Как только очередная порция гостей вошла в дом и на улочке стало тихо, Хейвен пошла вдоль забора Грамерси-парка в поисках места, где бы перелезть через забор. Такое место она вскоре нашла. Ветки дерева нависали над оградой. Хейвен ухватилась за железные прутья и подтянулась.

— Хейвен Мур? Это ты?

От испуга у Хейвен разжались руки. Она неловко спрыгнула на тротуар. Напротив нее стоял высокий седоватый мужчина и смотрел на нее сверху вниз через очки в тонкой металлической оправе.

— Доктор… Тидмор? Что вы тут делаете?

— Твоя мать просила меня разыскать тебя. Она сказала, что проще всего тебя будет найти в обществе «Уроборос».

Тяжелая капля дождя упала на нос Хейвен. Она запрокинула голову, посмотрела на небо, и в этот момент еще одна капля ударила по ее лбу. Деревья в Грамерси-парке раскачались, со всех сторон налетали порывы ветра. Вспышка молнии озарила бледное лицо пастора. Грянул раскат грома. Вот-вот мог хлынуть ливень.

Две элегантные дамы в длинных вечерних нарядах пробежали мимо на полной скорости. На их шелковых нарядах уже темнели пятнышки, оставленные дождевыми каплями. Лица этих женщин были знакомы Хейвен. Они словно сошли со страниц глянцевых журналов ее матери. «Жаль, что тут нет Бью, — подумала Хейвен. — Он бы мне сказал, кто это такие».

— Что скажешь? По-моему, вот идеальное место, где можно потолковать по душам, — сказал доктор Тидмор, указав на ярко освещенные окна Исторического общества Грамерси-парка. — Наверное, сейчас там тепло и уютно.

Хейвен посмотрела на дом, где находилось Историческое общество, и перевела взгляд на пастора.

— Там сейчас открыто?

Доктор Тидмор поднялся по лестнице и повернул ручку на входной двери.

— На табличке написано, что они работают до десяти вечера. — Он открыл дверь, переступил порог и обернулся. Хейвен не тронулась с места. — Ты идешь или нет? — нетерпеливо спросил доктор Тидмор.

Дождь усилился. Хейвен взбежала на крыльцо. Конечно, она была не в восторге от общества доктора Тидмора, но нужно же было где-то укрыться от грозы.

В вестибюле Исторического общества уже знакомая Хейвен женщина в очках с роговой оправой вытирала пыль. «Она так нарядно одета сегодня, — подумала Хейвен. — Почему она занимается уборкой в таком дорогом платье?» Женщина поприветствовала посетителей кивком. Доктор Тидмор и Хейвен поднялись на второй этаж. Войдя в читальный зал, Хейвен обрадовалась тому, что в камине горит огонь. Несмотря на грозу, на улице было тепло, а в зале — холодно и сыро.

— Почему нам не посидеть тут немного? — предложил доктор Тидмор и указал на два кресла, поставленные перед камином. Хейвен устремила взгляд на яркое пламя. — Огонь не пробудит неприятных воспоминаний?

— Нет, — буркнула Хейвен, уселась в кресло и только тут почувствовала, как сильно устала.

Доктор Тидмор сел рядом, наклонился к камину и поставил локти на колени. Похоже, он решил придать беседе неформальный характер, но все выглядело ужасно нелепо.

— Твоя бабушка очень огорчена тем, что ты убежала из дома.

Хейвен устало покачала головой.

— Вы же знаете: Имоджин вечно преувеличивает. Если бы я вправду убежала, меня не так легко было бы найти.

— Это верно. — Пастор широко улыбнулся, сверкнув зубами. — Бабушка и мама видели твою фотографию в журнале. С молодым человеком.

Хейвен уставилась на доктора Тидмора. У нее начало неприятно покалывать макушку.

— Значит, ты полагаешь, что разыскала его? — с излишним волнением спросил пастор.

— Кого я разыскала?

— Этана. Разве не он заснят на фотографии? Полагаю, теперь его зовут Йейн Морроу? Не так ли написано в журнале?

— Я думала, вы не верите в реинкарнацию, доктор Тидмор, — проговорила Хейвен, пытаясь сохранять хладнокровие, но это у нее не слишком хорошо получилось. С каждым словом ее голос звучал все громче. — Я так понимала, что все это — происки дьявола. Разве вы не так говорили в своих проповедях?

Сила гнева Хейвен была так велика, что Тидмор в испуге прижался к спинке кресла.

— Не надо говорить со мной так враждебно, Хейвен. Разве ты не видишь, что я пытаюсь тебе помочь?

— Так, как вы мне в Теннесси помогали? Настроив весь город против меня? А здесь вы зачем, кстати?

— Я гостил у друзей неподалеку от Нью-Йорка. — В камине треснуло полено, и вспышка искр заставила доктора Тидмора посмотреть на пламя. — Позвонила твоя бабушка и попросила меня привезти тебя домой. Она боится, что ты утратила непорочность.

— Моя непорочность — не ее собачье дело и уж тем более — не ваше! — рявкнула Хейвен. — И с вами я не поеду. За мной едет Бью Декер. Завтра рано утром он будет здесь.

— И тогда ты уедешь отсюда?

— Да, тогда я отсюда уеду.

Доктор Тидмор изобразил еще одну притворную улыбку и попробовал испытать другой подход.

— Стало быть, за время твоего пребывания в Нью-Йорке ты много общалась с людьми из общества «Уроборос»?

— Не сказала бы. Не так уж много.

— Нет? А я, когда услышал об этом обществе, почитал о них кое-что. По-моему, это удивительная организация. Просто удивительные люди. Так мило с их стороны помочь юной девушке, приехавшей в незнакомый город. Если хочешь, я мог бы поговорить с твоей бабушкой.

Хейвен не поняла, как отнестись к этому предложению.

— Без обид, доктор Тидмор, но я уже все решила. И пожалуйста, больше не предлагайте мне своих услуг.

Тидмор расхохотался.

— Я на тебя не обижаюсь. Но боюсь, я не смогу позволить тебе вернуться в Теннесси с Бью. Теперь, когда ты оказалась здесь, я должен кое-что сказать тебе. Адам хочет, чтобы ты осталась в Нью-Йорке.

— Адам? — удивилась Хейвен. Жар от камина вдруг стал нетерпимым. Ей показалось, что она наступила на горящие угли.

— Адам Розиер, — уточнил доктор Тидмор. — Как я понимаю, вы знакомы.

Внизу, в темноте, лежал Центральный парк. Вдоль дорожек желтели маленькие светящиеся шары. Констанс, стоя у парапета террасы, странствовала взглядом по изгибам и поворотам тропинок. Через три дня корабль должен был увезти их с Этаном в Италию. До этого дня она вынуждена была сидеть дома, в «Андорре», в тоскливом обществе своих родителей — Элизабет и Бернарда Уитменов. Родители не теряли время зря. Они уже подыскали замену Этану. Молодой человек был богат и красив. Родителей Констанс не смущал даже тот факт, что он недавно был назначен президентом общества «Уроборос». Весь вечер за ужином он льстил матери и очаровывал отца, и при этом не спускал глаз с Констанс. До встречи с Этаном она, пожалуй, могла бы влюбиться в него. А теперь ей хотелось одного: чтобы он поскорее ушел.

— Тебе холодно, Констанс? Хочешь, я наброшу на тебя свой пиджак?

Он и на террасе ее нашел.

Констанс улыбнулась, но даже голову не повернула.

— Нет, благодарю.

— Ты сегодня такая рассеянная.

— Извини…

— Не стоит извиняться. Я знаю: последние недели у тебя были нелегкие. Видимо, больно узнать, что человек, которого любишь, — не тот, за кого ты его принимала.

Она промолчала. «Пусть все думают так», — решила она.

— Если только ты дашь мне шанс, я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе забыть о нем.

— Очень мило с твоей стороны, но я просто не знаю, долго ли пробуду в Нью-Йорке, — сказала Констанс.

Ее ответ ему не понравился.

— О? Ты собираешься куда-то съездить? Прогуляться?

— Не просто прогуляться.

Было бы жестоко тешить его надеждой.

— С ним?

«Молчание — знак согласия», — подумала Констанс.

— Не уезжай. — Его голос звучал так ласково, так соблазнительно. — Ты должна остаться здесь, со мной. Прошу тебя, Констанс. Я не могу вновь потерять тебя.

Она повернулась к нему лицом.

— Как ты можешь так говорить? Ты меня едва знаешь.