- А у спонсорства есть свои плюсы, — сказал Серегил, выбирая грушу покрасивее. — У нас и в самом деле, лучшие места в зале.

- И места тут ещё на несколько человек, — заметил Алек.

- Полагая, что вы не будете сильно против, я позволила себе пригласить немного друзей, — сказала им Килит.

- Конечно же не против. И кто это к нам нынче присоединится?

- Мальтуз и Ания, а также Герцог Ланеус и его очаровательная жена Эона. Думаю, вы с ними ещё не знакомы.

Серегил сжал её руку:

- Мы всегда рады новым знакомствам, моя дорогая.

Ланеуса он внешне себе представлял: тот был одним из королевских министров.

- Уверена, они вам понравятся. Эона такая знойная красавица. Бабка её была зенгати, да будет вам известно, — Килит выдержала паузу, многозначительно глянув на Серегила. — Уверена, что она из семейства, дружественного ауренфейе.

- Приму это к сведению, — с улыбкой ответил Серегил. — К тому же, вряд ли стоит кого-то осуждать за их предков, не так ли?

Слухи о труппе, естественно, успели расползтись, так что все места в зале вскоре были заняты — начиная с лож, которые заполнила знать, до битком забитой простолюдинами галёрки.

А вскоре появились и остальные члены их компании, разряженные в атлас, шелка и драгоценности. Алек вслед за Серегилом поднялся и поклонился новоприбывшим.

- Своим присутствием вы оказываете нам огромную честь, — сказал Серегил, пожав руки обоим мужчинам и поцеловав ручки герцогиням.

Несмотря на светлую кожу, у Эоны были тёмные сияющие локоны и фиолетовые глаза — наследие зенгатских предков. Как верно заметила Килит, она была необычайно хороша собой, и Алек прилагал все усилия, чтобы не слишком на неё глазеть.

- Ах, я вся в предвкушении! — воскликнула Эона, усаживаясь возле Килит. — И я чрезвычайно рада нашему знакомству, господа. О вас ходят такие интересные слухи.

- Не надо ставить джентльменов в неловкое положение, — назидательно пробурчал её супруг — высокий седеющий господин — однако глянул при этом на неё весьма снисходительно.

Серегил одарил её одной из своих самых чарующих роковых улыбок:

- Уверен, большинство из них правда, однако обещаю, мы будем паиньками нынче, — он поднёс к губам руку Алека, — не так ли, любовь моя?

- Постараюсь, — заверил её Алек, сумев покраснеть лишь самую малость, что явно позабавило и одновременно очаровало всех гостей.

Пьеса оказалась бесподобной — лучшее, что они видели до сих пор.

- Не находите, Атре нынче просто блистателен? — прошептала Килит.

- Чудеса недешёвого грима, — ответил Серегил с мягкой усмешкой.

Все прочие актеры были так же профессионально загримированы, однако Атре, действительно, выделялся изо всех, смотрясь моложе и проникновенней обычного. Алек предположил, что теперь они и питаются получше, чем прежде.

В перерывах между актами младшие сыновья Брадера — Калин и Ван — продавали желающим вино и эль, а малышка Эла прошлась по ложам с корзинкой цветов.

Их компании уже принесли смену вина и фруктов, однако Сергил подозвал Вана и вручил ему запечатанную сургучом записку — приглашение для Атре и его труппы на праздничный ужин после спектакля. Во время следующего антракта мальчик принёс ответ: старшие из актеров ответили, что почтут за честь составить им компанию.

- Надеюсь, Вы также не откажете нам в чести, ваши Светлости, — сказала Килит.

- Мы, к сожалению, уже приглашены, — ответил ей Мальтуз. — Однако в следующий раз — всенепременно.

Когда представление закончилось, герцоги и их супруги удалились с обещаниями прислать приглашения. Алек и прочие остались в своей ложе, пока труппа получала похвалы и подарки от поклонников. Было совершенно ясно, что хотя почитатели таланта имелись у каждого из актёров, самыми популярными однако, тут были именно Атре и Мерина. И обоим несли цветы и скромные подарки как мужчины, так и женская часть публики. Алек увидел, как какая-то потерявшая голову девица, юная дочка торговца, сняв со своей шеи золотую цепочку, украсила ею шею Атре. И то, какими глазами тот посмотрел на неё в этот момент, заставило девушку вспыхнуть и отойти совершенно опьянённой. На мужчин Атре взирал с гораздо меньшей теплотой, хотя и вполне учтиво, что, впрочем ничуть не охладило пыл последних.

В конце концов Брадер принёс извинения и актёры скрылись за кулисами, чтобы переодеться и смыть грим с лиц. Уходя, Атре поднял взгляд и помахал рукой Серегилу и Алеку, словно желая убедиться, что они всё ещё здесь.

Вскоре праздное ожидание наскучило Серегилу и он спустился вниз. Прошёл к сцене и вспрыгнул на неё под свет софитов. Приняв позу, чтобы позабавить Алека, он пропел куплет из любовной элегии, исполненной Атре во втором акте:

«Что так холодно глядишь на меня, любимая? Отчего сердце твоё далеко от меня, как луна? Чем я заслужил этакую немилость: ты отвергла моё колено, не желаешь даже пальцев сплести со мной?»

Килит рассмеялась:

- Первое, что приходит на ум, верно?

Сергил прижал к груди руку:

- Смерть героини вселила в моё сердце толику грусти.

- А Вам идёт, Милорд. Да и на сцене Вы выглядите весьма органично, — Атре, улыбаясь, выступил из тени кулис.

Нынче он был одет просто роскошно — денежки его покровителей опять-таки не пропали даром — и практически каждый палец его был унизан кольцом, а с одного уха свисала серьга из тёмного жемчуга в виде капли.

- К тому же ваш голос в пении гораздо лучше моего. Не хуже, чем у любого барда.

Серегил отвесил витиеватый поклон, в стиле Арен Сильверлиф.

- Как всегда, Вы здорово скромничаете, Мастер Атре.

Было заметно, что тот успел смыть грим, однако выглядел по-прежнему невероятным красавцем. Алек поймал себя на том, что вовсю пялится от него глаз и поскорее отвернулся.

- Практикуется ли здесь такое, чтобы знатные господа выходили на сцену? — спросил Атре.

- Только ради приватных увеселений.

- Понятно. Если вдруг пожелаете устроить что-то подобное, дайте знать. У меня найдётся для вас немало весьма подходящих ролей.

- Героев или злодеев? — спросил с галёрки Алек.

- Уверен, Лорду Серегилу по силам и то, и другое, милорд. Да и Вы сами могли бы воплотить идеального юного героя-любовника.

- Это я оставлю для вас двоих. Предпочитаю держаться по эту сторону рампы.

Брадер, Мерина, Лия и Зелль вскорости тоже к ним присоединились, все разодетые в пух и прах, хотя и в более скромных украшениях. На Брадере же их не было вообще, как заметил Алек. Все вместе отужинали в близлежащей таверне. И актёрская компания оказалась на редкость приятной — шумная, но без грубости, с массой самых занятных историй, которые они были рады рассказать. Уже кончились орехи и фрукты, но вино продолжало литься рекой, Атре и Мерина развлекали посетителей, исполняя разные песенки. Их сотрапезники были публика благодарная, и Атре, не стесняясь, принялся рекламировать свои новые постановки.

Алек изучал актёра и его друзей. Хотя, «друзья» пожалуй было не совсем верное слово, ибо те слишком уж отличались от Атре… кроме, быть может, Брадера, но тот был слишком уж молчалив и непроницаем. Целль и Лия были бродячими артистами, весьма искусными в своём ремесле, но отнюдь, не знаменитостями, и отголоски майсенской провинции давали себя знать в их акценте. В то же время Мерина несла на себе лоск хорошего происхождения. Она так и сияла, беззастенчиво заигрывая с Алеком, и хохотала, встряхивая блестящими темными волосами. Эмоции Брадера появлялись лишь когда тот смотрел на свою жёнушку или болтал с ней, и, как подозревал Алек, то была истинная любовь между ними.

И всё же именно Атре был тут звездой и центром всеобщего внимания. Он был в меру свободен в общении со своими покровителями, при этом ни разу не переступил положенной грани уважения. Он следил за тем, чтобы не обойти ни одного из них своей беседой, однако уделял Килит толику чуть более пристального внимания, давая понять, что считает её наиболее значимой в этой троице. Можно было не сомневаться, что он успел порасспрашивать про них. По крайней мере, Серегил на его месте поступил бы именно так. В том Алек не сомневался, ибо сам не единожды видел, как тот играет в подобные игры. Алеку даже начало казаться, что он наблюдает за Серегилом, увлекшимся какой-то новой ролью, и ему хотелось бы понять, что же реально таится за взглядом этих чудесных голубых глаз.