0 Толе. Она считает, что главная причина его нынешнего скверного состояния — комплекс вины перед семьей. Думаю, что это чепуха. Главный стимул Толи — тщеславие. Там для него нет пищи.

Тщеславием обладают и благородные люди. Оно — стимул их возвышенных дел. Но тщеславным людям необходима и яркая обертка, и толпа обожателей.

Таков тип политика, противоположный натуре художника.

7 мая. «Деревянный конь» Ф. Абрамова на Таганке. Хороша Славина. Л. Аннинский в «Н. мире» верно заметил, что по чувствованию и по любованию я горожанин. Давно хочется написать об этом стихи. У нас поэты хвалятся тем, что они деревенские.

Когда я читаю о себе, — чувство, что кого‑то я обманул, что все это не так.

Выступал в ин — те истории науки.

Какое‑то нестабильное состояние. Кажется, что можно разделаться с делами, с переводами и прочим и начать какую‑то совсем несуетную серьезную жизнь. А дела настигают. И это вечно откладывается.

Так до смерти и отложится.

19.5. Выступал на пушкинском вечере с П. Г. Антокольским и Эйдельманом. «Хроника» (№№ 28, 29, 30). Впечатляет. Новые это силы или старый круг?

21.5. Немного лучше работается.

«Карантин» В. Максимова. Книга пестрая, невежественная, талантливая и ханжеская. Видны истоки этой прозы: к Платонову и Булгакову еще Набоков….

30.5. …Приезжал Игорь Померанцев из Киева. Он— одаренный поэт и вполне белый человек. Что‑то не перебродило и не дозрело в нем. Не произошло слияния личности со стихотворством.

Он говорил, что меня читают и, главное, уважают за позицию. Этим обязательно надо дорожить. И думать об этом на всяком жизненном повороте.

1 июня. День рождения. Больше 30 человек народу.

8.6. Марк Харитонов прочитал талантливую повесть о Гоголе. Ее можно печатать, но негде. Талант перестал быть категорией литературы.

10.6. Жить в пробирке я не умею и не хочу. Это значит только беречься, не писать стихов, не пить вина, т. е. быть машиной для удобства окружающих, вроде стиральной машины.

Нет!

11.6. В Опалихе очень хорошо. Дети, яблоки, трава.

12.6. —26.06. Больница Гельмгольца. Третья операция….

3.7. Л.K. рассказывала о голодовках Сахарова. Практически его линия мало что может дать. Смысл в его «непрактичности», в том, что его поведение не может не оказать влияния на практику гражданского поведения в России.

Его линия — один из способов просветительства. К этой идее, я думаю, он близок. К этому неминуемо должна прийти интеллигенция, если действительно хочет делать дело, а не утверждаться или самоспасаться.

Россию может изменить миллион сознательных просветителей, пропагандистов идеи права и добра.

Говорили о Солженицыне, который по — человечески и по воззрению мне необычайно далек.

4.7. Приезжали Николаевы. Всей семьей, даже с собакой. Милы их дети. Олеся читала стихи, доказывающие ее дарование, но очень несло- жившиеся, велеречивые по — ахмадулински. Абстрактные чувствования. Мало шкуры.

19.9. …Ким читал и пел своего «Фауста». Он истинный художник без философии. В этом он близок Фазилю Искандеру, который воспевает плотскую радость бытия и потому так свеж в мире, где почти никто не чувствует радости. Нравственное начало у Фазиля — второстепенно.

Были Городницкие, Золотухины, Диков….

29.9. Долго разговаривали с Дикрвым и Галей о письме С. «вождям». О нем надо писать, начиная с поколения, куда он встраивается рядом с Наровчатовым.

3.10. Живу в одиночестве и молчании. Читаю «Войну» Стаднюка. Неосталинистская «объективность». Мыслей нет. Одни рассуждения.

Чуть отдышался….

30.10. Видимо, жизнь моя сейчас может состоять только в зарабатывании хлеба насущного. Большое семейство и здоровье заставляют отказаться от всех иных планов.

«Делать дело» я все еще могу….

1.11. …Я понял, что ни один внешний успех не может меня глубоко взволновать. Свой путь можно метить только по удачным стихам….

23.11. Пишу «Струфиана».

Сон. Тетя Р. говорит: «У тебя недостает чувства, поэтому ты хватаешься за правду».

Подумал: она этого не могла придумать. Это Межиров.

26.11. Дописал «Струфиана» и читал его несколько раз — Храмову, вечером — Л. К.

Первая ее мысль — не печатать.

Потом объективность поборола любовь к А. И….

16.1. Очень хороший вечер в Музее Пушкина. Читал с удовольствием и хорошо.

Лида Либединская сказала добрые слова.

Много знакомых. К славе я не привык, проявления ее стеснительны, словно надел чужой костюм или, вернее, украл чужой костюм….

11.2. Был у Л. К. Получил некоторые нарекания за новогодний всплеск. Но все же примирение состоялось.

Разговор все тот же — про отъезды.

Отъезжающие воображают себя героями, а на самом деле пользуются щелью, приоткрытой для них, чтобы выдавить из страны оппозицию….

На днях приходил Юлик, втравленный в свару между Цюрихом и Парижем. Показывал письмо все о тех же отъездах. Письмо составлено достойно, но вопрос о нравственном значении эмиграции подменен вопросом о возможности существования русской культуры за рубежом. Вопрос этот не решается теоретически. Все зависит от личностей, которые составляют эмиграцию. Смешно, когда Галич ссылается на Герцена. «Былое и думы» под гитару не споешь.

Парижане заставили Ю. Д. вступить в дело, когда он явно этого не желал, решений сам не принимал. Кроме того, они быстро забыли, что такой акт может лишить человека куска хлеба.

13.2. Виделся с Бёллем. Как всегда, вокруг него пестрое общество.

Большинству сказать нечего, кроме пустопорожней диссидентской банальщины. Просто приходят поглазеть.

Бёлль похудел, помолодел. Мил и приятен, как всегда.

Чувствуется недовольство Максимовым и А. И. С. С восторгом отзывался об Андрее Дмитриевиче: он весь светится.

Говорил: Западу не грозят левые (коммунисты). Опасность — справа.

Поговорить, впрочем, не удалось.

14.2. Вечер Я. Кросса и Э. Нийт. Хорошие люди. Кросс умен, образован, талантлив.

В Большом зале почти все места заполнены.

Отсутствие подлинного интереса к мнению Москвы сказалось в пестром составе выступавших— Л. Гинзбург, Турков, Мориц. Я сказал Кроссу, что надо бы всерьез поговорить и что зря они в Москве ограничиваются светским общением.

6.3. Бёллем некоторые недовольны. Наши догматики всех родов не понимают его терпимости. Все эти дни — множество людей.

Л. К. больна. Отношения все похолодали.

Был вечер Вс. Иванова. Очень интересно выступал Кома, который, видимо, не оставил поэтических амбиций….

Занимаюсь «12–й ночью».

Ощущение, что могу все изложить, противоречит наличному бытию, где болезни, заботы, деньги.

Мне предложили Пен — клуб. Не вижу в этом цели….

24.5. Представлял публике молодых поэтов Олесю Николаеву и Виктора Гофмана. Олеся очень мила, перспективна. Сил много.

Гофман — вторичный продукт.

Черты нового поколения по сравнению с предыдущим:

1. Те «громкие» — эти тихие.

2. У тех динамизм жизни — у этих статика.

3. Те выходили дружно, напористо — эти медленно, поодиночке.

4. Тем важны толпа, эстрада, форум — этим свой угол.

5. Те — острая форма, эти — приглушены.

6. У тех тема гражданского поведения, у этих жизнь души.

7. У тех — лидеры, у этих — нет.

16.6. Долго не писал, хотя много было встреч и небольших происшествий — день рождения, отъезд Гали, детей в Пярну, приезд милого Баевского и многое другое.

Настроение тяжелое. Чем дальше, тем труднее работать, чтобы обеспечить семью. На остальное времени нет. Стихи как будто вовсе отпали.

Надо мной властвует волевой момент: надо! А я иногда кричать готов: не могу.

Итог моей жизни небогат— роскошной славы не добился, чего хотел — не создал. И надо бы кончить жизнь, да жаль детей….

Утешают друзья, которые любят и слышат меня. Но со многими трудно общаться: я быстро устаю….