Начало 90-х годов. Это было похоже на обычную облаву в английской глубинке. Искали наркотики. Стук в дверь неряшливой муниципальной квартиры — на этот раз в Уайт-Сити, Западный Лондон. Ворвавшиеся детективы, предъявив ордер на обыск, находят в шкафу наркотики — в данном случае маленькие белые крупинки крэка, — двое проживавших в квартире арестованы и обвинены в наркобизнесе.

Дело весьма обычное и заурядное.

Задержанные были чернокожими. Оба заявляли, что они британцы. Это удивило опытного сержанта-детектива, ведущего дело. Он знал, что быстро растущая в Англии торговля крэком — пока этим занимались небогатые ямайцы и выходцы из Вест-Индии — находится под контролем «Ярди», жестоких банд торговцев, а иногда и производителей наркотиков (все, что для этого нужно, — это немного кокаина, две газовые горелки и немного свободного времени), и ими всегда были выходцы с Ямайки. Тогда почему эти двое называют себя британцами?

Казалось, у них было достаточно оснований утверждать это. В течение последних двух лет эти двое занимались непостоянным бизнесом — в качестве продюсеров записывали музыку рег-тайма. У одного из арестованных нашли английский паспорт на имя Нормана Смита, родившегося в Ковентри в декабре 1959 года, а также водительские права и банковскую книжку на это же имя. Второй утверждал, что его зовут Айвен Томас, и у него также имелись права на это имя. Все выглядело вполне правдоподобно.

Но сержант-детектив решил все-таки проверить их через НЦБ Интерпола в Скотленд-Ярде. И правильно сделал: оказалось, что оба родились на Ямайке, и в Интерполе имелось красное извещение на их арест по запросу властей США. Оба обвинялись в преступлениях, совершенных в Нью-Йорке за более чем четырехлетний период.

«Норман Смит» и «Айвен Томас» на самом деле были братьями Леру и Виктором Франсис. Леру приехал в Великобританию с настоящим ямайским паспортом, который уничтожил после того, как получил поддельный. Самое удивительное, что действительно существовал совершенно невиновный Норман Джеймс Смит, родившийся в Ковентри в декабре 1959 года, путешествовавший в это время со своим настоящим паспортом по Европе. В Соединенных Штатах (и в Канаде) «Ярди» известны как «Поссы», а братья предположительно были членами «Посса Ренкеров» — одной из самых жестоких и зловещих банд в Нью-Йорке.

Их послали в Лондон с заданием создать форпост для бизнеса с крэком, которым намеревались заправлять «Ренкеры», а также, чтобы дать возможность уйти от преследований ФБР и местной полиции. Они разыскивались и за другие преступления, включая убийство. В красном извещении, содержавшемся в досье на Виктора, говорилось: «Этот человек подозревается в девяти убийствах, ему предъявлены также 48 серьезных обвинений в рэкете и распространении крэк-кокаина».

Одно из убийств, за которое разыскивался Виктор Франсис, имело ритуальный характер: по подозрению в краже денег и крэка у тогдашнего главаря «Ренкеров» Делроя Эдвардса был убит 17-летний парень. В назидание другим подростка жестоко избили, облили лицо кипятком и, подвесив к потолку, бросили его в полубессознательном состоянии, обрекая на медленную смерть в «камере пыток» банды в Бруклине. Но это не принесло пользы Делрою Эдвардсу, прозванному «Узи» за любовь к автомату того же названия: впоследствии ему предъявили 42 обвинения, включая шесть убийств, пятнадцать перестрелок, похищение людей, поножовщину, вооруженное ограбление, отмывание денег и торговлю наркотиками.

Все это, конечно, было несравнимо с каким-то обвинением в торговле крэком. Поэтому англичане не передали в суд дело братьев Франсис и в августе 1991 года выдали их Соединенным Штатам, чего никогда не произошло бы, не будь красных извещений Интерпола.

Группу по борьбе с организованной преступностью в Лионе возглавляет сейчас Пол Несбитт, суперинтендант-детектив из Гонконга, родившийся в Шотландии. «Когда используют выражение «организованная преступность», — говорит он, — то большинство связывают его с мафией. Таково общепринятое, традиционное толкование этого термина. Тут и влияние фильма «Крестный отец», и Марлон Брандо, и прочее. Но банды с Ямайки — это уже часть новых, очень серьезных и опасных этнических формирований организованной преступности, которые существуют сегодня».

Конечно, трудно сказать что-либо новое об организованной преступности. Сама мафия как организация возникла на острове Сицилия у южной оконечности Италии в середине XIX столетия. Промелькнувшее в ряде книг утверждение, что это слово происходит от лозунга «Morte alia Francia Italia amela!» («Смерть французам — боевой клич Италии!») и появилось в XII веке, когда итальянские государства боролись против французских завоевателей, — совершенная нелепость. Луиджи Барцини в книге «Итальянцы» объясняет, что происходит оно от сицилийского «maffia», которое пишется со строчной буквы «м», и дает ей следующее определение:

«Мировоззрение, философия жизни, концепция общества, моральный кодекс, особая восприимчивость, присущие всем сицилийцам. С колыбели их учат помогать друг другу, быть рядом с друзьями и сражаться с общими врагами, даже если друзья не правы, а враги — правы. Каждый из них обязан защищать свое достоинство любой ценой и не прощать ни малейшей обиды или оскорбления; хранить тайны и всегда остерегаться официальных властей и законов. Эти принципы разделяют все сицилийцы и тщательно оберегают их, находясь в других районах Италии или за рубежом.

В этом смысле mafioso — это тот, кто наделен особой гордостью. «Что за mafioso лошадь!» — так восклицают сицилийцы при виде гарцующего жеребца в красивой сбруе, с изящно изогнутой шеей, раздувающимися ноздрями и диковатыми глазами. Наверняка они не подозревают под этим, что лошадь — член ужасного тайного общества».

Это «смертоносное тайное общество» появилось, когда стала слабеть власть продажных королей Неаполя и двух Сицилий, правивших издалека, из Неаполя. Зародившись как раннее движение сопротивления, оно в то же время цинично эксплуатировало свой народ, за освобождение которого якобы боролось. Когда в 1861 году было провозглашено Королевство объединенной Италии, а Бурбоны бежали из Неаполя, mafiosi от всей души предались беззаконию. Это уже были не борцы за свободу с уголовным оттенком, скрывавшиеся в горах и спускавшиеся в долины, чтобы нести разрушение поселкам; теперь они стали открыто править островом — его властителями они остаются и по сей день.[90]

В Соединенные Штаты они эмигрировали в начале 80-х годов прошлого столетия. Мафиози оказались частью первой гигантской волны трансатлантических мигрантов из Италии. Самым популярным городом в США среди первых сицилийцев стал Новый Орлеан из-за сходства его климата с родным, а первой известной жертвой мафии в Америке был Винченцо Оттумво, убитый в Новом Орлеане 24 января 1889 года в драке, вспыхнувшей между бандами, соперничавшими за контроль над доками на р. Миссисипи. Война за раздел территории продолжалась около года, а вскоре попал в засаду и был убит шеф городской полиции Дэйвид Хеннесси. Большое жюри, вынося приговор по обвинению в убийстве девятнадцати сицилийцам, без затруднений установило факт «существования подпольной организации, известной под названием «мафия». Все это происходило более ста лет назад.

Однако в течение десятилетий органы охраны правопорядка США упорствовали во мнении, что в их стране мафии не существует. Аресты, конечно, производились, но полная картина преступлений мафии редко представала перед судом. Наконец в 1963 году осужденный мафиози Джо Валаччи — одна из ключевых фигур американской мафии — стал первым, кто нарушил «омерту» — клятву молчания, и выдал своих братьев. Опасаясь за свою жизнь после того, как он получил «поцелуй смерти» от своего ex-padrino, с которым сидел в одной камере, этот смуглый убийца с пронзительным голосом держал в напряжении миллионы телезрителей примерно в течение двух месяцев своих детальных показаний. Он выдал самые сокровенные секреты организации сенатской подкомиссии в обмен на обещание круглосуточной защиты со стороны федеральных властей. Спасая от неприятностей директора ФБР Эдгара Гувера, он заявил, что организация называется не мафия, а «La Cosa Nostra» («Наше дело»). Как отмечал ученый Ричард Хаммер, занимающийся историей преступности, «для того чтобы снять Гувера с крючка, было придумано новое название».