— И что бы это всё значило? — удивлённо глянул он на стоящего рядом с ним, не менее озадаченного Димона.

Дождавшись, когда торговцы окончательно уберутся за пределы слышимости, он требовательно пхнул того кулаком в бок:

— Ну? Чё молчишь?

— Да-а, чё молчишь, Димон, — с коротеньким смешком встрял тут же в разговор стоящий рядом Ван.

До того не встревая в ведущиеся с разъездными торговцами переговоры, он тем не менее всё время держался неподалёку. А как только чужие отошли, не преминул присоединиться к компании. Легенду с рабами-ящерами все тщательно блюли. Никому не хотелось получить проблемы ещё и с этого боку.

Откровенно насмешливо глядя на недоумевающих друзей, Ван ехидно заметил:

— Неужели непонятно, что всё заплаченное вам сегодня, они вставят в цену товара завтра. Там, на ярмарке. И вернут вдвое, а то и втрое больше, чем потратили на вас, и только потому, что оказались там вовремя.

— Так это выходит, мы с них ещё и мало взяли? — хищно прищурясь, глянул в спину уходящих торговцев Димон. — Так-так-так.

— Не так-так-так! А нам хватит! — одёрнул его Сидор. — Будем брать больше, меньше будет желающих присоединиться к нашему обозу. Да и им будет труднее продать. Пропадёт желание опять к нам присоединиться. А тут с этим делом я смотрю поле непаханое. На охране попутчиков можем нехило заработать.

А с таким твоим подходом "так-так-так", сами же подрежем себе клиентуру, — так же, как и Димон, Сидор провожал спины уходящих торговцев хищным, полным сожаления взглядом. — Мяхше надо быть друг мой Дима, мяхше…

— Да-а, — протянул насмешливо ящер. Слегка прищурив глаза, он оценивающе посмотрел на того и другого. — Хорошо вам здесь будет. Тут вам полное раздолье с таким большим и мощным караваном. Никаких конкурентов.

— Да брось ты, — улыбнулся Димон. — Завтра же появится десяток подобных. Таких же больших, которые отберут всю клиентуру. Другое странно. Странно что до сих пор никто этой темой не занялся.

— Нет, — Ван отрицательно покачал головой. — Вы так ничего и не поняли.

Он с видимым сожалением смотрел на друзей, понимая, что те явно его не понимают.

— Никто не появится. Слишком они здесь все обособлены и до сего дня не бывало ещё случая, когда какой-нибудь караванщик не захотел бы присвоить себе чужой товар доверившегося ему купца. Поэтому, хоть и смертельно опасно, но они ходили, ходят, и ещё долго будут ходить поодиночке. Так что, конкурентов можете не опасаться. По крайней мере, пока. Они потому и сбились в такую большую толпу поначалу, что не знали чего от незнакомцев ждать. Теперь знают. Так что, завтра ждите новых клиентов.

Ван жестоко ошибся. Первая группа клиентов подошла к ним в лагерь уже этим вечером. Спросив в какую сторону они далее планируют двигаться и узнав место, половина тут же отвалила. Но осталась другая половина, а утром ещё пришла немалая толпа. Так что, в новую дорогу они даже смогли и выбирать себе попутчиков по принципу, кто больше заплатит.

А в Сороки они попали уже чуть ли не месяц спустя. Лишь когда количество раненых в отряде перевалило за критическую черту. Когда во всём обозе не ранеными остались лишь Сидор, с ног до головы укутанный в стеклянную бронь, да, почему-то Виталик, зам Бугуруслана, не отличающийся излишней бронированностью и которому, похоже, просто везло. И они сами вынуждены были направиться в сторону перевала, поменять практически весь состав отряда на свежих людей. И где небольшой городок Сороки лежал как раз в начале пути с Приморской равнины в горы.

Стоит сказать, что местность вокруг Сорок на взгляд Сидора была самая омерзительная. Заросшие камышом русла полувысохших в это время года рек, мокрые и глубокие, заросшие дремучим чернолесьем лощины и овраги с густым непроходимым подлеском. И удивительно прозрачные, просматриваемые насквозь берёзовые рощи, однако со столь густой и высокой травой, что скрывала даже конного всадника на местных низкорослых лошадках. И как завершающий штрих ко всему этому безобразию узкая полоса извилистой грунтовой дороги.

Всё вместе складывалось в изумительный по красоте пейзаж, и создавало практически идеальные условия для огромной массы банд и одиночных разбойников, желающих если уж не разграбить, то, во всяком случае, серьёзно пощипать проходящий мимо торговый караван.

И, к сожалению, не смотря на все их усилия по охране, частенько разбойникам это удавалось. Особенно учитывая, что преследовать нападавших зачастую было гораздо опаснее, чем просто отбить нападение. Густая, хорошо развитая сеть схронов и потайных убежищ, давно и старательно обустроенных на всех без исключения торговых маршрутах, помогала нападавшим буквально растворяться в воздухе, стоило им только оторваться от прямого контакта с преследователями, или выпасть из зоны прямой видимости. Разветвлённая сеть узких подземных лазов с обрушивающейся за убегающим кровлей, гарантировано отрезала нападавших от преследователей, сводя на нет сам смысл преследования.

И здесь роль конной группы Бугуруслана была просто неоценима. Мгновенный мощный ошеломляющий удар и быстрое добивание не успевших скрыться. Именно поэтому из состава группы охраны обоза в первые же дни были сформированы ещё две конные группы. Одну составили те самые мелкие ящеры, так поразившие Сидора с Димоном при отправлении из города, а другую сформировал молодняк из егерей.

И сразу стало ясно, что с ящерами ничего не получится. Хоть по весу молодые особи были для лошадей вполне приемлемы, в отличие от тяжёлых взрослых ящеров, но какое-то непонятное, на уровне инстинктов неприятие лошадьми ящеров сразу же свело на нет все усилия по созданию из них конницы. И не смотря на самую крайнюю в том необходимость, от конной группы ящеров пришлось отказаться.

Ничего не получилось и с созданием второй конной группы из егерей. Из-за недостатков в подготовке, малого боевого опыта, молодости и как следствие постоянно высокой убыли по ранению, в отряде Сидора не было в достатке людей, чтобы сформировать второй отряд. Чего никак нельзя было сказать о Бугуруслане, который, казалось прямо из воздуха, мог добыть любое количество бойцов. Но отдавать охрану обоза фактически на откуп Бугуруслану Сидор с Димоном не желали категорически, прекрасно понимая, к чему это приведёт.

И как результат, караван охраняли только две мобильные конные группы. Но, что самое неприятное, с каждым днём всё более и более враждебные между собой.

И для того были веские причины. Слишком уж разные цели преследовали обе группы и слишком разными путями стремились к их достижению, поневоле вступая в конфликт между собой, грозивший со временем перейти в открытую стычку. Даже внешне они сильно различались.

Группа ветеранов Бугуруслана, после знаменитого весеннего лошадиного перегона, сидя далеко в горах, умудрилась хорошо прибарахлиться рыцарскими доспехами из числа трофеев с Девичьего поля, появившихся в изобилии в то время в городе. И неизвестно где Бугуруслан сейчас набирал себе людей, но каждый, кто приходил, обладал ими. А может он и нанимал исключительно тех, у кого был полный комплект. Суть не важно. Важно было то, что теперь на маршрутах их караван издали, был заметен сияющими на солнце, надраенными до зеркального блеска рыцарскими латами.

Трудно было сказать. То ли бугуруслановцы таким образом старались отпугнуть бандитов, то ли наоборот, так их больше к себе приваживали. Но в любом случае, бандиты предпочитали с ними не связываться, пропуская грозный передовой отряд мимо себя. И не было ни единого случая, когда бы другая конная группа, одетая в невзрачные, серо-зелёные с грязно-бурыми разводами хламиды, скрывающие под собой непробиваемую стеклянную бронь, не подверглась бы нападению.

По всей видимости, сказывалась хорошо издалека видимая разница в вооружении. Блестящие на солнце доспехи и рыцарские копья Бугурусланового десятка, с развевающимися на кончиках разноцветными флажками, огромные мечи, кованые шлемы и надраенные до зеркального блеска латы. Всё это великолепие не шло, ни в какое сравнение с грязными, рваными балахонами, скрывающими под собой какие-то незнакомые, непонятные брони и совершенно невидные под накидками постоянно взведённые арбалеты.