— Что скажете? — хмуро поинтересовался он.

— Немного, — откликнулся травник. — Не прочь поучаствовать в этом вашем предприятии с фанерой. Но для начала нам бы хотелось ещё раз услышать какова величина одной доли.

— Одна тысяча пятьсот девяносто четыре золотых, — флегматично отозвался Димон, даже не заглядывая в бумагу, в которой он всё это время что-то подсчитывал.

— Если вы согласны на половинную долю, то мы участвуем, — с задумчивым видом кузнец схватился за подбородок своей лапищей, усиленно о чём-то раздумывая. — Больше денег нет. Так что — решайте.

— Уже лучше, — согласно кивнул головой Сидор. — По крайней мере, хоть продуктами на обратную дорогу в достатке запасёмся.

А вы, значит, нет?

Виталий с Бугурусланом, ещё раз молчаливо переглянувшись, оба синхронно покачали головами.

— Нет, значит нет, — равнодушно бросил Сидор. — как говорится, была бы честь предложена.

— Тогда собираемся, — резко поднялся он со своего места. — Надо ещё до вечера успеть в городскую Управу, получить документы на участок и на этого хмыря, — раздражённо кивнул он в сторону стоящего в стороне мастера-каретника. — Потом надо закупить продукты и, если останется до вечера время, попробовать передоговориться с теми, у кого собирались забирать свой товар.

Перепоручив Димону заняться устройством мастера с семьёй у них в обозе и проследить, чтобы мастер написал им долговую расписку на всю потраченную на него сумму, Сидор, прихватив пару десятков ящеров, несколько егерей, и двинулся к городской Управе, решать оставшиеся ещё вопросы.

Что не всё так просто, Сидор понял, как только они появились на центральной площади перед городской Управой.

Стоило им выйти на площадь, как в душе его ворохнулось тягучее, нехорошее предчувствие. С первого же взгляда ему не понравилась толпа, в этот достаточно ещё ранний час скопившаяся на площади перед городской Управой. Здесь этим вечером толклось на удивление много самого определённого люда и нелюдей. Со стороны глядя, они на стороннего наблюдателя производили странное впечатление. Это были, как правило, молодые, крепкие парни, по плотным, кряжистым фигурам и плавным, вкрадчивым движениям которых любому мало мальски толковому человеку с первого же взгляда становилось ясно, что перед ним находится человек или ящер, прекрасно владеющий оружием.

Двигаясь плотной группой в этой толпе, раздвигая крупом лошади неохотно сторонящихся людей и ящеров, Сидор остро пожалел, что взял с собой лишь малую часть тех, кого надо было бы.

— "Да-а, — мрачная мысль суматошно билась в его в голове. — Ещё десяток, другой егерей сейчас бы нам не помешал. Если разом сунутся — задавят числом".

— "Фигня! Сейчас не полезут. Иначе бы давно вцепились. Видать друг друга опасаются", — промелькнула у него мгновенная трезвая мысль, как только он заметил враждебные, настороженные взгляды, которыми обменялись стоящие рядом два ящера.

— "Никак, между собой что-то не поделят? — бросилась ему в глаза лёгкая свара, быстро погашенная кем-то в дальнем углу площади. — Уже лучше!"

— "Ладно. Быстро берём бумаги и сваливаем".

— "Хорошо, что арбалетные болты, доставленные недавно из дома, не успели продать", — подумалось ему, когда перед ним, неспешной походкой подымающимся к парадным дверям управы, неожиданно возникла чья-то крепкая фигура, в каком-то знакомом, недавно видимом мундире.

— Здравствуйте, господин барон.

Какой-то, по виду совершенно характерный городской чиновник, в точно таком же сюртуке, как давешний их утренний знакомец, заступил Сидору дорогу, останавливая его на верхней ступеньки крыльца, и мешая пройти в широко распахнутые парадные двери городской Управы.

— Позвольте представиться, — слегка склонил он голову, даже не сделав ни малейшей попытки сдвинуться в сторону, когда замерший перед ним Сидор поднял на него угрюмый, злой взгляд.

Местный градоначальник Богумил Степной.

— Да хоть пшеничный, — мрачно скаламбурил Сидор. Щека градоначальника нервно дёрнулась. — Уйди с дороги и дай пройти.

Ваши бумаги, господин барон. Здесь всё, что вам положено.

Стоящий прямо перед Сидором чиновник протянул ему бумаги, флегматично глядя на то, как тот раздражённо буквально вырвал их из его рук и стал быстро просматривать.

Со своей ступеньки он так и не сдвинулся.

— Как вам и обещали, всё готово к вашему приходу.

И последнее, — градоначальник несколько секунд с задумчивым видом изучал стоящего чуть ниже на лестнице Сидора.

— У меня было для вас некое интересное предложение по выкупу вашего нового живого приобретения, но, глядя на вас, я уже передумал. Будучи весьма про вас наслышан, и немного подумав, я понял, что моё предложение вас не устроит.

Не желаете узнать, что я хотел вам предложить?

— Нет!

— Так я и думал, — флегматично хмыкнул градоначальник. — Тогда, в свете вашего нового приобретения у меня будет к вам убедительная просьба ещё до наступления темноты, как можно быстрей покинуть стены нашего города. Иначе, думаю, что ваши конкуренты по покупке, столь изобильно представленные здесь на площади, не оставят вас в покое. Ещё не было случая, чтобы они отступились от своего. Да и многовато их для нашего маленького городка.

— Я отвечаю за город. И мне, здесь на улицах не нужно смертоубийство. Поэтому, господин барон, у меня к вам самая настоятельная просьба незамедлительно покинуть город. А там уж разбирайтесь между собой сколько угодно и где угодно.

— Хоть по честному, — Сидор с удивлением смотрел на стоящего напротив человека. — Не всякий на вашем месте вот так честно скажет в глаза, что думает.

— Уезжайте, барон, и пока не разберётесь со своими проблемами, сюда не появляйтесь, — сухо отрезал Степной. — А точнее, прощайте господин барон, — неожиданно невесело усмехнулся он. — Приятно было иметь дело с человеком, готовым тут же на месте выложить семь тысяч злотых по одной только своей прихоти. Но, видимо мы уже с вами никогда больше не увидимся.

— Повторюсь — во избежание эксцессов в городе, прошу вас и ваш караван немедленно покинуть городские пределы.

Большие, тяжело гружённые чёрные фургоны, вперемешку с широкими, массивными телегами, запряжённые большими, мохнатыми тяжеловозами, укрытые сверху тусклыми стеклянными попонами, вот уже третий день медленно тащились в сторону далёких ещё гор. Способов ускорить движение не было никаких. Ещё до появления в этом проклятом городе Галчан, они успели накопить в обозе массу всякого остро необходимого добра, да плюс к тому ещё с арендованных складов в самих Галчанах видать сам чёрт дёрнул их забрать с собой массу скопившегося там своего товара.

Всё это богатство они собирались отправить домой на новых фургонах, пару недель назад заказанных у мастера каретника, и которые так бездарно сгорели в том страшном пожаре, где чуть не сгорела семья самого мастера. И где он лишился всего нажитого имущества, а они тех самых заказанных фургонов, из которых всё же половину заказа, хоть и с оговорками, признали более-менее целым и пригодным к дальнейшему использованию. Не имея возможности выбирать, пришлось приспосабливаться к тому, что осталось. Но что самое удивительное — ни разу потом не пожалели. Чёрные фургоны, хоть порядком и обгоревшие, оказались выше всяких похвал.

Три дня назад они покинули город. Жёсткое требование городских властей ещё до заката покинуть город, как им не хотелось проигнорировать, всё же следовало выполнить, если только они хотели потом когда-нибудь ещё там появиться. И поначалу ничего не предвещало крупных неприятностей. Всё было штатно.

Первая ночь, проведённая прямо возле города у городской стены, рядом с пахнущим экскрементами крепостным рвом, прошла на удивление спокойно. Видимо сказывалась близость города и то, что желающая добраться до мастера публика, видимо не собирались разбираться с беглецом сразу возле городской стены. А скорее всего, просто не успели ещё сорганизоваться.