Тайный полицейский агент России Исаак Персиц, бывший во время русско-японской войны правой рукой руководителя «интимной разведки» и наблюдавший за капитаном графом Щептицким, также быстро скатился к мошенническому шпионажу, решившись в 1906 г. предложить разведывательному бюро генштаба документы одного офицера русского генштаба. Когда [36] зимой 1909–1910 гг. он появился в Галиции, мы могли его выслать только в Италию, так как все остальные страны отказывались его принять.

Впрочем, по личному опыту должен сказать, что не следует слишком торопиться с причислением того или иного агента к мошенникам. Один из наилучших моих агентов предложил мне при первой же встрече, ради которой я совершил далекое путешествие, совершенно нестоящий документ — секретную инструкцию. Может быть, он сам переоценил значение своего предложения или представил его более важным только для того, чтобы завязать деловую связь. Впоследствии он работал великолепно и не делал ни малейшей попытки навязать мне малоценные веши.

Многие шпионы были захвачены в Галиции « там же преданы суду. Среди них был русский солдат Новоселов, выдававший себя за дезертира, затем Дофжанский, внук надворного советника, стяжавшего себе в 80-х годах прошлого столетия печальную славу русофильского агитатора, государственного изменника и шпиона. Русская «охранка» (политическая полиция), работавшая как (внутри государства, так и за границей и очень часто прибегавшая к содействию наших властей, пользовалась поездками своих агентов в Галицию для разведывательных целей. Так нам стала известна вдова русского подполковника Софья Владимировна Короткая, действовавшая как третье лицо.

С большим трудом удалось уличить этих агентов, и в 1910 г. двое из них — Декирт и Козловский — не избежали суда. Благодаря процессу против жившего на пенсии главного надзирателя пограничной стражи Владимира Вержбицкого, выяснялось, что на службе России находился быв. австрийский почтовый чиновник Филемон Стечишин, директор целой шпионской компании. Его самого и его любовницу-помощницу нам поймать не удалось, и только его жена попала в руки полиции.

Замечательный случай был с одним: «глухонемым», часто проживавшим в качестве рисовальщика во всех укрепленных пунктах Галиции. Его личность не могла быть установлена, но один свидетель узнал его, как агитатора, которого он видел в Киеве. Его заявления о том, что он неграмотен, были опровергнуты, и это давало основания предполагать, что он симулянт. После 8-месячного следствия во Львове он был оправдан. Вообще в то время обращали на себя внимание мягкие приговоры полицейских судов. Теперь я просмотрел дела и нашел их необычно скудными. [37] Существенным данным не придавалось никакого значения. Если обвиняемый давал ложные показания, то ему верили, и процесс заканчивался. Впервые перелом был достигнут с назначением в состав суда постоянных военных экспертов. Однако в южном Тироле и это не помогало. Местные жители всегда помогали шпионам, находившимся на службе соплеменной Италии. Мы, благодаря содействию одного богемского музыканта, оказались в состоянии основательно надуть русский разведывательный пункт в Киеве, имевший главным образом своим назначением политическую обработку Галиции и Буковины. Этот музыкант похвастался в Киеве своим знакомством с обремененным долгами австрийским офицером генштаба. Он для вида дал себя завербовать в качестве шпиона, затем явился в русскую полицию за некоторыми «справками». Этот последний поступок окончательно укрепил доверие к нему начальника киевской разведывательной службы полковника Маринско. {5} После этого киевский полковник приказал организовать свидание мнимому австрийскому офицеру генштаба свидание с одной красивой женщиной в Праге, которая должна была дать ему дальнейшие указания. Это удалось блестяще. Офицер генштаба, женщина, фотография которой вскоре украсила нашу коллекцию, и музыкант съехались в Праге. Первому было предложено посетить русского полковника Линдау. Подполковник Милан Ульманский, выдававший себя за майора, действительно нашел на месте свидания полковника с его характерным шрамом на лице и обогатил наши сведения о методах киевского шпионажа. Богемский же музыкант был вынужден «переменить климат» и впоследствии повысился на должность капельмейстера черногорской военной капеллы. Лишь позднее выяснилось, почему порвалась быстро и внезапно столь много обещавшая связь фальшивого майора Генштаба с полковником. Мы имели у себя в разведывательном бюро предателя, раскрывшего русским нашу затею.

Весной 1910 г. начальники разведывательных пунктов созваны были по моей инициативе в Вене для обсуждения некоторых вопросов. Впоследствии эти совещания начальников местных разведорганов созывались ежегодно. Составленная в моей разведывательной группе инструкция «Цели разведывательной службы» служила разведывательным пунктам руководством в работе. Необходимо было основательно обсудить составленный мной проект новой «Инструкции разведывательной службы мирного времени». [38] Весь известный нам в то время опыт разведывательной работы прочих государств был использован нами в качестве вспомогательного материала. Кроме того, мы приложили все усилия к созданию единообразного сотрудничества всех гражданских властей с военной разведывательной властью. Призыв военного министерства, обращенный ко всем центральным инстанциям, собраться для обсуждения составленной капитаном Легоцким инструкции, нашел отклик. Уже во время первого заседания, состоявшегося 10 марта 1911 г., был принят мой проект новой инструкции по разведслужбе, так что теперь мы имели положение, обязательное для всех сотрудничавших властей и органов.

В ближайшем будущем необычайно большое значение должно было приобрести дешифровальное дело. Шифр как средство секретных сношений известен с древнейших времен. В достоянной борьбе между непрошенными разгадчиками шифра и применяющими этот шифр произошло огромное развитие шифровального дела.

Агенты, для которых уже одно наличие при них шифра может иметь печальные последствия, стараются применить в своей тайной переписке самые простые шифры, чаще всего переставляя лишь буквы. Этот метод не представляет для опытного дешифровальщика решительно никаких трудностей и выдает себя частой повторяемостью определенных букв. Это также относится и к замене букв любыми знаками. Приведу простой пример: сообщение (открытый текст) буква за буквой пишется по горизонтальным линиям;{6}затем производится списывание букв, вертикально стоящих одна под другой, в последовательности столбцов, причем буквы для целесообразности разделяются на равные группы. Для того чтобы затруднить посторонним лицам расшифрование, столбцы пишутся не в арифметической последовательности, а разбросано, причем в качестве указателя может служить условный «ключ шифра» в алфавитном порядке его букв. Для опытного дешифровальщика это не представляет, однако, никаких трудностей, даже если применяются другие усложняющие работу хитрости. [39]

Другим способом шифрования (способ замены) является использование квадратов, в решетке которых заносится алфавит с разброской букв. Каждый столбец и каждая строчка обозначаются цифрой. Шифр для каждой буквы создается путем объединения цифр столбцов и строк.{7}

Значительно более трудным является обратный способ, причем шифр заимствуется из внутренней части возникающей таким образом таблицы. Во главе столбца появляются алфавит и основные цифры, а среди них каждый раз в ином порядке алфавит или выбранные сюда цифры. Каждая буква шифруется теперь по другому ряду находящихся там цифр, причем набор рядов может объединяться произвольно. Так, например, в итальянском «Чифрарио таскабиле» («карманный шифр»), который в начале войны применялся на фронте, строчки обозначались алфавитом, и временный отзыв, а также пропуск, использовались в качестве ключа шифра для установления последовательности рядов.

Русские штабы применяли в конце 1914 г. так называемый «прыгающий код», где у одного из зашифрованных алфавитов каждый раз извлекалось 5–7 или 9 сокращающих знаков и затем переносились на другой. Но этот код скоро исчез, потому что он для них был слишком сложным, и они снова перешли к буквенной подмене, к так называемому «Цезарю», к самому легкому способу для дешифрования. [40]