— Готовы? — спросил он.

Один за другим братья шептали слова, которые связывали их в стаю, они поклялись друг другу. Когда они прочитали слова небольшой синий полумесяц появился на их лицах. Символ их связи — они стали стаей — пульсирующий серп бился в такт с биением их сердца, показывая, какую связь они теперь разделяют. После синие знаки исчезли с их щек.

— Ладно, — сказал Лоусон, готовясь к битве. Его братья делали то же самое, их плечи расправились, кровь запульсировала, глаза сузились до волчих — они стали собаками. Он готовы к бою. Эдон сжал кулаки, Рейф хрустнул пальцами. Они прошли обучение, теперь они знают всё.

Свет мигнул и прекратился в глубоком лесу. Лоусон пошёл первым, за ним Эдон и Рейф. Они шли в виде веера, треугольником, сохраняя достаточное расстояние друг от друга, чтобы мгновенно занять борону или уйти, если кого-то схватят. Лоусон отошёл от своих братьев, оставив их у холма, а сам поднялся на вершину. Пока он стоял там, тусклое пятно света обрисовывало деревья. Высокие тени падали во все стороны, образуя круг, чистый, с недавно опавшими листьями и забытыми пнями.

— Я собираюсь идти, — отозвался он.

— Тогда иди, — сказал Эдон.

— Покончи с этим, — добавил Рейф.

— Расслабтесь, — упрекнул их Лоусон. Собаки были достаточно далеко. В тишине он слышал только шелест листьев и мягко скользящих змей.

Он ступил в свет Окулюса. Эдон проинформировал его, как им пользоваться, что оказалось достаточно просто. Свет должен освещать его, а затем Лоусон должен приказать показать то, что он хочет видеть.

Когда он вошёл в него, леса и горы расступились, он видел только свет, белый и обжигающий, будто он в центре звезды. Лоусон прикрыл глаза. Сначала он был ослеплён светом, окружен всепоглощающим белым свечением, а затем почувствовал знакомое ощущение и понял, что это свет от маяка. Маяк был темным, находился там, где когда-то был его дом.

Внутри Окулюс а изображение могло быть в настоящем, будующем или в прошедшем времени. Он должен был сделать это, остановиться, позволить показать то, что он действительно хочет.

— Покажи мне мою подругу, — приказал он. — Талу, волчицу, родившуюся в Подземном мире, не невольника.

После жужжания, появилась девушка. Была ли это Тала? Лоусон не мог сказать. Он скосил глаза на свет. Если бы Окулюс мог показать ему больше, но изображение было мутным и расплывчатым. Он начал чувствовать разочарование. Сделав резкий вздох, Лоусон понял, что девушка, стоявшая перед ним, определенно не Тала.

Она была красива, хоть и с вьющимися рыжыми волосами и зелёными глазами. Глаза её выглядели грустно, как если бы она прошла через много трудностей. Она уставилась на него.

— Кто ты? — Прошептал он, когда заметил черный камень, свисавший с её шеи. Она носила Чарный Огонь Ада. Он отдернулся от неё. Лоусон знал, что она не собака, во-первых, глаза её были зелёными, а не милиновыми, но она также носила камень. Шпион! Шпион Ромула! Он слышал раньше, о помощи Красной Крови Подземному миру. Они были глазами и ушами Ада.

Лоусон выругался. Она видела его, смотрела прямо на него. Он не мог запаниковать. Должен ли он сделать что-то? Если она шпионка, то пусть найдет его, подумал он. Она была рядом, он чувствовал её в нескольких километрах. Он послал ей видение мясной лавки, пусть увидит волка. Лоусон почувствовал её удовлетворение. Она видела его. Парень отпустил её.

Темнота вернулась, Окулюс потемнел. Почему он показал ей себя? Чтобы предупредить? Но где же Тала? Окулюс не подсказал ему.

Лоусон не знал, что делать. Он потратил много времени, проведя в Окулюсе. Его мог засечь Ромул. Окулюс ожил, сильный голос пророкотал из глубин:

— Говори своё имя, собака. — Это была команда. Ромул.

Лоусон укрылся от света, стараясь не паниковать. Голос наполнил его страхом и отвращением, он собрал все свои силы, чтобы не подчиниться.

— Говори своё имя.

Он должен был что-то сказать, парень не мог тянуть дольше, нужно что-то сказать.

Глаз потемнел, земля разверглась, он упал в темноту.

Лоусон падал, кувыркаясь в темной пещере, заполненной острыми камнями, и жестко приземлился на них же.

— Уф, — простонал он. Услышав шарканье ног и посмотрев наверх, Лоусон увидел своих братьев, стоящих на краю ямы, они смотрела на него сверху вниз.

— Прекрасно, просто замечательно, — сказал Эдон, когда увидел лежащего Лоусона. — Ты попался? Ты сделал это нарочно?

— Не смешно, — ответил Лоусон, пытаясь встать на ноги. Слава богу, его тело исцелилось быстро.

— Ах, ты уцелел, — сказал Рейф.

— Я не думаю, что все же уцелел, гений, — лопнуло терпение Лоусона. — Подайте, ребят, руку? — Он знал, что его братья наслаждались этим слишком долго. По крайней мере, теперь он в вертикальном положении. Сейчас ему просто нужно выбраться из этой дыры. — Где Maк?

— Ты ещё не умер? — Спросил Малкольм, заглядывая через край.

— Я все время пытаюсь, но вселенная не поддаётся. Есть идеи о том, как мне выбраться?

Малкольм промолчал. Он исчез и вернулся через минуту со сломанной веткой.

— Рейф, ты можешь взять её? Я не уверен, что смогу удерживать его.

Рейф взял ветку.

— Лоусон, ты можешь подняться на эти породы, а затем схватить ветку?

Лоусон потянулся руками и ногами. Казалось, ничто не сломалось, его синяки исчезали быстро. Он взобрался по стенам пещеры и схватился за ветку, позволяя Рейфу вытащить себя на свободу.

— Мы должны убираться отсюда, — предупредил он. — Maк, как ты себя чувствуешь?

— Плохо, — ответил Малкольм, Лоусон мог видеть его лицо, оно было бледным и зеленоватым. — Сейчас они направляются обратно в Окулюс. Их два или три. — Малкольм покачал головой и схватился за живот. — Я думаю, что нужно бежать.

Эдон толкал их к машине.

— Нет времени. Пойдем, пойдем. Я за рулем.

Лоусон не стал спорить, его усадили на заднее сиденье рядом с Малкольмом. Эдон вел машину спокойно и осторожно вниз по грунтовой дороге, после учащенно заработал двигатель, когда они выехали на шоссе.

— Что же ты видел там? — Спросил Малкольм, когда они отъехали на несколько миль от Окулюса. Самый молодой из них снова обрёл цвет щёк, это стало хорошим знаком.

— Я слышал Ромула, — наконец, признался он.

— Ты уверен? — Спросил Малкольм, становясь всё бледнея.

Эдон резко обернулся. Он хлопнул рукой по рулю.

— Он видел тебя? Он знал, что ты в Окулюсе?

— Я так не думаю. Он спрашивал мое имя. Я не думаю, что он узнал меня, — ответил Лоусон. Он опустил голову. — Вы были правы, это было ошибкой.

— Даже если он не знал, кем ты был, мы должны убираться. — Сердился Эдон.

— Пока нет, — сказал Лоусон. — Там что-то другое. — Он рассказал им о девушке, которую видел, ту, с ярко-красными волосами и грустными зелеными глазами, шпионе Ромула. — Я послал ей образ мясной лавки. Она собирается туда сейчас. Возьмите меня с собой.

— Вы хотите, чтобы она нашла нас? — Малкольм раззинул рот.

— Я хочу, чтобы она нашла меня, — мягко поправил Лоусон.

— Почему?

— Разве это не очевидно? — Спросил, Рэйф глядя торжественно.

— Оставь ее мне, — сказал Лоусон, в его сердце горела ненависть. — Я позабочусь о ней.

— А что насчет Талы? — Хотел знать Малкольм.

— Я не знаю. Окулюс не показал мне её. — Он смотрел в окно, его сердцебиение замедлилось, хотя спина все еще болела. Он хотел видеть ее так сильно, но Окулюс показал ему кого-то друго. Рыжего шпиона. Он сжал и разжал кулак. Он заманил шпиона в мясную лавку, где она встретит свою смерть.

В темноте все выглядит крупнее и пахнет хуже. Пенопластовые пластины и массивные рулоны вощеной бумаги были сложены на прилавках. Пустые стеллажи, крючки мяса свисают с потолка, их кривые силуэты выглядят еще более зловещими в лунном свете. Повсюду на кирпичных стенах были изображены плакаты с телами животных, изображающие различные сорта мяса. Плечи. Туловище. Поясница. Возле входа стояли два больших ящика, наполненные стейками и отбивными, завернутыми в целлофан.