Оттащив его, Сидор с обречённым видом присел на второй, точно такой же тюк, валяющийся рядом с Бугурусланом, и, тяжело переведя дух, заметил, с тоской глядя ещё на один, дожидающийся его на подводе:
Какой олух набил такие здоровущие мешки, — охнул он, схватившись за поясницу. — Аж ноги подкашиваются.
— Ты бы поменьше за столом сидел, да прожекты свои писал, — с покровительственной усмешкой заметил ему Бугуруслан. — А прыгал бы и бегал побольше. Чай, не мальчик ужо, должен бы знать, что как попрыгаешь, столько и проживёшь.
Ну, так, начальник! А поподробней? Не увиливай от ответа, — ткнул он своим пудовым кулачищем Сидору в бок, так, что тот невольно снова охнул поморщившись.
— Ты, медведь, — недовольно проворчал Сидор, осторожно потрогав сразу же занывший от тычка бок. — Тыкаешь свои кулачищи, куда не попадя, так что потом все бока в синяках.
— Твои бока и отбить невредно, — хохотнул Бугуруслан. — Гляди, как бы на них скоро пролежней не образовалось. Совсем уже в прожектах своих закопался, жирком, я смотрю, обрастать стал. А местный ящер тебя, тварь такая, не пожалеет. Он не кулаком, он копьём тебя ткнёт. — Бугуруслан осторожно покосился на стоящих тут же рядом пришедших с обозом ящеров. Судя по его свободному поведению, кто это такие он уже знал, так что говорил, не обращая на них особо внимания. — И не посмотрит, что ты такой вумный. Но, ты не отвлекайся, не отвлекайся, начальник, говори, зачем приехал, да куда столько оружия привёз. Обороняться здесь не от кого. Войны никакой ни с кем не предвидится. По крайней мере, ребята наши так думают, — усмехнулся он. — Так что ты никак, торговать с кем-то вздумал, — бросил он на Сидора заинтересованный взгляд. — Так чего ж ты молчал. Надо было и нам сказать. Может, и мы бы своего товару к тебе в обоз подбросили. В куче то, оно завсегда лучше, чем поодиночке. Говори, начальник, — ещё раз шутливо, но уже аккуратнее ткнул он своим пудовым кулачищем Сидору в бок, — где барыш будем иметь, а, то меня ребята после вашего отъезда прибьют ненароком, что я у тебя ничего не вызнал.
Сидор, окинув задумчивым взглядом мощную фигуру настороженно посматривающего на него десятника и устало ухмыльнулся, молча кивнув головой на огромный тюк с оружием, так и валяющийся на телеге. Представить, даже на миг, что такого здоровущего быка кто-нибудь сможет прибить, было довольно сложно.
— Отнесёшь, скажу, — ухмыльнулся он ещё раз, окинув взглядом как бы случайно столпившихся вокруг нескольких егерей из отряда Бугуруслана.
С завистью посмотрев, как тут же засуетившиеся добровольные помощники легко и сноровисто оттащили неподъёмный для него тюк в подвал арсенала, он дождался их возвращения и только после этого начал:
Собственно, никакой тайны тут нет, — устало пояснил он. — Поскольку у нас с амазонками, весьма напряжённые отношения, как вы наверняка знаете, то мы и решили убрать у них из-под носа наши табуны. Зачем дразнить самолюбивых бабец своими лошадьми, зачем вводить их во искушение. Как говорится, с глаз долой, из сердца вон.
Уберём наших лошадушек от их хищного взора подале, глядишь, они скоро и забудут, что мы у них, по их мнению, что-то скомуниздили.
Да и луга здесь для выпаса великолепные, получше будут, чем приречные возле города. Охраны, опять же, практически не требуется, а с людьми, как ты знаешь, у нас вечная напряжёнка.
Вот мы и решили — сэкономить на пастухах.
Ну а пока суть, да дело, пока первый табун пригонят, пока времени до зимы ещё полно, я тут у вас сначала дела проверю, как всё обстоит. Так сказать, заранее, чтоб если что, была возможность что-то исправить. А то мы считай, что полгода с тобой не виделись. Вы, небось, и забыли тут уже, зачем вас здесь оставляли, — пошутил Сидор, устало улыбнувшись.
Если бы он в тот момент знал, сколько правды было в его якобы шутке, он бы сейчас так дружески не улыбался.
Что-то у нас в этот раз с лошадьми большая загвоздка вышла, — смертельно усталым голосом продолжил он. — Их у нас не просто много, их какая-то прорва…
Была уже поздняя ночь, и спать хотелось неимоверно. А тут ещё сказки рассказывай заинтересованным слушателям. Ишь, как смотрят, аж глазищи в ночи сверкают.
Лошадей больше будет, чем рассчитывали, — устало пояснил он на недоумённые взгляды. — Намного! Намного больше, чем первоначально рассчитывали. Поэтому надо все планы пересмотреть и выбрать дополнительно новые пастбища. Уже ясно, что тех, на которые мы первоначально рассчитывали, не хватит.
Пока первый табун пригонят, мы тут для них новые пастбища и оборудуем. Загоны там всякие, то, сё. Избушки на курьих ножках, зимовьё, чтоб людям было, где голову притулить.
Одним словом, всё то, чем ты должен был всё это время здесь заниматься. Ну, и ещё кучу сверх того.
Так что, — бросил он внимательный взгляд на примолкшего, заинтересованно слушающего его десятника, — готовься, голубь мой, отчитаться по проделанной работе. Потому как работы впереди, — устало помотал он головой из стороны в сторону, — много. Много больше того что ты тут уже наделал.
— Угу, — согласно кивнул головой вдруг задумавшийся десятник. — Отчитаться, это можно. Отчитаться, это мы легко. Отчитаться — это запросто.
Что-то в его голосе царапнуло Сидора, но он сейчас слишком устал, чтобы поздно ночью разбираться с тем, что зацепило его внимание, решив отложить всё на утро. Да и то, если потом не забудет.
— Ну а потом мы двинемся дальше, в Приморье. Через Басанрогский перевал. Так что всё, что сгрузили — на местное обустройство, а что оставлено на подводах, это для торговли в тех краях. Как вы знаете, тут до перевала напрямки совсем рядом будет.
Сидор, развернувшись в сторону гор, некоторое время задумчиво обозревал темень перед собой, а потом равнодушно махнул куда-то в сторону гор рукой.
Там! Куда-то туда.
Вот мы и пройдёмся по предгорьям до него, разведаем пути дороги, проверим натурно, так сказать, транспортный коридор, трассу, чтобы потом можно было организовать через эту крепость новую дорогу для сообщения с Приморьем.
Поэтому и оружие завозим. Так сказать, для охраны путей, ну и вообще, — Сидор неопределённо покрутил возле виска растопыренной пятернёй, — для защиты этих мест от всяких, разных.
Поскольку все прилегающие к крепости бывшие поля и луга как бы теперь наша собственность, а крепость теперь носит уже официальный статус пограничной, на что имеется соответствующая бумага от городского Совета, то мы будем восстанавливать и крепость для собственных нужд. Для того же и дорогу сюда протянули.
— А бумага то от Совета тебе зачем? — непонимающе посмотрел на него десятник. — Здесь вообще ничейные земли и никаких таких особых прав тебе такая бумага не даёт. У Совета здесь вообще никаких прав нет. Нахрена тебе папирус сей?
— Сегодня нет, а завтра есть, — хмыкнул Сидор. — Тем более, что это никого ни к чему не обязывает. Ни меня, ни Совет. Но в случае чего, всегда можно будет каких-нибудь чужих находников послать подальше, сказав, что здесь уже земли Старого Ключа. Поможет, не поможет, — устало пожал он плечами, — там видно будет. Но пока дело обстоит именно так.
Поэтому же и крепостью этой будем заниматься уже более серьёзно. Оставляем несколько инженеров из ящеров, разбирающихся в крепостном зодчестве, пусть работают. Потому же и гарнизон увеличиваем вам ещё на пару десятков егерей для усиления. Чтобы за то время, пока мы бродим, хоть как-то привели крепость в порядок, а то вы, как я уже заметил, — Сидор недовольно, устало поморщился, — не особо то и старались, как я уже заметил. — Даже к расчистке фундамента крепостной стены ещё не приступили.
Задумчиво помяв мочку уха, он продолжил, как будто не заметил помрачневших, нахмурившихся лиц собеседников.
Весь периметр крепостной стены нам сейчас не потянуть, но пару, тройку башен, восстановить они смогут. Может, и с засыпанным рвом, что-нибудь придумают. Это уж им виднее.
Потом стенами, и остальными башнями займёмся, от которых на нынешний момент одни пеньки остались. Потом тын деревянный поставим, а потом и каменный будет, как только деньги свободные появятся, — устало перевёл Сидор дух, широко и душераздирающе зевнув. — Когда заработаем чуть деньжат на торговле в Приморье, тогда и подумаем об этом, а пока элементарно нет средств.
