— Я пока и не отвергаю — признался Инкий — Если говорить честно, меня это вообще мало занимает, у меня есть дела поважнее. Но мне трудно жить рядом с вампиром. Мне кажется, что он только и ждет случая, чтобы вонзить зубы в мою шею.
— Гуляй перед сном. — посоветовал Инкию Кеельсее.
Командор изобразил подобие улыбки.
— Ценный совет. Вот, например, Кеельсее у нас точно в такой же ситуации, но совесть тем не менее не слишком мучает его. Излишнюю энергию своего народа он выпускает в боях против кочевников и народов моря, боях абсолютно бессмысленных, потому что мы могли бы отправить совместную карательную экспедицию, задействовав десантный катер, а может и ракету, и раз и навсегда покончить с этой проблемой. Но Кеельсее не хочет этого, хотя, когда заходит речь о подобной экспедиции, он, насколько мне известно, кивает в мою сторону — мол, я не желаю создавать себе дополнительные хлопоты, формируя флот и войско, расходуя энергию на катер. Не так ли, великий номарх?
— Ты как всегда прав, Командор — ничуть не смутившись, подтвердил Кеельсее.
— Вот видишь, Инкий. Бери пример с Кеельсее и спи спокойно.
Но Инкий не сдавался.
— Может быть, все-таки есть возможность отозвать Воолия на Атлантиду? Пришли ему замену, как это ты сделал с Есонием.
— Но здесь совершенно разная причина — протянул Командор — В случае с Есонием речь шла не о совместимости последнего с кем-либо из обитателей третьей базы. Там не было речи о просьбе Кеельсее, напротив, — откровенность Командора была чрезмерной, и Кеельсее недовольно скривился, — скорее вопреки его желанию. Давр оказался замешан в весьма неприятную историю, а говоря попросту, он схлопотал по физиономии от собственного гвардейца, не поделив с ним какую-то бабу. Естественно, после подобной дискредитации он не мог оставаться Начальником Гвардии, и я был вынужден отправить его в Кемт. Пройдет время, все забудется, и он сможет вернуться на Атлантиду.
— А гвардеец? — поинтересовался Инкий.
— Что гвардеец? — притворился непонимающим Командор.
— Что стало с ним?
— А что с ним могло стать? Гниет в каменоломне. К сожалению, у него оказался низкий коэффициент мышления, иначе мы бы использовали его. Великолепная фактура! Мощь, реакция, выносливость… Но, увы, мозг как у кролика. Будь он хоть чуточку поумнее, кто знает, не занял ли бы он место Давра? — Командор сделал небольшую паузу. — Так что насчет перевода Воолия на Атлантиду я вынужден тебе отказать. Пока еще не случилось ничего такого, что заставило бы нас искать ему замену на Атлантиде. Четвертая база функционирует превосходно. У вас все гладко; нет почти никаких проблем, а если и есть, то нам бы твои проблемы. — Раскрылась дверь, и появилась Леда с подносом в руках. Командор заторопился. — Я думаю, этот вопрос мы решили.
Настало молчание, неловкое по мнению Эмансера, но вполне естественное по мнению остальных. Леда также не обратила никакого внимания на то, что разговор с ее появлением оборвался. Поставив на стол чашу с соком, она вышла и тут же вернулась с двумя кувшинами вина.
— Если что и погубит нашу цивилизацию, так это вино! — шутливо воскликнул Инкий. Все, кроме Командора и Эмансера, рассмеялись. Немного натянуто.
Леда поставила вино на стол и исчезла так же быстро, как и появилась. Командор собственноручно наполнил бокалы.
— Внимание! — Он поднялся. Огромная глыба тела нависла над ставшим вдруг хрупким столом. — Сегодня на нашем совете присутствует гость. Кое-кто из вас его знает, другие о нем слышали. Его зовут Эмансер. Думаю, он будет первым, кто войдет в Совет Титанов, а может быть, и в Совет Пяти. Предлагаю выпить за встречу с новым другом. Хвала Разуму!
— Хвала Разуму! — подхватили остальные и дружно осушили бокалы.
Командор продолжил:
— Сальвазий стал жаловаться на старость и попросил замены. Мы искали ее не один год, но все вы прекрасно знаете, как трудно найти человека с коэффициентом мышления свыше двадцати. Таралы, увы, в большинстве своем весьма недалекие люди. И в тот самый момент, когда я уже был готов разочароваться в обитателях этой планеты, в наши руки вдруг попал этот черный самородок! — Командор впервые улыбнулся, сверкнув матово-белой линией безупречных зубов. — Когда Ариадна сообщила мне о результатах М-анализа, признаться, я не по верил ей. Да и вы бы на моем месте не поверили! Его коэффициент, — Командор гордо поднял вверх указательный палец, — двадцать шесть М! Вряд ли кто-нибудь из нас может похвастаться столь высоким потенциалом. Функциональные возможности мозга, скрытого в этой сумасбродной голове, сравнимы лишь с возможностями компьютера. Грешно не использовать такой мозг! И поэтому этот человек среди нас, хотя натворил он немало… И я надеюсь, что он будет нашим другом.
На лицах Инкия и Кеельсее отразились противоречивые чувства, а Гумий весьма явственно процедил что-то насчет черной обезьяны.
Властным взглядом Командор подавил назревающее недовольство, и под влиянием его мысленного импульса всем вдруг дружно подумалось, что в общем это ничего, что один из них будет неголубоглаз и темнокож.
Бокалы были вновь наполнены вином. Атланты кивали Эмансеру, называя себя.
— Русий. Главный Управитель Атлантиды.
— Инкий. Начальник четвертой базы.
— Меня ты знаешь, — криво улыбаясь, буркнул великий номарх. — Но здесь меня зовут не Келастис, а Кеельсее.
— Сальвазий! — Старик поднял бокал и отсалютовал им Эмансеру.
— Гумий. Управляющий внешними сношениями и Начальник Управления Закона и Порядка.
Последним представился Командор.
— Меня зовут Командор. Это среди своих. В присутствии посторонних я Великий Белый Титан. Я возглавляю все пять баз. Сейчас я коротко познакомлю тебя с историей атлантов.
Наш народ заселял Землю со дня ее возникновения. Мы были порождены космогоническими силами, повелевающими движением Вселенной. Земля еще представляла бушующий океан расплавленной магмы с редкими островками почти безжизненной суши, а наши предки уже строили стальные купола, укрывавшие их от превратностей стихии. Шли века. Катаклические процессы утихали, не без нашей помощи; энергия перемещалась вглубь земного ядра. Возникла твердь. Мы заполнили ее спорами растений, простейшими организмами и животными. И, наконец, был создан венец рукотворного мира — человек. С этого дня начался отсчет разумной земной цивилизации, чей возраст составляет ныне около двухсот тысяч лет. С крохотного островка в океане она распространилась на Атлантиду, Великий, Черный и Западный континенты. Появились народы, затем государства, спаянные единой целью — служением Разуму…
Командор говорил еще долго. Скорее всего отдавая дань традиции. Он читал мысли Эмансера — кемтянин не верил ни единому сказанному слову. Остальные Титаны откровенно позевывали. Но Командор выполнил свой долг до конца и закончил на мажорной ноте: во славу Разума, истины и великой цивилизации атлантов.
Далее атланты перешли к обсуждению практических вопросов. Гумий, Инкий и Кеельсее коротко поведали о внутреннем состоянии Атлантиды, Кемта, Кефтиу и страны Уру. Русий доложил о действиях против народов моря. Затем были наскоро рассмотрены доклады Слеты о выполнении программ «табак», «чай» и «кукуруза» и Ариадны о программе «Хлорос». Гумий рассказал о происшествиях, в том числе:
— Тревожный симптом! За последние четыре месяца убиты три агента Внутренней службы. Тревожный!
По просьбе Командора Инкий рассказал подробно о нападении на Инти Уауан Акус племени кечуа, подчеркнув:
— Их привел кто-то из своих. Мой новый начальник дворцовой стражи считает, что это сделал один из гонцов. Лично я этому не поверил, но пустил события на самотек.
— Что значит «на самотек»? — спросил Эмансер.
— Гонец был казнен, — равнодушно сообщил Инкий.
Меж разговорами пили крепкое вино, постепенно развязывавшее языки. И вот уже Русий рассказывает о похождениях Бульвия в Доме Воспроизводства, а Гумий — с подробностями о приключениях одного из влиятельных таралов, которого поймали на любовный крючок, заманили в порт, избили и ограбили. И новый взрыв смеха. Мало пили лишь Командор и осторожный, постоянно ссылающийся на больную печень, Кеельсее. Эмансер пил и смеялся вместе со всеми, отвечал на вопросы. Его заставили рассказать о злоключениях на Круглом острове и внимательно, с оттенком некоего злорадства выслушали историю о том, как кемтянин расправился с Ксерием. Но в чаду веселья и нарочито откровенных разговоров Эмансера не оставляло ощущение, что за ним наблюдает чей-то незримый глаз. Это было неприятное чувство. Кроме того, он ощущал, как время от времени Командор сканирует его мозг. И это тоже было неприятно.
