«Все плантации, где незаконно выращивается опиумный мак, кокаин и каннабис, должны быть выявлены и уничтожены;

тайные лаборатории по производству наркотиков должны быть выявлены и уничтожены;

существующие законы против торговцев наркотиками подлежат более строгому исполнению». (Как будто есть государства, приветствующие торговлю наркотиками и проституцию.)

Были и другие примеры политического лицемерия на Генеральных ассамблеях. Амир Аббас Ховейда, премьер-министр Ирана, приветствуя делегатов Ассамблеи в Тегеране в октябре 1968 года, заявил: «Все ваши усилия, направленные на предупреждение и борьбу с преступностью в национальном и международном масштабах, представляют собой всего лишь одну сторону медали. Как недавно сказал Его Величество шах, истинными врагами человечества являются болезни, невежество, голод и социальная несправедливость. Преступление совершается лишь там, где царит нищета или бездействует правосудие. Нам необходимо бороться с этими пороками». Эта напыщенная речь прозвучала из уст человека, представлявшего один из самых социально несправедливых и тиранических режимов в мире, чья секретная полиция по своей варварской жестокости могла сравниться с гитлеровским гестапо.

Но Интерпол продолжал оказывать неоценимое содействие полицейским силам во всем мире. Например, в 1971 году НЦБ-Висбаден через сеть Интерпола сотрудничало с 98 странами, НЦБ-Токио — с 55, а НЦБ-Нью-Дели — с 37 странами. Статистическая информация за этот год, представленная в Генеральный секретариат, свидетельствует: по запросам разных НЦБ было произведено 994 ареста в 19 странах, и эти 19 стран — главным образом, в Западной Европе — отправили 87 981 единицу информации другим НЦБ и получили соответственно 66 608.

В 1972 году штаб-квартира в Сен-Клу получила телеграмм, телексов и других сообщений больше, чем за все предыдущие годы, — 178 431, переданных через 50 радиостанций Интерпола по всему свету. Но большинство из них из-за дороговизны было передано азбукой Морзе, а не по телетайпу. Спустя три года во время моего первого посещения Сен-Клу мне рассказывали: «Можно отправить сообщение азбукой Морзе в космос, и это ничего не будет стоить, а телекс слишком дорог!» Материальные ограничения из-за того, что финансирование велось французским правительством, начинали сказываться. Однако полицейские органы других стран предпочитали оставаться в стороне и предоставить Франции как столице Интерпола возможность наслаждаться славой.

Именно в этот период у Непота появилась новая идея: если правильно распределить имеющиеся финансы и если страны-участницы пойдут на более широкое сотрудничество, то появится шанс придать полицейской деятельности в мире новые волнующие возможности. И 1 января 1972 года в Сен-Клу утвердили новую категорию полицейских офицеров связи Интерпола.

Наконец-то сотрудник организации сможет приблизиться к уже знакомому публике облику «человека из Интерпола». По правде говоря, и двадцать лет спустя он так и не переступил этот порог. Однако сейчас там уже нет людей, постоянно проводящих все свое время за канцелярским столом. Отныне они выезжают в большой мир, за пределы Франции и работают совместно с другими полицейскими силами: координируют действия, делятся информацией, предлагают новые пути расследования.

Вначале офицеров связи было всего трое. Они выезжали в регионы и действовали в основном в сфере наркотиков. Сегодня их все еще немного — около двадцати. Они часто присутствуют при задержании наркодельцов соответствующими службами, но права лично арестовать преступника не имеют.

Тогда, во время моего первого визита в штаб-квартиру весной 1975 года Жан Непот радостно воскликнул: «Наконец-то, началось! Это, я убежден, одно из самых важных направлений нашего дальнейшего развития. Это — наше будущее, один из элементов будущего!» Но я вспоминаю старшего детектива Скотленд-Ярда, поделившегося со мной следующей мыслью: «Если бы французы не поддерживали Интерпол, вся организация рухнула бы».

Это, несомненно, похвала в адрес французского правительства, но едва ли делает честь самой организации.

Мы уделили много внимания политике и организации Интерпола в течение этих двадцати пяти лет. Конечно, были и борьба за «теплые» места, и закулисные интриги. Но было и действительно существенное улучшение услуг, предлагавшихся Интерполом. Каковы же реальные успехи организации в борьбе с международной преступностью?

Немного статистики. В 1947 году МККП, насчитывая в своем составе 24 страны-члена, расследовала 280 уголовных дел и разослала 67 красных, синих и зеленых извещений (международных ордеров на арест, запросов информации и просьб организовать наблюдение за известными преступниками). В 1972 году МККП, имея 116 стран-участниц, расследовала 22 733 дела, разослала 571 извещение, содействовала аресту 1177 лиц. Количество операций против дельцов наркомафии в этом году возросло на 304 процента по сравнению с 1970 годом. Во всем мире было конфисковано поддельной валюты на $ 34 429 773 (как и сейчас, американский доллар был самой популярной валютой у фальшивомонетчиков), что составляло 86,2 процента от пущенных в оборот фальшивых денег.

Что же касается типа преступлений, совершенных за эту четверть столетия, и категорий преступников, то, кроме расплодившихся за последние годы наркомафиози, было заметно превышение «личностных» преступлений над анонимными. Стали процветать корпоративные, групповые преступления. Комментируя этот факт в своих мемуарах, Харри Зодерман пишет, что в первые послевоенные годы «многие старые знакомые вернулись к своим прежним, довоенным делам, к своим старым аферам. И мошенничали не менее и не более искусно, чем перед войной. Единственным различием было то, что сейчас у них поседели виски и стало труднее узнать их по довоенным фотографиям в восстановленных анкетах».

Вскоре появились новые «трюки» и новые лица, но еще долгое время довоенные международные преступники переживали «период подъема». Вот несколько примеров из личных воспоминаний и официальных документов самого Интерпола, а также из ежегодных отчетов, представлявшихся Генеральным ассамблеям. Ниже они приводятся без редакционной правки с целью сохранить их характерную профессиональную фразеологию.

Преступность в 40-х годах

В январе 1949 года Полиция метрополии обнаружила на одном из лондонских вокзалов чемодан с двойным дном, в котором были спрятаны 8000 фальшивых фунтов стерлингов. Расследованием установлено, что чемодан был отправлен из Парижа неким Г…фельдером. Связавшись с полицией Парижа и Лондона, Международное бюро (довоенное название Генерального секретариата, тогда еще бывшее в употреблении) установило, что в действительности отправителя чемодана зовут Г…бергер, что это закоренелый вор и мошенник, ранее несколько раз судимый в Швейцарии, Германии и в Венгрии. Он снова был арестован в Париже за использование подложного паспорта и передан правительству Швейцарии по запросу об экстрадиции.

В сентябре 1949 года канадская полиция арестовала в Монреале за торговлю наркотиками в крупных размерах некоего Майкла С., родившегося в Британской Колумбии. Канадцы отослали в Международное бюро его отпечатки пальцев и некоторые данные, изъятые из записной книжки, принадлежавшей обвиняемому.

Ознакомившись с уголовным делом, марокканская полиция установила, что на самом деле это некий А., пять раз судимый во Франции и в Алжире. Прежде он пользовался поддельным паспортом на имя Луи Ф., а Международное бюро выяснило, что под этим именем он разыскивается итальянской полицией по обвинению в изготовлении фальшивых денег в Сан-Ремо.

С этого момента полиция и Министерства юстиции Канады, Марокко, Алжира, Италии и Франции имели четкое представление о личности А., он же Ф., он же С.