— А тебе бы хотелось, чтобы у меня все было так, как у тебя, бабуля?

Имоджин ахнула.

— Ага, я все подсчитала. То ли мама родилась на три месяца раньше срока, то ли у тебя с похотью тоже все было не слава богу.

Пощечина застала Хейвен врасплох. Она гневно зыркнула на старуху, сорвалась с места и побежала вверх по лестнице.

— Вернись немедленно! — рявкнула Имоджин.

— Мне пора спать, — процедила сквозь зубы Хейвен. — Завтра в школу.

На самом деле больше всего на свете ей хотелось остаться и задать Имоджин хорошую трепку. Но она понимала, что делать этого не стоит. Имоджин искала любой предлог для того, чтобы напялить на нее смирительную рубашку, а Хейвен не собиралась ей в этом помогать.

— В школу? — Эта мысль, похоже, показалась Имоджин нелепой. — Ты вправду собралась завтра в школу?

— Почему бы и нет? — фыркнула в ответ Хейвен. — Кто меня остановит?

Вбежав в свою комнату и заперев дверь на замок, Хейвен устремила взгляд на серебряную змею, вращающуюся на экране ноутбука. Она понимала, что Имоджин будет следить за каждым ее шагом несколько недель. Что ж, она могла не выпускать Хейвен из Сноуп-Сити, но она не могла помешать ей искать ответы. Хейвен щелкнула мышкой по строчке «Как нас найти» на сайте общества «Уроборос», и перед ней предстала фотография старинного особняка, фасад которого зарос плющом. Почему-то он показался Хейвен знакомым, как дом Снайвли. На глазах у Хейвен небо за домом потемнело, в окнах зажегся свет.

Она поднималась по лестнице на второй этаж особняка. Серебристая змейка на табличке рядом с парадной дверью была знаком того, что она пришла по верному адресу. Она не успела постучать. Дверь открылась, словно здесь ожидали ее прихода. Слуга повел ее в гостиную, но вдруг кто-то схватил ее под руку и утащил в темную гардеробную, битком набитую зимними мехами.

— Я тебя увидел на крыльце, — прозвучал его голос. — У нас есть несколько секунд, пока нас не обнаружили.

Он прижал ее спиной к стене, у которой висела мягкая норковая шуба. Его руки заскользили по ее талии и бедрам, его губы прикоснулись к ее губам. Три недели она думала только об этом мгновении. Она заставила себя не лишиться чувств, удержаться на ногах. И все же поцелуй закончился слишком быстро.

По тому, как Этан сжал ее руку, она догадалась, что уже принадлежит ему. Он повел ее в гостиную, где несколько человек стояли у камина. Она не видела Этана со времени их встречи в Риме, и ей очень хотелось хотя бы несколько минут посмотреть на него. Но как только он заметил, что она его разглядывает, он улыбнулся той же очаровательной однобокой улыбкой, от которой у нее бешено забилось сердце на Пьяцца Навона.

— Вот она, — сказал Этан, представив ее седовласому джентльмену в старомодном костюме. — Это Констанс. Констанс, познакомься с доктором Августом Стриклендом, основателем общества «Уроборос» — клуба настолько элитарного, что никто не имеет права произносить его название.

Доктор Стрикленд рассмеялся.

— Очень рад, мисс Уитмен. Я много слышал о вас. Этан говорит, что вы украсите собой наше общество.

Она удивленно посмотрела на Этана. Тот улыбнулся шире.

— А это… — сказал он, указав на девушку поразительной красоты, стоявшую рядом с доктором Стриклендом. — Это Ребекка Ундервуд.

— У вас помада размазалась, — сообщила красавица. Голос у нее был дружелюбный, а взгляд — убийственный.

Констанс не помнила, чтобы хоть раз в жизни кто-то так сильно невзлюбил ее с первого взгляда.

Как только Мэй высадила Хейвен около школы, она сразу увидела лица учеников, смотрящих на нее через стеклянные двери вестибюля. Но только войдя в школу, она осознала, какую ужасную ошибку совершила. У входа собрались не меньше двадцати человек, и все они ожидали, когда войдет Хейвен. Толпа, возглавляемая Брэдли Саттоном, пошла за ней по коридору к шкафчикам. Некоторые шли настолько близко, что Хейвен чувствовала исходящий от них запах бекона. Многие из школьников, шедших навстречу, смотрели на нее беспомощно. Некоторые поспешно скрывались в классных комнатах. Оказавшись перед своим шкафчиком, Хейвен увидела, что он украшен десятками картинок. Это были странички, вырванные из книг, и на каждой из них был изображен ухмыляющийся Сатана. Кто-то даже не поленился и нарисовал Хейвен, прогуливающуюся по кладбищу с дьяволом. Хейвен была изображена обнаженной — причем так, что в другое время она бы посмеялась над этим рисунком.

А сейчас ей стало тяжело дышать. Она сорвала картинки с дверцы и открыла шкафчик. На пол упала зеленая ткань. Хейвен наклонилась и подобрала ее. Она не сразу узнала выпускное платье Морган Мэрфи. Платье, за которое еще не было уплачено.

— Мы всегда знали, что ты уродка.

Хейвен пыталась не слушать наполненный ненавистью голос Морган. Она искала учебник математики на дне шкафчика. Морган продолжала:

— И точно: ну кто в четвертом классе несет такую чушь, какую несла ты, кто впадает в транс? Но мы никак не думали, что ты станешь опасной. Кстати говоря, а что ты делаешь с теми деньгами, которые от нас получаешь? Покупаешь на них черные свечи и козлов, чтобы потом их закалывать?

— Эй, а как тобой овладел этот демон? — осведомился один из парней.

Хейвен почувствовала, что кто-то легонько постучал пальцем по ее спине. Она обернулась и увидела Лею Фризелл.

— Ты в порядке? — спросила худощавая девочка.

Хейвен сделала судорожный вдох и ничего не сказала. Она боялась, что в любой момент может потерять сознание. Невидимые языки пламени начали облизывать лодыжки Хейвен. Лея обрушила свое возмущение на толпу.

— Вы кем себя возомнили? — прокричала она. — Какое право вы имеете издеваться над ней? Думаете, так положено себя вести христианам? Думаете, ваш пастор будет рад, когда узнает об этом?

Брэдли Саттон прыснул.

— Ну ничего себе! Нашу святую потянуло на бесовщинку. А змей у тебя нынче с собой нет, а?

— Для тебя у меня кое-что припасено, Брэдли, — объявил Бью, протолкавшийся вперед. — Хочешь посмотреть?

— Ага, значит, у нас тут святоша, бесноватая и здоровенный педик! — осклабился Дьюи Джонс.

— Это лучше, чем шайка треклятых лицемеров! — прокричала Лея, приняв боевую стойку. — Вы на себя-то посмотрите. Хлещете пиво, трахаетесь со всем, что движется, и думаете, что вы такие праведники, да?

— Так-так, — послышался голос директора Когдилла. Директор был помешан на дисциплине. Когда нынешние выпускники учились в девятом классе, он был инструктором по физкультуре. — Мистер Декер, даже не думайте о драке. Всем остальным — разойтись по классам. Мисс Мур, не желаете ли пойти со мной?

Хейвен успела сделать один маленький шаг, лишилась чувств и упала к ногам директора.

Когда они проходили мимо окон ресторана, она посмотрела на свое отражение. Золотистое платье, которое она сшила себе сама, сверкало в свете фонарей.

— Ты еще красивее, чем раньше, — прошептал Этан ей на ухо.

Она засмеялась. Этан отпустил ее руку и открыл перед ней дверь ресторана. Это был их первый вечер после похорон. Первый вечер, когда и ей, и ему захотелось выйти в свет.

В ресторане было многолюдно и шумно. Люди пили домашний джин из хрустальных стаканов и веселились. Элегантный мужчина во фраке распевал: «Yes, Sir! That’s My Baby».[7]

— Смотрите! — прозвучал громче музыки женский голос.

Подвыпившая женщина встала и указала в ту сторону, где стояли Этан и Констанс в ожидании, когда их усадят за столик. Жемчужные ожерелья женщины раскачивались из стороны в сторону. Один за другим все, кто находился в ресторане, повернули голову туда, куда указывала женщина. Все умолкли, вздернули брови и раскрыли рот. Все ждали, что теперь будет.