исаии.
Во взглядах Второ-Исаии мы видим явное отклонение от генотеизма. Второ-Исаия, по-видимому, был убежден в том, что Яхве такой же могущественный за пределами Иудеи, каким всегда был в самой Иудее. Он также ни на мгновение не считает, что вавилонские боги более сильные, чем Яхве, только потому, что вавилоняне победили и рассеяли народ Яхве. Вместо этого он живописует всеобщего Бога. Он думает о Яхве не как о просто высшем и единственном Боге Израиля, но высшем и единственном Боге всей вселенной. Если Иудею завоевали и разрушили, а иудеев увели в плен, то это было действие самого Бога и служило божественной цели. И если на сцене появился великий языческий завоеватель Кир, то он также был всего лишь еще одним орудием в руках Яхве.
Второ-Исаия был даже уверен, что универсальность единственного Бога была чем-то таким, что в конечном счете признают все люди:
Ис., 45: 14. Так говорит Господь: Труды Египтян и торговля Ефиоплян, и Савейцы, люди рослые, к тебе перейдут, и будут твоими; они последуют за тобою, в цепях придут, и повергнутся пред тобою, и будут умолять тебя, говоря: у тебя только Бог, и нет иного Бога.
Раб Господень
Анонимность Второ-Исаии можно было бы считать нарушенной благодаря отдельным отрывкам, в которых, совершенно очевидно, он говорил о себе. Второ-Исаия описывает Израиль как особо служащий Божьим целям ради всего мира. Бог говорит:
Ис., 41:9. Ты у которого Я взял от концов земли и призвал от краев ее у и сказал тебе: ты — Мой раб, Я избрал тебя, и не отвергну тебя…
Раб может быть кротким и пассивным, но он будет преданно соблюдать закон Божий до тех пор, пока весь мир не примет это:
Ис., 42: 4. …не ослабеет и не изнеможет, доколе на земле не утвердит суда, и на закон Его будут уповать острова.
Но затем, в начале 49-й главы, раб персонифицируется. Второ-Исаия говорит от первого лица, как если бы он сам представлял идеализированный Израиль, служащий своему Богу. Он разочарован бесплодностью своих усилий:
Ис., 49: 4. А Я сказал: напрасно Я трудился, ни на что и вотще истощал силу Свою…
Бог ободряет его, объясняя ему (в соответствии со взглядами Второ-Исаии на универсальность Яхве), что его миссия не только для иудеев:
Ис., 49: 6. …Я сделаю Тебя светом народов, чтобы спасение Мое простерлось до концов земли.
Второ-Исаия описывает раба Господня как страдающего ради его трудов; и если он говорит о себе (в приступе жалости к себе), то легко заметить, что его передовые взгляды на природу Бога могут оказаться неприемлемыми не только для язычников, но и для большинства иудеев того времени и поэтому у него есть основания считать себя отвергнутым:
Ис., 53: 3. Он [раб Господень] был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его.
Согласно более поздней христианской точке зрения, картина, изображенная Второ-Исаией, описывает здесь предстоящую пророческую миссию Иисуса. Согласно такой интерпретации, это будет мессианское пророчество нового рода. Мессия изображается не как идеальный царь Перво-Исаии, который утверждает свою власть силой и который царствует во славе, а скорее как пророк, которого побивают, унижают и убивают, который даже таким образом, через очевидное полное поражение, выполнял волю Бога.
Вил
Второ-Исаия предвидит неизбежное разрушение Вавилона Киром и радуется падению его идолов:
