Таблица 6. Зависимость скорости рассмотрения дел церковников и сектантов от месяца ареста
Месяц ареста | Минимальный срок рассмотрения дела (дни) | Максимальный срок рассмотрения дела (дни) | Средний срок рассмотрения дела (дни) |
Август 1937 | 17 | 124 | 53 |
Сентябрь 1937 | 18 | 44 | 28 |
Октябрь 1937 | 7 | 36 | 16 |
Ноябрь 1937 | 7 | 34 | 19 |
Национальный состав арестованных служителей культа довольно однороден: абсолютно преобладают русские — 184 человека (97 %), затем идут татары — 3 человека (2 %) и башкиры — 2 человека (1 %). Прочие национальности встречаются только в среде сектантов (3 финна, 2 коми-пермяка, 1 коми-зырянин, 1 полька, 1 мариец).
Как показывает анализ обвинений (таблица 7), по которым были осуждены арестованные священники, единственными статистически значимыми квалификациями оказались, в конце концов, антисоветская агитация (АСА) — 44 приговора (29 % вынесенных в данной категории), а также АСА в сочетании с участием в контрреволюционных повстанческих организациях — 27 приговоров (18 % вынесенных в данной категории) и АСА в сочетании с антисоветской деятельностью — 9 приговоров (6 % вынесенных в данной категории), АСА в сочетании с контрреволюционной деятельностью — 12 приговоров (8 % вынесенных в данной категории) и КР, повет. (?) — 13 приговоров (8 % вынесенных в данной категории). Это, как ни странно, показывает практически полный провал попыток представить священников деятельными террористами, диверсантами и т. п. Основным пунктом обвинения все-таки осталась «болтовня», т. е. агитация, чего и следовало ожидать от священников и мулл, чья профессиональная деятельность неизбежно связана с произнесением публичных речей — молитв, проповедей и т. п. Примерно каждый третий приговор, следовательно, сводился к сакраментальному «Превратил церковный амвон в трибуну для антисоветской агитации».
Таблица 7. Характер обвинений, по которым были осуждены арестованные священники
Квалификация тройки при УНКВД | Месяц, в котором был произведен арест |
Август 1937 | Сентябрь 1937 | Октябрь 1937 | Ноябрь 1937 | Декабрь 1937 | Январь 1938 | Февраль 1938 | Всего |
АСА | 13 | 10 | 17 | 1 | 3 | | | 44 |
АСА, КР, повет. | 10 | 1 | 9 | 1 | 6 | | | 27 |
КР, повет. | 6 | | 4 | 1 | | | 2 | 13 |
АСА, АСД, террор. | 6 | | | | | | | 6 |
АСА, КРД | 5 | 3 | 3 | | | | 1 | 12 |
АСА, АСД | 3 | 1 | 5 | | | | | 9 |
АСА, КРП | 2 | | 1 | | | | | 3 |
КРД, КРА | 2 | | | | | | | 2 |
КРП | 2 | | 2 | | | | 1 | 5 |
АСА, КРА | 1 | | | | | | | 1 |
АСА, КР, повет., шп. | 1 | | | | | | | 1 |
КРД | 1 | | 1 | | | | 3 | 5 |
КРД, КРПО | 1 | 1 | | | | | | 2 |
КРД, КРП, терр. намер. | 1 | | | | | | | 1 |
АСА, КРПО | 1 | 1 | 2 | | 1 | | | 5 |
КР, повет., террор., шп., АСД | 1 | 4 | | | | | | 5 |
КР, повет., террор. | | 1 | | | | | | 1 |
КР, повет., КРД | | 1 | | | | | | 1 |
КРПО, шп., террор | | 1 | | | | | | 1 |
КРПО, АСА, КРД | | | 1 | | | | | 1 |
КР, повет., диверс., КРП | | | 2 | | | | 1 | 3 |
КРПО, диверс. | | | 1 | | | | 1 | 2 |
КРПО, диверс., КРП | | | 1 | | | | 1 | 2 |
Всего | 56 | 24 | 50 | 3 | 10 | | 10 | 153 |
Рассмотрим несколько репрезентативных в том или ином отношении дел. Одно из них, хотя и рассматривалось тройкой при УНКВД Свердловской области, было завершено до появления приказа № 00447 и попало под его действие «задним числом». Это дело — прекрасный пример «активизации деятельности церковников» и того, что за ней обычно следовало, т. е. ликвидации небольшой локальной и, как выяснилось, выдуманной контрреволюционной группы. Точнее было бы выразиться так: группа-то была реальной, а вот контрреволюционной ее сделало следствие. Однако, как бы там ни было, дело о «черной свадьбе» писано почти с натуры, и эта натура подчас намного увлекательнее всех фантазий оперуполномоченных НКВД.
Второе — дело о бродячем попе. Оно сплошь состоит из вранья, причем, как сказано у классика, «интереснее всего в этом вранье то, что оно — вранье от первого до последнего слова». Зато рассмотрение этого дела позволяет в деталях ознакомиться с процедурой фабрикации «повстанческих ячеек» в Коми-Пермяцком автономном округе. Дело о бродячем попе можно считать эталонным для репрессий, производимых в среде духовенства согласно приказу № 00447: в своей безукоризненной «технологичности» и абсолютной оторванности от каких бы то ни было реальных оснований, оно ясно демонстрирует специфическую внутреннюю рациональность процесса.
Дело о «черной свадьбе»
Сьезжалися к церкви кареты,
Там пышная свадьба была…
Действующие лица:
Кукшинов Михаил Иванович — дьякон Александровской церкви, 27 лет, регент церковного хора. Не дурак выпить и приволокнуться за женщинами.
Тамара Механошина — воспитатель детского сада, 19 лет, кандидат (?) в члены ВЛКСМ, участница агитбригады в поселковом клубе.
Пастухов Александр Александрович — священник, выпускник Казанской духовной академии, 53 года.
Колмогоров Яков Степанович — священник Александровской церкви, 55 лет, собутыльник Кукшинова.
Лыхина Мария Александровна — председатель церковного совета, 63 года, сестра Пастухова, властная и энергичная дама. Активная церковница.
Механошина Анна Матвеевна — 66 лет, церковная староста и казначей Александровской церкви.
А также: поселковые сплетницы, баянист с гармошкой, прихожане и прихожанки, оперуполномоченные НКВД, помощник областного прокурора, тройка при УНКВД Свердловской области.
Прологом к этой истории служит небольшая публикация, появившаяся И марта 1937 г. в кизеловской районной газете с боевым названием «Уральская кочегарка». В заметке, относящейся к классическому жанру советского политического доноса, стилизованного под вопрос «Куда смотрит общественность?», некто К. Ерохин выражал крайнюю обеспокоенность активностью церковников в поселке Александровск. Особенно его тревожило то, что хищные ручонки «черного воинства» протянулись к самому дорогому: