Жизнь герцога буквально трепетала в пальцах Атре, заставляя его содрогаться от жажды всем телом. Понятное дело, о том, что старик скоропостижно скончался в своей постели, будет тотчас доложено. Но принимая во внимание солидный возраст герцога, вряд ли это кого-то сильно удивит, не больше, чем в случае внезапной кончины Килит. Он сорвал с флакона ещё теплый воск, выдернул пробку и опустошил содержимое. Мощная волна ударила его поддых, затем побежала огнём по жилам. В глазах побелело, и его накрыло обжигающе приятной волной одновременно и жара и холода, заставив забыть про горькое послевкусие на языке. Атре раскинулся на грубом деревянном столе дожидаясь, пока мир вокруг перестанет вращаться, и рассмеялся в голос, заглушенный этими толстыми стенами. Он ощутил — вот оно, бессмертие! И тем приятнее было это чувство, что он знал: Герцог Ланеус мертв.

Ещё. — родилось в его спутанном сознании. — Хотя бы один… ещё….

Охваченный эйфорией от элексира, Атре достал из шкатулки золотую шпильку с миниатюрным цитрином, повертел её в руке, заставив камушек сверкать, подобно крошечному пламени под светом фонаря.

С мечтательной улыбкой отложил её в сторонку. Нет, не сейчас ещё. Но скоро. Потянувшись к ларцу, выбрал наугад другую вещицу. То была дешевенькая медная брошь, украшенная нефритами. Её подарила ему жена старика-торговца ещё в те дни, когда они обитали на Улице Корзинщиков. Он сберег её только потому, что в ней было столько жизненных сил. Достав свои инструменты, он принялся выковыривать один из нефритов. Усмехнувшись про себя, снова занялся процедурой. В конце концов, кто обратит внимание на смерть такого ничтожества, как эта торгашка? Когда всё было готово, он осушил напиток одним глотком и громко застонал от нового шквала ощущений. Свет ночника, казалось, плавает вокруг него, наполняя каморку облаком из золотых завитков. Тело его пульсировало каждой своей клеточкой, а биение сердца казалось ударами прибоя о скалистый берег. О да! Давненько такого с ним не бывало. Очень, слишком давно. А всё из-за Брадера с этой его назойливой осторожностью и самоограничением.

Когда эйфория начала потихоньку спадать, он обнаружил, что сжимает в руках ещё два пустых флакона, оба — из вещиц, полученных от бедняцких детишек. Должно быть, он схватил их со стойки и вскрыл, находясь под воздействием второго эликсира. Его кожу покалывало, все мышцы стонали, а ладони тряслись, когда он принялся запихивать в стойку три последних флакона.

Осторожнее! — нашёптывал ему слабый голос рассудка, в то время как воздействие эликсиров всё ещё не кончалось. — Ты же знаешь, что будет, если с этим переборщить.

Сев на корточки, он погрузил пальцы в сокровища, глядя на клубы сияния, окутывающего их — целый ковёр, сотканный из жизненных нитей! Теперь, под действием эликсира, он видел их ещё яснее, видел, как они заполняют собой всю комнатку, извиваются, словно пучки морских водорослей, колышимые волнами. Набрав полные пригоршни драгоценностей, он прижал их к лицу, ощущая приятную прохладу на своей коже. Обожаемые драгоценности, о да! Просто обожаемые!

Ну, давай, ещё один….Всего один….

Теперь весь дрожа, он направился к стойке и вынул один из помеченных этикеткой эликсиров «особого урожая», как он их про себя называл. Этот был получен из души бесчестного, в стельку упившегося солдата, с которым они повстречались в Ринге. Надписи на этикетке не было: он не стал утруждать себя лишними вопросами, выменяв небольшой солдатский медальон на «зуб дракона», якобы приносящий удачу. Сейчас медальончик позвякивал на дне флакона. Ах, какая это была жизнь! Какой жизненный опыт! Да, он будет сейчас в самый раз. Атре сломал печать и высосал горькое пойло, не сдержав крика, когда насыщенный, отличо настоявшийся эликсир ударил в нутро и в мозг. Вокруг него заплясали разноцветные огни, в уши наполнились обрывками прекраснейшей музыки. Он видел лица, ощущал прикосновения рук к своей коже, а потом его стрясало в оргазмах, бесконечных, как сама жизнь. О, какая огромная жизнь!

Очнулся он лежа на полу, возле открытого ларца с драгоценностями, абсолютно не представляя себе, сколько времени прошло. Всё, что он знал — это могли быть часы, или дни. В этом и была опасность передозировки. Но и теперь его не покидал этот проклятый шепот:

Ну давай-ка, ещё один…

И сколько бы ни выпил, этого никогда не хватало, а ему, как никому другому было отлично известно, что чем мощнее пойло, тем только хуже. Но у него не было стойкости Брадера, чтобы суметь отказать в себе удовольствии принять лишку.

Поднявшись на нетвердые ноги, он стянул пергаментный ярлычок с цепочки Ланеуса и прикрепил его к пустому флакону при помощи нескольких капель воска. Ему доставляло удовольствие хранить такие пустые бутылочки с этикетками, пока те не потребуются снова, как трофеи для тайного торжества. Он сунул его по соседству с пустым пузырьком с надписью «Леди Килит» и снял с себя костяное ожерелье. Брадер, конечно, сразу поймёт, чем он тут занимался, но ему следовало нанести немного грима, чтобы не заметили остальные, но — ах, как же оно того стоило! Ведь он не позволял себе такого уже столько месяцев! Немного придя в себя, он привёл комнатку в прежний порядок, стараясь даже не смотреть в сторону стоек с их всё ещё столь заманчивым содержимым.

НА следующее утро Серегил проснулся из-за настойчивого стука в дверь спальни. Выскользнув из-под руки Алека, он накинул на себя домашний халат и направился к двери.

- Прошу прощения за то, что пришлось разбудить Вас, милорд, — сказал Рансер. — Но там, внизу Лорд Теро и он настоятельно требует, чтобы вы с Лордом Алеком спустились к нему.

- Ясно. Передай, что мы уже идём.

- Что такое? — пробормотал с кровати Алек.

- Здесь Теро.

- Опять?

Мага они нашли разгуливающим по садику возле алековых мишеней.

Когда они подошли, Теро с усмешкой глянул на их домашние халаты и босые ноги:

- Между прочим, уже практически полдень.

- Мы дома не ночевали, между прочим, шпионили для тебя, — зевнул Серегил. — Так что там такое стряслось, что нельзя было просто послать весточку?

- Что вы сделали ночью с Ланеусом?

- С Ланеусом? Да ничего. Я ужинал с ним и Мальтузом, а Алек тем временем обшарил его дом. Всё, как мы тебе уже говорили. Потом, по пути домой на меня напало четверо наёмных убийц, прямо здесь, в благородном квартале. За что, думается мне, наилучшие пожелания Герцогу Ланеусу и Генералу Сарьену.

- Сарьену? Уверен?

- Ну, не то чтобы прямо от и до, однако мне удалось прихватить кое-что на память у одного из нападавших. Сувенирчик лежит у меня наверху.

- Это солдатский медальон, столичного Гарнизона, — сообщил Алек.

Теро недоверчиво покачал головой:

- И когда же ты собирался сообщить мне обо всём этом?

Серегил искоса глянул на него:

- Сразу, как только проснусь. А что, всё-таки, там за дела с Ланеусом?

- Этим утром его обнаружили мёртвым.

- И ты ту же решил, что это мы приложили к этому руку?

- Ну ведь он же пытался вас прикончить?

- Мы шпионы, Теро, а не убийцы.

- Так ты даёшь мне слово?

Rei ph;ril t;s t;kun meh brithir, vr; sh’ruit’ya, — торжественно произнёс Серегил, приложив руку к сердцу. «Пусть твой клинок спросит ответа у моих глаз, я не дрогну».

Алек тоже повторил клятву.

Маг удовлетворенно кивнул, отлично зная, что такие слова они не стали бы бросать на ветер.

- И что же всё же случилось-то? — спросил Серегил.

- Этим утром слуги нашли его у него в кабинете. Он был одет на выход, как, видимо, был с тобой.

- Могу тебя заверить, мы тут совершенно ни при чём. Он был далеко не молод, Теро. Быть может, у него просто отказало сердце.

- Да, но, боюсь, весьма неудачно для вас. Удар хватил его прямо за письменным столом, под телом нашли письмо. Адресат — некто «Ваше Высочество». Понятия не имею, кто конкретно имелся в виду, но…там было ещё…