Свернул в лес, когда до заброшенной шашлычной осталось меньше пятисот метров, я вытащил из кармана запасной магазин — не хватало еще Богу в окна серебром пулять, эдак на патронах разоришься. Гольф немного отстал, но не остановился — мелькал позади между деревьями. Правильно — по этой лесной дороге, срезав хороший кусок, можно выехать на трассу Каунас-Йонава. Значит, они это место знают, бывали здесь, иначе ждали бы на на выезде. Перед усадьбой была небольшая дорожная развилка с приметным уродливым деревом. Когда-то молния расщепила ствол, но сосна выжила; правда, выросла кривая, словно в постоянном поклоне прося прощения за свой неказистый вид. На одну сломанную ветку какой-то шутник повесил бант, сделанный из разорванного полиэтиленового пакета. Эстеты техногенного мира, блин.

От некогда красивого здания остались почерневшие стены из красного кирпича, зияющая провалами черепичная крыша и небольшая веранда с прогнившим настилом, через которую уже пробились несколько молодых березок. По правую сторону — стоянка для машин. В трещинах асфальта проросла трава, и повсюду валялся мелкий мусор, словно напоминая, что это место заброшено, но не забыто. Да, сюда любят приезжать некоторые, «граждане» нелицеприятного вида. Оставляют после себя обрывки бумаг, бутылки, использованные шприцы и презервативы. Правда, как правило, они собираются по вечерам, сейчас еще рано, так что нам повезло — обойдемся без свидетелей.

На площадке не стал останавливаться; в дальней ее части был поворот налево, по которому можно объехать здание вокруг или продолжить путешествие по лесу. Я завернул за развалины и через метров двадцать затормозил. Вылез из машины, и опершись на багажник, закурил. Неподалеку на сосне устроился красноголовый дятел, рассыпая по лесу барабанную дробь. Интересно, он мозги не отшибает — так стучать? Не прошло минуты, как послышался звук движка и прямо на меня выехал знакомый Гольф. Завернул за угол и встал. Правильно — парни увидели вашего покорного слугу, который наслаждался природой в обществе дятла, сигареты и хорошего настроения. А как же иначе — адреналин в крови бушует, улыбка шире, чем лицо — словно перед стартом или, на худой конец, перед дракой. Сейчас нас разделяло метров двадцать, не больше. Ухмыльнувшись, я бросил под ноги сигарету и сделал несколько шагов навстречу.

Ну что за манеры, ей-Богу; к ним, можно сказать, со всей душой, а они железки из карманов тянут. Ну да, телескопические дубинки. Фу, какая мерзость! Во-первых, если по ребрам получить — то это больно. А во-вторых, никаких агрессивных действий с моей стороны не наблюдается. Это, доложу вам, беспредел! Даже больше скажу — это практически разбойное нападение, не иначе. Два мужика с внешностью «братков» и, вероятно, корками частных охранников, направлялись в мою сторону с недвусмысленными намерениями сделать мне «больно». Или побьют, или, по меньшей мере, запугивать будут. Нет, парни, так дело не пойдет — делаю быстрый шаг влево и одновременно достаю из кобуры Кимбер.

— Стоять! — нет, не поняли ребята, топают, как носороги. В землю лучше не стрелять, земля на дороге хорошо утрамбована; еще нечаянно убитого для полного счастья не хватает! Поэтому стреляю в левую фару их машины. Грохнул выстрел, разбрызгивая мелкое крошево стекла. Вот теперь — да, остановились, дошло наконец.

— Так, мальчики, не шумим, резких движений не делаем! Поверьте, стреляю быстрее, чем вы оба, вместе взятые, поэтому поговорим мирно, без ненужной ругани. Я спрашиваю, вы отвечаете. Потом, если желание будет, сможете свои вопросы задать. Первый вопрос — какого черта вы за мной катаетесь?

— Ты че, такой борзый? — подал голос один из них, крепкий малый в кожаном жилете, которые так любят байкеры. — Зубы жмут?

Всегда поражала наглость таких людей — ведь ситуация предельно ясна, не они сейчас банкуют, а все туда же…

— Хлебало заткни! — обрываю его болтовню. — Рамсы грешным делом не попутал? Вокруг ни души, а причин, чтобы тебя не убивать, не вижу.

— Очко не дрогнет? — подал голос другой. Кстати, по виду и постарше, и поумнее будет, чем его напарник. Ведет себя спокойно, дубинку в руке держит профессионально, чуть расслабленно, но уверенно. Опасный в драке противник, с хорошей реакцией. Значит, с ним и разговор надо заводить.

— А ты проверь… Повторяю вопрос — зачем следите?

— Иди ты, — обладатель жилета сделал шаг в мою сторону. Грохнул выстрел, и у его ног взлетел фонтанчик земли. — Блин!

— Что, непонятно выразился? — спросил я. — Или пулю в голову влепить, чтобы там хоть что-нибудь появилось?

— Остынь, парень! — его напарник мирно поднял руку. — Давай без крайностей. А то ты, смотрю, на взводе, нам тоже проблем не надо. Да, катаемся за тобой, работа такая. Люди сказали — мы выполняем.

— Какие люди?

— Извини, — он развел руками и усмехнулся, — это дело личное, можно сказать, интимное. Сам подумай, кому дорогу перешел, раз хвоста навесили.

— Ясно. Ладно, парни, наверное, на этом разговор и закончим, — кивнул я. — Ездить за мной больше не надо. То, что вы напасть пытались — это уже снято на видеокамеру, так что охолоните и двигайте с Богом. Еще раз за собой увижу — извините, завалю наглухо, и «люди» не помогут…

— Что? — опять подал голос молодой. — Какая, нахрен, запись?

— Такая. Тебе мини-диск прислать, чтобы полюбовался? Я ведь прямо отсюда в полицию съезжу, не поленюсь, напишу заявление. Мол, так и так… А еще лучше — прямо здесь задержу и патруль вызову. Да, ничем особенным это вам не грозит, но нервишки немного испортят. Как такой расклад? Или мирно разбегаемся?

— Ладно, — согласился старший и осмотрелся вокруг, — не думаю, что ты блефуешь, слишком уж уверенно держишься. На этот раз твоя маза. Но смотри, тебе жить.[10]

— За собой присмотри, а я как-нибудь поберегусь…

Поговорили, в общем. Как там раньше писали — «встреча прошла в теплой и дружеской обстановке». Дальше разговаривать смысла не было, все равно не признаются (не будешь же пытать), кто их на меня настроил. Следить и, судя по дубинкам, припугнуть. Весело. Чем дальше в лес, тем партизаны толще. Когда они уехали, я повернулся к зданию и свистнул.

— Выходи уж, надежда синематографа!

Через несколько секунд в проеме мелькнуло знакомое лицо. Сигитас, кто же еще. Это место у нас популярное, да и ситуация, новизной не блещет, несколько раз уже приходилось осаживать некоторых товарищей (которые нам совсем не товарищи). Правда, в прошлый раз пришлось полицию вызывать, заявление писать… Но все равно помогло, проблем с теми «актерами» больше не возникало.

— Ну и дела, Сашка, — из дома, отряхивая с колен какую-то труху, вышел Сигитас, — ты во что вляпался? В прошлый раз, помнится, ребятишки были попроще, эти, хоть и на ведре ездят, но волки, а не шакалы.

— Чтобы я знал, Сигитас, во что, — задумчиво ответил я, — сам понятия не имею, что за дела творятся.

— Смотри, — он покрутил головой, — может, по работе проблемы были?

— Прекрасно знаешь, что не торгую оружием налево.

— Знаю, — Сигитас подошел ко мне, — если бы не знал, не помогал. Ладно, подбрось до машины, она здесь, неподалеку.

Подвез до машины, договорился, что некоторое время он подержит кассету у себя, рассчитался и попрощался. Пока ехал к городу, позвонила Лина — пригласила на ужин. Хотел вежливо отказаться, но она чуть в слезы не ударилась, совсем нервы не в порядке. Пришлось пообещать, что приеду, только зверье покормлю. Может, и правильно, надо кое-что с Шарунасом обсудить — после нашего последнего «разговора», можно сказать, и не общались. Через несколько часов был у них. Мы с шефом устроились на веранде, где уже успели уничтожить следы моего вторжения, и молчали. Шарунас нервничал, это было очень хорошо видно — даже лицо пошло красными пятнами.

— Понимаешь, Александр, — он сжал руки в замок, — нехорошие дела у нас.

Я промолчал. Как в одном старом анекдоте: чувствую, что плохо, а объяснить не могу, еще ста грамм не хватает.