Макс Ронге — офицер австрийского генерального штаба, с 1913 г. и до конца мировой империалистической войны был начальником разведывательного бюро.

Книга Ронге не дает полного представления об организации и методах работы австрийской разведывательной службы. Ронге сам предупреждает читателя о том, что «присяга не позволяет ему быть откровенным». Однако его германский коллега В. Николаи на страницах немецкой военной печати в рецензии на книгу Ронге упрекает последнего в «нескромности и в разглашении австрийских агентурных тайн, которые еще могут пригодиться в будущем».

Выпуская новую книгу, Ронге преследовал две противоречивые цели:

1) доказать, что австрийская разведка и контрразведка работали хорошо, и

2) наглядно показать буржуазии, что она, находясь у власти, оказывала недостаточную поддержку разведке и контрразведке, недоучитывала их огромную силу и значение в современном капиталистическом государстве и что поэтому разведка и контрразведка не могли полностью развернуться и реализовать все свои возможности. Этой противоречивостью целей можно объяснить много раз повторяющиеся расхождения в его утверждениях и выводах. Он жалуется, что разведывательная служба в Австро-Венгрии была до мировой войны в загоне и что ей не давали достаточно денежных средств. Но в то же время он говорит, что о противниках и союзниках австро-венгерская разведывательная служба знала все или почти все.

Далее он утверждает, что военным атташе запрещалось заниматься добыванием нужных данных о соседях агентурным способом, что разведке не разрешалось использовать в агентурных целях посольства, консульства и пр., и наряду с этим приводит хорошие и плохие образцы агентурной работы австрийских посольств, консульств и военных атташе.

В этом стремлении одновременно напугать и успокоить буржуазию Ронге не раз противоречит сам себе и впадает в противоречие с бывшим начальником австрийского генерального штаба фон Конрадом. Так, например, Конрад утверждает, что разведка и контрразведка [4] всегда находили сильную поддержку со стороны Франца-Иосифа. Ронге отрицает это. Конрад приводит свой разговор в 1909 г. с австрийским военным атташе в Петербурге, майором графом Спанокки, тем самым опровергая две легенды Ронге: первую — о недостаточности денежных средств и вторую — о запрещении военным атташе заниматься шпионажем. Конрад пишет, что майор Спанокки высказал мысль, что «за 50–60 тысяч рублей можно было найти человека, могущего сообщить данные о новом плане русского развертывания».

На это Конрад, по его же славам, ответил, что он готов дать на это дело и 100000 рублей, но что эта сумма является крайним пределом того, что может быть дано из разведывательного фонда генерального штаба. В случае же, если бы понадобилась большая сумма, пришлось бы просить ее у министра иностранных дел.

Спрашивается, откуда генеральный штаб мог иметь такую сумму, если, по словам Ронге, он лишь с 1911 г. начал получать на разведку только 185000 крон, т. е. 68450 рублей в год?

Ронге убеждает своих бывших хозяев, что самым лучшим и действенным инструментом в борьбе против революционного движения является военная контрразведка. Он утверждает, что если бы военной контрразведке была предоставлена полная свобода действий, свержение монархии в Австро-Венгрии было бы по всей вероятности предотвращено.

Ронге упрекает также австрийскую буржуазию в том, что она якобы неохотно шла на предложение д-ра Витольда Иодко и Иосифа Пилсудского, сделанное ими от имени «польской социалистической партии» — об использовании последней в целях шпионажа прошв царской России, Фактически же Иодко и Пилсудский и их политические единомышленники были широко использованы австрийской разведкой и контрразведкой как в борьбе с революционным движением внутри Австро-Венгрии, так и в чисто шпионских целях против стран, граничащих с Австро-Венгрией.

По-видимому, все эти доводы Ронге оказались достаточно убедительными для австрийской буржуазии, и она в 1934 г. избрала его своим «спасителем», назначив начальником разведки и контрразведки хеймвера и предоставив ему свободу действий в борьбе с революционным движением.

В своем труде Ронге пытается также «убедить» в том, что шпионаж — дело «чистое», «честное», нужное и необходимое для современного капиталистического государства, что шпионаж — дело не-позорное и в то же время доходное. Эта свои положения он пытается иллюстрировать многочисленными примерами.

В книге Ронге имеется немало фактических неточностей и сознательных искажений. В некоторых случаях мы оговариваем это в подстрочных примечаниях. [5]

B частности, автор всячески старается выгородить своих «высокопоставленных» агентов по шпионажу. Ронге часто повторяет, что осведомленность австрийской разведки была в большей степени через перехват радиограмм, а не в коем случае не изменой высшего командования, как думали в России. Он, например, утверждает, что бывший военный министр Сухомлинов и полковник Мясоедов никогда не были связаны c австро-немецкой разведкой и тем более не являлись ее агентами.

Теперь уже точно установлено, что эти оба лица и их окружение были шпионами Германии и что даже продажное царское правительство вынуждено было Мясоедова казнить, а Сухомлинова отстранить от должности и заключить в крепость.

В книге Ронге приведено много фактического материала, характеризующего организацию и технику работы разведывательных служб современных капиталистических стран. В ней показаны современные средства разведки, практическое их применение и взаимодействие.

Среди других сведений военный читатель найдет в книге Ронге сравнительно подробные данные о подготовке австро-венгерской разведывательной службы к работе во время войны.

Основное острие австрийская разведка вкупе с немецкой направляла против России. Еще задолго до мировой войны были созданы шпионские центры во всех стратегических пунктах вдоль западной границы.

Ронге приводит много данных о том, как шпионы внедрялись в военные объекты еще в мирное время, как осуществлялась диверсионная деятельность.

Характерно отметить, что эти мобилизационные мероприятия разведывательной службы были рассчитаны так, чтобы предшествовать мобилизационным мероприятиям общего порядка. В частности, перевод разведывательной службы на военное положение предусматривается в три приема: первая стадия усиленной разведки — «на политическом горизонте сгущаются тучи»; вторая стадия — «политический горизонт закрыт тучами» и третья стадия — перевод разведывательной службы на военное положение — «война объявлена, идет общая мобилизация».

Заслуживают внимания военного читателя также и данные о разведывательной службе войсковых штабов. Оказывается, что в мирное время разведывательное бюро генерального штаба Австро-Венгрии не занималось вопросами войсковой разведки. Подготовка войск к разведывательной службе в общей тактической учебе не проводилась, за исключением конницы, боевая подготовка которой проходила под знаком разведки. Но даже, несмотря на это исключение, австрийская конница, как показал опыт мировой империалистической войны, оказалась неподготовленной и неспособной выполнить разведывательные задачи.

В общевойсковых штабах, не было ни одного специального работника, [6] ведавшего вопросами добывания сведений о противнике. Этим вынуждены были заниматься сами командиры батальонов и полков, а в штабах дивизий и корпусов — оперативные работники по совместительству. При штабах корпусов и отдельно действующих дивизий находились уполномоченные разведывательного отделения штаба армии, возглавлявшие только агентурную работу.

Такое положение существовало до 1917 г., когда в штаты батальона была введена должность офицера-разведчика, а в дивизиях и корпусах эти обязанности были возложены на одного офицера оперативного органа.