Может Казимерас прав, надо было попробовать спасти старика? Но каким образом? Мне никто не объяснил, как изгонять нечистую силу из людей, которых обуял дьявол! Зато прекрасно объяснили, как убивать — мелькнула в голове мысль, испортив и без того паскудное настроение. Во-вторых — Авгур, советчик, черт бы его взял, не столько помогает, сколько наблюдает за развитием событий. Мол, вводные я тебе дал, а дальше крутись, как сможешь. Выплывешь — хорошо, а нет — значит, и не нужно, не очень-то и хотелось.

Я уже больше часа сидел на краю ванны, завернувшись в полотенце, и курил одну сигарету за другой, пытаясь расставить все факты на свои места. Может, Авгур прав, не мое это дело — размышлять о сложностях Добра и Зла? Существует Нежить, которую надо убивать, этим и ограничивается моя задача? Но Мечисловас не был Нежитью; он обычный больной человек, у которого не хватило сил или желания противостоять злу. И вот, как наказание за слабость, появляется такой, как я — палач, обреченный убивать таких же, как он сам, то есть людей, совершивших смертный грех.

Дверь в ванную приоткрылась и в проеме появилась любопытная морда Бакса. Мол, что же ты, хозяин, застрял — гулять пора! Следом за ним попытался пробраться Тишка. Хранители. А ведь это и правда так — не будь их, было бы совсем хреново! Ладно — я встал и начал вытираться. К черту глупые размышления!

Всю ночь меня мучили какие-то кошмары, обрывки кровавых историй и видения незнакомых городов. Лица чужих людей, которые вызывали непонятные мне теплые чувства, словно я встретил родных. Кто эти призраки прошлого? Черт побери, так можно сойти с ума…

С ума не сошел, слишком сильный, а вот заболеть — да, заболел. Оборотень все-таки занес своими когтями инфекцию в рану! Сначала поднялась температура, потом начало болеть плечо, в общем, полный комплект неприятностей. Моя соседка Вилия вчера вечером улетела в Америку, поэтому домашнего врача временно лишился, пришлось собираться в больницу. Зарегистрировался к хирургу и в ожидании приема коротал время, наблюдая за посетителями этого богоугодного заведения. Ну что я вам могу сказать: большая часть посетителей — это старушки, воркующие со своими товарками в небольших очередях. Любят они ходить к докторам — хлебом не корми! Большая часть их недугов — это надуманные болезни, которыми они беззастенчиво пользуются с одной лишь целью — пообщаться. Да, господа, не более того. Старикам, как никому другому, необходимо простое человеческое внимание. Дети? Что дети, у них семьи, свои проблемы и своя жизнь. Вот и бродят эти старики, как неприкаянные, по разным учреждениям, в слабой надежде урвать малую толику человеческого внимания и тепла, без которых и жизнь не в радость. Официальное внимание чиновников, искусственное участие врачей — суррогат добра, не более, но поймите, для одиноких людей и эта малость — большое счастье.

— Вы ко мне? — мои размышления прервал мужской голос.

— Если вы хирург и это ваш кабинет, — я кивнул на дверь, — то именно к вам.

— Заходите, — прогремел врач и первым зашел в кабинет.

Колоритная фигура, ничего не скажешь. Здоровый мужик, чем-то похожий на средневекового шкипера. По крайней мере, рыжая бородка у него подстрижена именно таким фасоном. Как у Мечислова, — мелькнула в голове мысль, и я даже поморщился, вспомнив хозяина хутора. Доктор принял мою гримасу иначе — как жалобу на здоровье.

— Ну-с, на что жалуемся?

— Так, небольшая травма. Глубокая царапина, но, по-моему, заразу занес.

— Раздевайтесь!

Вот так, не больше и не меньше — «раздевайтесь!». Напоминает старый анекдот с классической фразой в финале: «доктор сказал — в морг, значит — в морг». Надеюсь, до этого не дойдет, хотя спина и в самом деле выглядела неважно — плечо слегка распухло, а рана воспалилась. Вроде и чистил ее Казимерас, но, наверное, не до конца. Хорошо, что меня оборотень не укусил, иначе все — еще один кандидат на прогулки в полнолуние. Я, правда, поступил бы иначе — пустил бы себе пулю в лоб и не мучился. Хирург усадил меня на стул и, что-то насвистывая себе под нос, начал осматривать рану.

— Эка вас, приложило, молодой человек. Граблями по спине били? — поинтересовался он.

— Да нет, — поморщился я, — решетка упала.

— Ну да, — кивнул он, — конечно. Особенно если учесть гематомы на боку и спине, то падала эта решетка раз пять, не меньше. Ревнивый муж попался?

— Бог миловал, — буркнул я. Вот трепаться любит мужик! Интересно, хирурги все такие разговорчивые?

— Как на грозный Терек… — тихо пропел доктор и с железным грохотом бросил что-то в эмалированную миску, по форме напоминающую фасолину в разрезе. — Как на высокий берег, выгнали казаки сорок тысяч лошадей…

Вот певец нашелся на мою голову! Чего он там копается? Нашел себе развлечение, понимаешь, живодер проклятый! В этот момент за моей спиной открылась дверь и кто-то вошел в кабинет.

— Ну-с, — спросил врач, — какие у нас новости? Сильно начальство орать изволило?

— Ругали, — ответил ему молодой женский голос и всхлипнул, — сказали, чтобы и вы зашли, когда освободитесь,.

— Обязательно зайду, только закончу спину латать — и побегу, просто галопом поскачу. Надо полагать, жалоба поступила от нашей знаменитой поэтессы, которая бродит по больнице в этих ужасных зелено-розовых бантиках? — поинтересовался он.

— Наверное, — женщина опять всхлипнула, — больше некому.

— Ох, Наташенька, вы еще очень молоды. Со временем поймете, что жалоба на врача — это настолько обыденная вещь, что обращать внимание не стоит, право слово! Подержите лучше кювету. Видите, что способна сделать обычная решетка, упавшая на спину.

— Решетка? — удивленно спросил женский голос.

— По словам этого молодого человека, — усмехнулся врач. — Сейчас сделаем ему один укольчик и выясним, что она оставила ему на память…

Хорошо мне рану разворотили, ничего не скажешь. Копались в ней долго и, по-моему, с удовольствием. Хирург перемешивал медицинские замечания строчками из песен, при этом (сама любезность!) не забывал вежливо интересоваться о моих ощущениях. Девушка, которую я до сих пор не видел, так как сидел к ней спиной, помогала доктору, благоухая какими-то французскими духами. Что-то смутно знакомое… Вспомнил — Мицуко, фирмы Герлен! Это про эти духи их создатель сказал примерно следующее: «женственные и загадочные, чтобы никто не мог догадаться, что у этой женщины на уме, но если уж она принимает решение — оно будет окончательным и бесповоротным».

— Ну вот и славно! — прогремел за спиной голос хирурга. — Наташа, вы тут заканчивайте, а я пойду за своей порцией порицаний и причитаний, выслушаю, какие мы все жестокие и бессердечные коновалы, не сохранившие ни капли человеколюбия.

— Вам не больно? — спросил женский голос, и я почувствовал прикосновение к плечу.

— Нет, что вы! Уже все?

— Осталось совсем немного, потерпите.

Через пять минут девушка закончила возиться с моей спиной и, умыв руки, подошла к столу, наконец позволив мне рассмотреть женщину, которая выбрала этот элегантный и дерзкий аромат. Она опустилась на стул, подняла на меня взгляд и… да, кажется, что-то говорила. Наверняка говорила, пока я сидел и с глупым видом смотрел на нее, совершенно не обращая внимания на такие мелочи, как простые слова. Звук, возвращая меня в обычный мир, возник резко, как хлопок бича.

— Алло, — она приподняла руку и щелкнула красивыми длинными пальцами, — вы меня слышите?

— Простите, что?

— Спрашиваю, вы меня слышите? — она нахмурилась, — Вы хорошо себя чувствуете?

— Конечно, — ответил я, окончательно приходя в себя, — все просто прекрасно.

— Уверены? — Наталья подозрительно покосилась в мою сторону и подняла три пальца. — Сколько пальцев сейчас видите?

— Пять, то есть, простите три!

Что-то я и правда торможу… Что они мне там вкололи, изверги, если при виде женщины, пусть и очень красивой, впал в ступор, словно юноша на первом свидании?!

— Надеюсь, на самом деле видите, — немного удивленно ответила она и начала что-то писать в мою карточку. Длинные шелковистые волосы, перехваченные широкой черной лентой, отливали сочным янтарным светом. Красивые руки… Смотри ты, на указательном пальце — пятнышко от чернил! Божественный овал лица, красиво очерченные губы. Чуть тонковаты, но это ее не портит, даже наоборот! Большие карие глаза, которые смотрели на собеседника так, что…