Январь 1937 *** Если б меня наши враги взяли И перестали со мной говорить люди, Если б лишили меня всего в мире: Права дышать и открывать двери И утверждать, что бытие будет И что народ, как судия, судит,- Если б меня смели держать зверем, Пищу мою на пол кидать стали б,- Я не смолчу, не заглушу боли, Но начерчу то, что чертить волен, И, раскачав колокол стен голый И разбудив вражеской тьмы угол, Я запрягу десять волов в голос И поведу руку во тьме плугом - И в глубине сторожевой ночи Чернорабочей вспыхнут земле очи, И – в легион братских очей сжатый - Я упаду тяжестью всей жатвы, Сжатостью всей рвущейся вдаль клятвы - И налетит пламенных лет стая, Прошелестит спелой грозой Ленин, И на земле, что избежит тленья, Будет будить разум и жизнь Сталин. <Первые числа> февраля – начало марта 1937 *** Куда мне деться в этом январе? Открытый город сумасбродно цепок... От замкнутых я, что ли, пьян дверей? - И хочется мычать от всех замков и скрепок. И переулков лающих чулки, И улиц перекошенных чуланы - И прячутся поспешно в уголки И выбегают из углов угланы... И в яму, в бородавчатую темь Скольжу к обледенелой водокачке И, спотыкаясь, мертвый воздух ем, И разлетаются грачи в горячке – А я за ними ахаю, крича В какой-то мерзлый деревянный короб: – Читателя! советчика! врача! На лестнице колючей разговора б! 1 февраля 1937 *** Обороняет сон мою донскую сонь, И разворачиваются черепах маневры - Их быстроходная, взволнованная бронь И любопытные ковры людского говора... И в бой меня ведут понятные слова - За оборону жизни, оборону Страны-земли, где смерть уснет, как днем сова... Стекло Москвы горит меж ребрами гранеными. Необоримые кремлевские слова - В них оборона обороны И брони боевой – и бровь, и голова Вместе с глазами полюбовно собраны. И слушает земля – другие страны – бой, Из хорового падающий короба: – Рабу не быть рабом, рабе не быть рабой,- И хор поет с часами рука об руку. <18 января> – 11 февраля 1937 *** Как светотени мученик Рембрандт, Я глубоко ушел в немеющее время, И резкость моего горящего ребра Не охраняется ни сторожами теми, Ни этим воином, что под грозою спят. Простишь ли ты меня, великолепный брат И мастер и отец черно-зеленой теми,- Но око соколиного пера И жаркие ларцы у полночи в гареме Смущают не к добру, смущают без добра Мехами сумрака взволнованное племя. 4 февраля 1937
*** Разрывы круглых бухт, и хрящ, и синева, И парус медленный, что облаком продолжен,- Я с вами разлучен, вас оценив едва: Длинней органных фуг, горька морей трава - Ложноволосая – и пахнет долгой ложью, Железной нежностью хмелеет голова, И ржавчина чуть-чуть отлогий берег гложет... Что ж мне под голову другой песок подложен? Ты, горловой Урал, плечистое Поволжье Иль этот ровный край – вот все мои права,- И полной грудью их вдыхать еще я должен. 4 февраля 1937 *** Еще он помнит башмаков износ - Моих подметок стертое величье, А я – его: как он разноголос, Черноволос, с Давид-горой гранича. Подновлены мелком или белком Фисташковые улицы-пролазы: Балкон – наклон – подкова – конь – балкон, Дубки, чинары, медленные вязы... И букв кудрявых женственная цепь Хмельна для глаза в оболочке света,- А город так горазд и так уходит в крепь И в моложавое, стареющее лето. 7 – 11 февраля 1937 *** Пою, когда гортань сыра, душа – суха, И в меру влажен взор, и не хитрит сознанье: Здорово ли вино? Здоровы ли меха? Здорово ли в крови Колхиды колыханье? И грудь стесняется,– без языка – тиха: Уже я не пою – поет мое дыханье - И в горных ножнах слух, и голова глуха... Песнь бескорыстная – сама себе хвала: Утеха для друзей и для врагов – смола. Песнь одноглазая, растущая из мха,- Одноголосый дар охотничьего быта,- Которую поют верхом и на верхах, Держа дыханье вольно и открыто, Заботясь лишь о том, чтоб честно и сердито На свадьбу молодых доставить без греха. 8 февраля 1937 *** Вооруженный зреньем узких ос, Сосущих ось земную, ось земную, Я чую все, с чем свидеться пришлось, И вспоминаю наизусть и всуе. И не рисую я, и не пою, И не вожу смычком черноголосым: Я только в жизнь впиваюсь и люблю Завидовать могучим, хитрым осам. О, если б и меня когда-нибудь могло Заставить – сон и смерть минуя - Стрекало воздуха и летнее тепло Услышать ось земную, ось земную... |
