— Ты узнал, кто возглавляет Внутреннюю Службу Дворца?

— Нет, — ответил Эмансер, несколько удивленный горячностью, прозвучавшей в словах архонта. — Я спрашивал у Сальвазия. Он не знает. Почему-то это является секретом даже для атлантов.

— Старик притворяется! Надо было спрашивать еще. Ты вхож к Командору, мог бы спросить у него.

— Ага! И вечером же мой труп плавал бы где-нибудь за сторожевыми башнями. Почему бы тебе не сделать это самому?

— Но ты же знаешь, руководитель организации не вправе рисковать своей жизнью.

— Напротив, я считаю, что руководитель должен рисковать. В этом великий воспитывающий пример.

— Скотина! — Броч чертыхнулся и исчез. Эмансер пожал плечами и продолжил свой путь. Он хотел поговорить с Ледой, но не застал ее. Слуга-тарал сказал, что она ушла куда-то с Этной. Вздохнув, Эмансер вернулся в свою каюту и сел к компьютеру. Он уже овладел им в достаточной мере и легко набирал различные коды, подключаясь то к одной, то к другой программе.

Вот и сейчас он набрал наобум трехзначный код — 837 — и запустил его в компьютер. На дисплее появилась надпись:

Почти не задумываясь, Эмансер набрал слово, наиболее часто встречающееся в речи атлантов.

Компьютер мигнул и высветил надпись.

Кемтянин затребовал информацию. С первой же прочитанной строки он понял, что стоит на пороге величайшей тайны Атлантиды. Это была запись разговоров таинственного Верархонта. Эмансер проник в святая святых Внутренней Службы Дворца.

Эмансер наталкивался на свое имя еще несколько раз, и в каждом случае загадочный Верархонт отзывался о нем пренебрежительно, обзывая то черным, то обезьяной. В целом же информация была настолько интересной, что у Эмансера даже захватило дух. Перед ним вырисовывалась истинная картина взаимоотношений этих чужаков, мнящих себя избранниками судьбы, достойными решать судьбы целых народов. Он узнавал о их низости, мелочности, пренебрежении ко всем, кто стоял ниже их. Он узнал, что Русий ненавидит Крима, а Командор следит за Русием. Компьютер бесстрастно поведал, что весельчак Юльм любит собственноручно отрубать головы пленным, а солидный до нудности Бульвий имеет патологическую привязанность к малолетним девочкам. Верархонту докладывалось обо всем этом, и Эмансер вдруг понял, что эти строки не читал, кроме него, никто, и что расплата за узнанное им может быть страшной. Но чем больше он узнавал, тем сильнее притягивали его эти короткие бесстрастные разговоры, в которых не было отражено ни одной эмоции — все они выхолащивались механическим языком компьютера. Короткие ровные строчки, мерно повествующие о тайной жизни Дворца за многие годы. Атланты вдруг предстали перед Эмансером живыми людьми, и он ужаснулся, насколько страшным оказался их людской лик.

Чем больше кемтянин вчитывался в скупые строчки переговоров, тем яснее он понимал, какой отлаженный механизм слежки существовал на Атлантиде, каким дьявольски изощренным умом обладал Верархонт, задумавший и создавший этот механизм, каким огромным влиянием обладала Внутренняя Служба Дворца, подчинившая своей незримой воле даже Командора и Русия.

Но более всего кемтянина интересовали последние переговоры, в которых могла содержаться информация, интересующая заговорщиков.

Девятое, десятое… Вот! Одиннадцатое.

Первая запись — утренний доклад Броча. Вторая — доклад архонта 3-го отдела. Большой перерыв и, наконец, последняя запись.

— Верархонт!

Мгновение Эмансер сидел ошарашенный. Затем, очнувшись, он сделал запрос о времени разговора. Пятнадцать часов тридцать пять минут. Броч звонил всего четверть часа назад. Еще можно было предупредить Икса. Эмансер вскочил с места и, даже не отключив компьютер, бросился бежать из каюты. Ноги сами несли его на третий уровень.

Быстрее! Он должен успеть!

Броч принадлежал к разряду мнительных натур, хотя вряд ли кто догадывался об этом. Даже знавшим его многие годы трудно было предположить, что Броч может колебаться, настолько сильным и целеустремленным характером он, по общему мнению, обладал. Но никто не заглядывал ему в душу. Никто даже толком не присматривался к нему. Он был Брочем — архонтом со стальными нервами и каменным сердцем, безжалостно выжигавшим заразу на теле государства. Но кто знал, что сердце это не камень, а лишь крохотный мечущийся комочек, что решения Броча больше похожи на застывшие в шатком равновесии весы? Что достаточно упасть капле сомнения, и равновесие нарушится, а с ним рухнет и вся комбинация. Так уже бывало. Но никто не знал об этом.

Трудно сказать, в чем засомневался Броч на этот раз. Может быть, его властная натура запротестовала против узурпаторских действий Икса, нахально отодвинувшего Броча от руководства его же заговором, может быть, он испугался. Но как бы то ни было, капля упала, и Броч заколебался. Какое-то время он раздумывал, где выиграет больше, и, наконец, решился. Рука его легла на кнопку связи, и он произнес:

— Верархонт? Это архонт Броч…

Даже разоблачив себя и заговор, он не переставал сомневаться и кричал в динамик, пытаясь выторговать себе хоть какие-то гарантии, но его уже не слушали, и не оставалось ничего иного, как идти в назначенное место.

Броч поднялся на третий уровень. Вот и дверь с табличкой «Хранилище N 4». Хотя Броч не мог поручиться наверняка, но ему показалось, что раньше здесь было что-то другое. На то, чтобы вспомнить, что здесь было, просто не оставалось времени. Архонт толкнул дверь, она отворилась, и Броч вошел внутрь.

Пыльное помещение, смахивающее на склад мусора. И никого! Броч осмотрелся, затем отер край кресла и присел, готовый ждать. Но ожидание его было недолгим. Внезапно открылась замаскированная ковром дверь, и из нее появился Икс.