Лоусон вытащил лезвие. Маррок начал подниматься с болью. Дождь стал ещё сильнее и лился по его лицу, заливаясь в его глаза и ноздри. Его кожа была бледной и тем не менее, почти безжизненной. Лоусон прижал руку к ране, и темная кровь потекла наружу через его пальцы. Он сказал слова, которым Артур научил его, и молил, чтобы Маррок исцелился.

— Это бесполезно, — сказал павший волк. — Меч псов хранит Черный огонь. Ничего не сможет помочь мне теперь.

— Маррок… брат… — сказал Лоусон, чувствуя, что слезы на его глазах.

— Мы удерживали их, пока могли, — сказал Маррок.

— Вы боролись смело, — сказал Лоусон, и все остальные кивнули. — Это не было напрасно. Мы добрались до Рима и предотвратили резню. Поток времени не поврежден. Ромул мертв. Великий зверь Ада замолчал.

Маррок улыбнулся и закашлял, темная кровь сочилась с его подбородка.

— Что я могу сделать для тебя, брат? — спросил Лоусон. — Как я могу облегчить твои страдания?

Маррок закрыл глаза, и Лоусон боялся, что уже потерял его. Затем, с некоторым усилием, он открыл их вновь.

— Обещай мне снова то, что мы обещали друг другу в Преисподнии. То, что ты освободишь всех наших людей, всех оставшихся, пока мы не вернёмся к нашей прежней славе как защитники проходов. Используй свою власть, чтобы возглавить всех, и храни время недоступным. Теперь, когда проходы открыты, время уязвимо. Ты должен охранять их, защитить от чужих. Обязательно, чтобы они не попадали в неправильные руки. Ромул побежден, но есть другие. Они попытаются использовать проходы для их собственной выгоды. Темный принц…

— Даю слово, — сказал Лоусон, сжимая его руку.

Они сидели там вместе в течение долгого времени, достаточно долго, что Лоусон подумал, что Маррок был неправ. Возможно, был шанс, что он мог сделать это. Дождь продолжал лить, отмывая грязь с седых волос Маррока, смешиваясь со слезами, текущими из глаз Лоусона.

Эдон, Малкольм, Рэйф и Ахрамин встали на колени на грязной земле, окружая павшего волка. Блисс встала на колени с ними, рядом с Лоусоном, убирая его влажные волосы со лба, а затем положив руку на его спину. Почувствовав её ладонь, он немного успокоился, поскольку он наблюдал за Марроком, борющимся с болью. Действительно ли это было возможно? Была ли надежда?

Маррок поднял свою голову, чтобы посмотреть Лоусону прямо в глаза.

— Это была честь, Фенрир, — прошептал он. Затем он закрыл глаза. Его кожа стала серая, потом черной, поскольку огонь Ада поглотил его.

— Прощай, мой друг, — сказал Лоусон.

Лоусон посмотрел на свою стаю. Его братья: Малкольм, Рэйф, Эдон.

Ахрамин, которая вернулась к ним. Блисс, вампир в их стае. Он повернулся к ней:

— Мы нужны Падшим, так ты сказала. Помочь им на этой войне против нашего господина.

— Да.

Он кивнул:

— Мы пойдем с тобой. Мы поможем тебе, — сказал он. Он имел в виду то, что он сказал; он никогда не должен был сомневаться относительно нее ни на мгновение, независимо от ее происхождения. Блисс Ллевеллин была его подругой. Возможно, кем — то больше, если он позволит ей. Об этом думать слишком рано. Его чувства были слишком новыми, слишком болезненными после обнаружения того, что произошло с Талой. Он подумал о том, что Окулюс показал ему. Он попросил, чтобы он показало ему его подругу, и он увидел Блисс в свете. У них было будущее вместе?

— У тебя имя волка, как у нас, ты — существо Преисподнии. Если ты заключишь договор, то ты будешь одной из нас, — сказал он.

— Я поклянусь, если ты поможешь мне, — сказала она мягко.

Вместе они сформировали круг и начали произносить слова, которые связали их друг с другом.

Мы — волки — хранители, солдаты света. Охотившиеся и прячущиеся, животные ночи. Друзья для всех и враги никому. Любовь и лояльность связывают нас как одного. Время и поток должны излечить все раны, воспоминания, а безумие не подойдёт. До смерти и отчаяние мы никогда не сдадимся, договор, который никогда не будет предан или разорван.

Лоусон положил руку на щеку Блисс. Когда он убрал её, ее кожа пылала бледно — синим растущим знаком.

Он повернулся к другой девушке. Когда — то его конкурент, когда — то его альфа:

— Ахрамин, ты вернулась к нам, и мы принимаем тебя как нашу сестру еще раз.

— Это честь, бежать с вами вместе, — сказала Ахрамин. Она с удивлением ощутила жар на щеке. — Мой символ — он вернулся, — прошептала она.

Затем медленно, один за другим, все шесть волков пошли назад в лес.