Видя все происходящее, Рорин вышел из укрытия, так как понял, что пришел его черед атаковать чудовище. Он выхватил свое излюбленное оружие, вмиг оказался около монстра, и, воспользовавшись тем, что землерой был на коленях, вцепился в его густую шерсть, взобрался ему на плечи, и со всей силы всадил нож в затылок.

Кровь ручьями стекала по грязному меху лесного титана, охотничий нож глубоко сидел в черепе, но этого оказалось мало, чтобы убить монстра. Неожиданно для охотника землерой вскочил, завел лапы назад, схватил Рорина за плечи и со всей силы швырнул его через голову. Рорин пролетел несколько десятков метров и с глухим стуком впечатался в землю, образовав под собой небольшое углубление, и потерял сознание.

Шефин с ужасом понял, что чудовище с легкостью вывело из боя двух охотников, и Глеке придется сражаться с ним одному. Несмотря на то, что участие в бою изначально не входило в планы врача, сейчас он не мог оставить Глеку на растерзание.

Шефин закипал от ярости, в его душе стал просыпался тот самый зверь, которого он обычно с легкостью в себе утихомиривал. Но сейчас тот рвался наружу, и врач дал ему волю. Неожиданно у него появилась ловкость и сила животного. С удивительной для себя скоростью Шефин бросился к землерою, быстро вскарабкался к нему на шею и поднес горящий факел к шерсти, пытаясь ее поджечь. Но шерсть не загоралась, а только тлела и испускала омерзительную вонь. План не сработал. Врач растерялся, но Глека пришел ему на помощь:

— В глаза, в глаза!

Изловчившись, врач занес факел сбоку и засадил его сначала в один глаз, потом в другой. Чудовище издало протяжный вой и рухнуло на землю. Перед падением титана Шефин ловко спрыгнул с него и приземлился прямо перед Глекой.

— Шефин… как у тебя это получилось? — недоумевал бывший наемник.

Деревенский врач собирался что-то ответить, как вдруг тварь приоткрыла глаза и зашипела. Не теряя не секунды, Шефин выхватил у Глеки меч и с яростью вонзил его в око монстра. Кровь землероя забрызгала лицо деревенского врача, но тот даже не скривился. Спустя секунду Шефин начал орудовать лезвием меча как скальпелем, нанося глубокие порезы морде лесной твари. Одна рана следовала за другой. Врача было не остановить, он наносил удары с такой точностью, что все кровавое месиво чем-то походило на буйство внутреннего зверя. Глека боялся подойти к обезумевшему человеку. Протянув руку, он хотел взять его за плечо, но передумал, испугавшись, что лезвие клинка может попасть и по нему. Спустя минуту Глека понял, что медлить больше нельзя.

— Шефин, прекрати! — закричал он, но никакой реакции не последовало. Врач продолжал шинковать монстра, словно тот был кабаном.

Собрав всю свою волю и отвагу в кулак, Глека прыгнул на врача и нанес тому сильный удар прямо по голове. Шефин упал на окровавленную тушу врага.

— Прекрати! — еще раз крикнул Глека.

— Ч… что произошло? — еле выговаривая слова, произнес Шефин.

— Сам посмотри!

Медленно поднявшись на ноги, Шефин оглядел «поле своих трудов»: порезы на морде твари были похожи на те, что наносят обезумевшие разбойники своим жертвам. Врач медленно перевел взгляд на свои руки и увидел, что они в крови, но кровь была не той, которую он видел обычно во время операций. Эта кровь была очень темной и… пульсировала.

— Я… я не хотел… — прошептал Шефин, пытаясь стряхнуть с себя кровь противника.

— Шефин, ты сделал то, что не смогли сделать ни Рорин, ни Маджин, ни я. Ты герой дня.

— Я… — промямлил Шефин. Ему было очень плохо. Первый раз в жизни он дал волю своему внутреннему зверю. И это привело к такому результату. — Я правда не хотел…

— Шефин! — голос Глеки разнесся по лесу. — Ты спас наши задницы! Спасибо! Спасибо, — Глека положил свою руку на склизкое от крови плечо Шефина. — Спасибо.

Шефин зажмурился, набрал в легкие воздуха, и хотел было уже закричать от пережитого, как вдруг передумал. Он с трудом улыбнулся Глеке. Врачу очень не хотелось оборачиваться и глядеть на результаты своих «трудов».

Спустя несколько часов врач и охотники уже были в больнице. Шефин бережно забинтовывал грудную клетку Маджина бинтами, пропитанными обезболивающим раствором, чтобы заглушить боль от сломанных ребер. Затем он обработал и зашил порезы Рорина, доставшиеся ему от когтей землероя. Единственный, кто не понес физического урона в этой схватке, был Глека. Медсестры во все уши слушали рассказ толстенького Маджина:

— И тут я прицеливаюсь прямо в спину этой гадины… — вещал он, и, конечно, история звучала так, что охотник Маджин выступал в ней героем.

Рорин и Глека лишь вяло посмеивались над версией своего товарища, им было все равно, что он говорил. Тот красочно описывал, как в одиночку всадил в землероя сто двадцать шесть стрел и еще полчаса сражался с ним при помощи меча. Они понимали, что их другу нужно выговориться, освободиться от пережитого стресса, поэтому слушали его, одобрительно улыбаясь.

— Думаю, что дня через три-четыре смогу вас выписать, — сказал Шефин, закончив оказание охотникам первой помощи. — Нам очень повезло, что мы не умерли, — напомнил он.

— Шефи-и-и-н! — протянул Маджин. — Я не могу, просто не могу лежать в этой, уж извини, унылой больнице! Ты сам подумай, как человек может выздороветь в такой мрачной атмосфере?

— Маджин прав, — быстро согласился Рорин. — Боюсь, что это место лишь замедлит мое выздоровление…

— Во-во! — поддакнул Маджин. — Мы ща в трактир зайдем, жахнем по паре рюмок и домой в постель! Вот увидишь, завтра, как новенькие будем! Даю слово!

Шефин с надеждой посмотрел на Глеку, может хоть он сможет вразумить друзей. Ведь им просто необходимо наблюдение профессионала. Без опытного глаза могут начаться осложнения…

— Прости, Шефин, но у нас своя медицина, — сказал Глека. — Выпьем немного, а потом на боковую. Увидишь, завтра будем лучше новых.

Шефин скривил губы, он знал, что алкоголь не может помочь их выздоровлению, но противиться их воле не стал. В другой ситуации он привязал бы их к койкам и заставил выздоравливать в больнице, но сейчас у него не было на это сил. Хмыкнув, он пробормотал:

— Ладно, но я беру с вас слово, что завтра вы будете чувствовать себя лучше.

— Шефин, ну конечно! — Маджин заключил врача в дружеские объятья и тут же поплатился за этот жест адской болью, ведь его ребра были сломаны.

— Все будет в порядке, — заверил Рорин.

— Может, к нам присоединишься? — предложил Глека. — Ведь ты сегодня… в общем, день у тебя тяжелый был.

— Нет, — ответил Шефин, — я должен сделать в больнице обход и…

— Ну ладно! — Маджин был уже у двери. — Спасибо тебе, Шефин, без тебя нам настал бы конец!

Проводив охотников, Шефин сел на стул и закурил.

— Господин Шефин, — начала Каили. — А может вам стоило пойти с ними?

— Нет, Каили, — ответил Шефин. — Подумать только, они считают это место унылым…

Вдруг Шефин вскочил и, не затушив сигареты, выбежал из комнаты. Оказавшись на улице, он что есть силы рванул к дому Марши Сай. Тот был построен у забора, разделяющего лес и деревню. Это был просторный двухэтажный дом, доставшийся Марше от родителей. Хотя в доме и было все необходимое для житья, но не чувствовалось одного — женской руки. На окнах не было привычных занавесок, на полу — домотканых ковриков, стол стоял без скатерти, везде царил легкий беспорядок.

«Какой же я глупец! — корил Шефин себя. — Я подверг опасности жизни Глеки, Рорина, Маджина, деревенского ополчения! Мы искали Маршу в лесу, встретились с самым опасным противником, чуть было не лишились жизни! А Марша, она… Она могла быть…»

Не переводя дыхания, Шефин вбежал в дом. Он даже не заметил, что дверь не заперта. Стремглав взлетев на второй этаж, где располагалась комната его пациентки, он распахнул дверь и увидел…

— Ха… — выдавил из себя деревенский врач. — Ха-ха…

В постели, скинув с себя одеяло, в одном нижнем белье лежала Марша Сай.

— Стерва в жилете, — говорила она во сне, — я еще до тебя доберусь.