— Ну а мосты то должны били остаться? Или хоть какие-то от них следы? — не желал сдаваться Димон. — Или тоже скажешь, что бродами, да перекатами обходились?

— Не знаю, — равнодушно пожал плечами Сидор, глядя вперёд. — Каменных мостов нет ни одного, ни следа. Ну а деревянные, если они раньше и были, то, видимо, их или сожгли, или сами сгнили давно. Нашли пару пеньков от свай на перекатах, в удобных местах, подтверждающих твою теорию, вот и всё. Да ты сам их видел по дороге сюда, — бросил он взгляд на Димона. — Может, оно ещё где и сейчас есть, но те две группы поисковиков, что здесь работали этой зимой и весной, ничего так и не обнаружили. А больше никто и не искал. У тех ребят что мы тут по весне оставили, другая задача была. Им надо было попытаться восстановить стены у крепости, и башню какую-нибудь под жильё приспособить, да пастбища местные под наши будущие табуны оборудовать. Им тут работы хватало и было не до поиска.

И вообще, чего ты хочешь, — повернулся он к Димону, на миг, отвлёкшись от рассматривания красот в округе, — мы тут без году неделя только обосновались, а ты уже требуешь от нас мостов каменных. Да об этой дороге, сюда, к старой крепости, ещё ни одна живая душа в нашем городе не знает. Считай, что это первый настоящий обоз в эти края за пятьдесят, а может и за все сто последних лет. Вот приедем, спросим отчёта у местного начальства, что они за полгода сумели сделать. Может чего и вызнали новенького. У них на это всё же чуть ли не полгода было. Наверняка много интересного вылезло и если не со всем, то уж со многим здесь разобрались. И-э-х! — сладостно потянулся Сидор. — Покопаться бы в окрестных развалинах. Тут их много, — мечтательно закатил он глаза. — Наверняка здесь массу интересного найти можно.

Золото, брыльянты, — мечтательно протянул он.

— Барахольщик, — тихо проворчал Димон. Однако Сидор его всё же услышал.

— Археолог! — с торжественно важным видом поднял он вверх левый указательный палец.

— Во-во, — недовольно проворчал Димон, отворачиваясь. — Я и говорю, помоечник и гробокопатель в одном флаконе.

На этом разговор как-то сам собой затих, и дальше они ехали молча, любуясь красотами, открывающимися вокруг. На этой высоте леса вокруг встречались уже редкими островками, перемежавшимися огромными пространствами открытых травянистых полян. И только отдельные куртины величественных елей с редкими соснами, оживляли пейзаж широкой и просторной подгорной террасы, простирающейся прямо перед ними далеко в обе стороны вдоль гор.

Всё же они, незаметно для себя, забрались достаточно высоко в горы и поэтому, прозрачный горный воздух сыграл с ними обычную в таких местах шутку. Увидев впереди крепость, они обрадовались, полагая, что скоро будут на месте. Но только к вечеру они смогли подойти достаточно близко, чтобы суметь разглядеть пару часовых на одиноко торчащих вверх кусках полуразрушенных башен. И лишь только уже глубоким вечером, практически ночью, их караван ступил в плохо расчищенный среди руин проход, рядом с развалинами крепостных ворот.

— Однако, — задумчиво проговорил Димон, обозревая в густом вечернем сумраке хорошо ещё видимый слева от него широкий проём бывших въездных врат и косо висящие там полотна разбитых ворот. — И чего не сымете? — вопросительно взглянул он на Сидора, кивая на остатки полусгнивших створок. Держащиеся ныне вообще не понятно на чём они производили крайне неприятное впечатление, готовые каждую минуту свалиться кому-нибудь на голову. — Упадут, зашибут же кого, — усмехнулся Димон. — Или ты того и ждёшь? — насмешливо поинтересовался он.

Судя по его буквально расплывшейся от удовольствия физиономии, ядовитых подначек и подколок с его стороны по поводу умения Сидором вести дела, здесь, так далеко от дома, следовало от него ожидать очень скоро.

— Это ты у меня спрашиваешь? — Сидор раздражённо передёрнул плечами, бросив исподлобья на Димона сердитый, затравленный взгляд. Зная по опыту, каким тот может быть вредным, ничего хорошего для себя в ближайшем будущем от него он не ждал. — Сам же видишь, что дорогу пока устроили через пролом в стене, рядом с въездными вратами. Всё равно здесь охранять нечего, да и людей для того нет, — попытался он сразу же оправдаться. Но, судя по ещё более повеселевшим глазам Димона, тот уже обдумывал, чем бы его подкузьмить.

У нас здесь пока вообще ничего нет, — сердито проворчал Сидор. — Даже кузни как таковой и той пока нет. Какие ещё ворота? Ну а будет время, люди и деньги, тогда и починим всё как положено. А сейчас и так сойдёт.

Хотя, — бросил он мрачный, косой взгляд на покосившуюся створку ворот, неведомым образом, ещё держащуюся на останках проржавевших петель и грозящую вот, вот обрушиться, — должны были бы и убрать. По крайней мере, им сказали начать расчистку стен от мусора. Может, с другой стороны крепости начали работы, а сюда ещё не добрались? — задумчиво проговорил он, глядя на нетронутые никем горы битого щебня с краю прохода, густо заросшие к тому же каким-то мелким, ползучим кустарником.

— Ну-ну, — нагло ухмыльнулся вредный Димон.

Несмотря на позднее время прибытия каравана, всё немногочисленное население разрушенной крепости высыпало их встречать. Здесь их явно ждали, заметив ещё с утра, и, суда по той радостной суете, что окружила прибывших караванщиков, им были искренне рады.

Да и то сказать, прибытие столь большого каравана в этот забытый Богом и людьми угол было отнюдь не рядовым событием, особенно учитывая то, что в последний раз они встречали кого-нибудь из прибывших, не менее полугода назад.

Удалённость, скука и тоска этого уединённого, навевающего мрачные мысли места разом сменилась весёлыми голосами радостных встречающих. Ну а когда местные сидельцы узнали, что их заменяют, освобождая от опостылевшего дежурства, радости их не было предела.

— Ёшкин кот, — радостно тискал Сидора в объятиях Бугуруслан, богатырь под два метра ростом и, по совместительству, ещё и начальник здешних сидельцев. — Ну, слава Богу, наконец-то Он услышал мои молитвы, и нас здесь сменят. Ну-у-у, здесь и тоска, — продолжал он радостно орать, помогая разгружать с телег вещи прибывшему ему на смену десятку.

Окинув взглядом горы высящегося на подводах самого разнообразного имущества, он в задумчивости почесал затылок. С каким-то странным, непонятным выражение лица, десятник оценивающе смотрел на суетящихся вокруг него молодых егерей.

Что-то не пойму, — немного настороженно ещё раз оглядел он гору барахла вокруг. — Что происходит? — подслеповато прищурясь в свете ярких бензиновых ламп, заливавших темноту вокруг ярким, ослепляющим светом, Бугуруслан ещё раз, более критически оглядел горы имущества, ещё оставшиеся на подводах. — Делать здесь нечего. На сотни вёрст вокруг никого нет. С юга глухие горы, ни пройти, ни проехать. С запада, кроме своих, никого. С востока, как оказалось, ящерами даже не пахнет, леса глухие на сотни и сотни вёрст, без единой живой души. С севера? — ещё более недоумённо пожал он плечами. — Да вряд ли кто из города задумает сюда переселяться. Кому нужна глушь сия несусветная. А вы вместо того чтобы высвободить мою банду отсюда куда ещё, загоняете в эту дыру дополнительно людей. К тому ж, молодняка, которые уже через пару недель просто сбесятся здесь от безделья? — вопросительно уставился он на Сидора немного недоумевающим взглядом.

Замерев возле телеги с огромными тюками какого-то тряпья, он подозрительно уставился на Сидора.

Вы что-то здесь нашли, — обвиняюще ткнул он в Сидора пальцем. — Рудник? Рудник будете разрабатывать? Железо? Еще, какую руду? — насел он на Сидора.

Судя по его вдруг загоревшимся глазам, этот вопрос его почему-то сильно заинтересовал.

Да какая ещё руда, — рассердился усталый Сидор. Объясняться среди ночи с любопытным десятником не было никаких сил. — Забыл уже, что табуны сюда ещё с весны готовились перегнать?

— А это…, - Сидор с раздражением сердито пнул мыском сапога по кем-то уже сброшенному на землю тяжеленному тюку с арбалетными болтами. — Это вообще оружие, чтоб в случае чего было чем отбиться от конокрадов, — с натугой подняв тяжеленный тюк, он, тяжело шагая, потащил его в подвал соседней, полуразрушенной башни, приспособленной временно под арсенал.