Белокупольный Храм Иллиора, сориентированный на запад, противостоял чёрной громаде Храма Сакора с его квадратными колоннами, смотрящими на восток. Круглые сутки между колоннами Сакора отбрасывал свой красный отсвет жертвенник, отраженный рубинами на золотом щите-эгиде, что был подвешен над алтарём.

Храм Астеллуса с фонтанами и храм Далны с Великой Рощей занимали две другие её стороны. Над всем Святилищем стояла уютная тишина, в сей ранний час нарушаемая лишь хрустальным звоном воды в фонтанах, да воркованием голубей Всевышнего. Хотя Сакор с Иллиором являлись Бесмертными покровителями Скалы, подобная священная площадь с четырьмя её храмами существовала в каждом крупном городе и городишке, и даже самые убогие селенья имели свой клок священной земли, ограниченный четырьмя простенькими церквушками. Поклонение Четвёрке, во всей сложности этого союза, столетиями давало Скале внутреннюю гармонию и силу.

Взойдя по широким ступеням, ведущим к распахнутым дверям храма Далны, они оставили обувь под присмотром пожилого церковного служки. В портике уже выстроилось в ряд несколько пар обуви.

В огромном храмовом зале царили полумрак и прохлада. В дальнем конце сводчатого пространства приветливо пылал яркий огонь, разведенный на массивном каменном алтаре, украшенном резьбой в виде снопов пшеницы, перехваченных змеями, заглотившими собственные хвосты. Здесь стояла небольшая толпа людей, дожидающихся очереди возложить на алтарь жертву в виде яств и вина, а также вознести молитву за день грядущий. Службу обычно отправляли жрецы, а не дризийцы, за исключением Валериуса, который был одновременно и тем и другим.

Молодой жрец в простенькой белой рясе проводил их до комнаты медитаций высших жрецов и тихонечко постучался в двери. Серегил набрался терпения: Влериус, помимо того, что являлся одним из наблюдателей, был знаменитым дризийским лекарем, а так же отличался самым вздорным характером изо всех, кого Серегил когда-либо называл своими друзьями.

На стук им ответил маленький причётник. Пропуская их внутрь, он приложил палец к губам. Валериус, стоя перед небольшим алтарём, похожим на тот, что находился в общей зале, утопал в дыме курений, возжигаемых во время принесения дневных жертв во имя королевы, столицы и всех земель. Помогало ему двое служек — мужчина и женщина.

Алек сделал почтительный жест и склонил голову. Серегил же, сложив на гуди руки, прислонился к стене возле двери.

Когда были принесены последние вино, пшеница и масла, Валериус вытер руки о подол расшитой золотом зеленой ризы и обернулся к ним с выражением досады на своём лице.

- Ну? Надеюсь у вас достаточно веская причина для того, чтобы врываться ко мне посреди утренних ритуалов?

- Нам нужно твоё мнение по кое-какому вопросу, — отозвался Серегил.

- А что это у тебя с голосом? Никак простудился?

Серегил легонько кивнул в сторону служек.

Валериус отослал их прочь.

- Итак, что всё это значит?

Тут он заметил повязку на руке Алека.

- Опять угодили в какой-нибудь переплёт?

- Мы подверглись нападению наёмных убийц, — сообщил Алек.

Валериус фыркнул:

- Эка невидаль! Странно, что это происходит достаточно редко. Ну-ка давай взглянем.

Он размотал алекову повязку, потом осмотрел неглубокий порез на горле Серегила.

- Раны чистые. Заразы нет.

Он возложил руку на голову Алека, произнося какое-то целительное заклинание, вогнавшее Алека в дрожь.

- А как же я? — поинтересовался Серегил.

- Эту царапину-то? Поправишься. Это всё, зачем вы явились?

- Нет, Валериус. Мы хотели узнать, известно ли тебе что-нибудь про странный недуг в Нижнем Городе?

- Который прозвали сонным мором, — добавил Алек.

В ответ дризиец вскинул кустистую чёрную бровь:

- Сонный мор? Первый раз слышу. И с каких это пор вы заделались докторами?

- Просто мы то и дело натыкаемся на них, — объяснил Алек. — Прошлой ночью мне попалось сразу несколько человек недалеко отсюда, возле Медного Переулка.

- Я лично никогда не видел ничего подобного, и твои целители тоже, — сказал Серегил.

Хмурый вид дризийца в ответ был зловещим.

- И почему же я не услышал этого от них самих?

- Полагаю, они опасаются карантина. Однако, похоже, простым контактом это не передаётся. Мы с Алеком оба носили больных, прежде чем выяснилось, что это такое, но мы в полном порядке. Равно как и дризийцы, которые ухаживают за ними.

- И каковы симптомы?

- Человек просто падает и лежит с открытыми глазами, пока не испустит дух, — рассказал Алек. — Ты не знаешь, что бы это могло быть такое?

- По описанию похоже на припадок, — дризиец повёл их по тёмным прохладным коридорам к своим покоям.

Гостиная и опочивальня, просматривавшиеся сквозь анфиладу открытых дверей, были весьма скромны и очень скудно обставлены. Личная же библиотека Валериуса, выходившая окнами в сад и рощу, напротив, была впечатляюще захламлена — полки от пола до потолка были забиты древними книгами, горками свитков, специальные лестницы позволяли добраться до самых верхних из них. Глубокие и очень удобные кресла стояли по бокам дивана, расположенного перед камином из чёрного базальта, украшенного резным орнаментом в виде цветочных гирлянд. Ещё одно кресло, самое потёртое, из всех, стояло возле одного из раскрытых окон, перед столиком, который успели завалить книгами.

- Устраивайтесь, как вам будет удобней, — рассеянно сказал Валериус, сразу же принявшийся рыться на своих полках.

Серегил раздобыл себе тиснёную золотом книжку по лечению травами, Алек нашёл иллюстрированный справочник по ядовитым растениям, и оба уселись ждать.

Вскарабкавшись на лестницу, дризиец достал несколько увесистых фолиантов, затем устроился с ними в кресле возле окна. Примерно в течение часа в комнате был слышен лишь лёгкий шелест страниц да шорох листы в роще за окном.

Наконец, Валериус отправил эти книги в кучу на столе, затем быстренько сверился с ещё одной книгой и парой-тройкой свитков.

- Нет, ничего похожего и близко нет. Не бывает такого, чтобы с открытыми глазами лежали так долго.

- Как насчёт того, чтобы пройтись, посмотреть на всё самому? — предложил Серегил, уверенный в том, каков будет ответ.

В столь раннее утро Портовая Дорога ещё не напоминала собой раскаленную печку, а как только они добрались до Нижнего Города, их лица освежил прохладный морской бриз. Храм на Улице Косатки располагался в самом дальнем конце квартала, возле северного мола.

Храмы Создателя всегда отличала особенная скромность в сравнении с другими представителями Четверки Бессмертных, однако этот, хоть и выдающийся среди местных святилищ, не удостоился даже единого деревца, хотя бы намекающего на рощу — всё ограничилось горшком с лавровым кустиком, стоявшим на старом пне возле входной двери.

То было низкое сооружение с плоской крышей, отличавшееся от близлежащих хибар лишь чисто выметенным двориком да нарисованным краской на дверном проёме узором в виде снопов. Но, тем не менее, и тут были положенные голуби, и по прибытии их встретили младшие служки в коротких коричневых рясах, сыпавшие жертвенное зерно для утренней трапезы птиц.

Валериус успел переодеться в простую коричневую рясу, впрочем и ей было далеко до простоты дризийского облачения, которое он носил во времена скитаний. Лемниската же, которая теперь украшала его шею, была из золота. Впрочем, посох его оставался всё тем же, скромным, видавшим виды, тем самым, который он всегда брал с собою.

Прибытие Валериуса вызвало небольшой переполох. Лишившиеся дара речи служки, поминутно кланяясь, повели своих неожиданных гостей через жертвенный зал в большую комнату сзади.

Двадцать семь человек — преимущественно детишки — одетые в длинные ночные рубахи из дешевого полотна, лежали на тюфяках раскиданных по всей комнате.

- Как их много! — негромко воскликнул Алек, потрясённый увиденным.

Над одним из них склонялся дризиец.

Поприветствовать пришедших, однако, поспешил лысеющий жрец средних лет в зеленой рясе.