— С собой? — от удивления Сэлли задела вазу и та закружилась, плавно подбираясь к краю тумбы. — Куда взять? Со мной, между прочим, небезопасно.

— Пожалуйста, ты не знаешь, как плохо мне здесь жилось все это время.

— Пожалуйста, так пожалуйста, только если в тебя попадет какая-нибудь шальная стрела, или тебя начнут варить на бульон, имей в виду, я предупреждала!

Чаща, наконец, расступилась, и они выехали на мягкий весенний свет. Бывалый ехал впереди вместе с Берсенем, Сэлли с Линдой следом, и Костолом замыкал. Сэлли с интересом наблюдала, как Берсень во всем копирует манеры Бывалого, и не заметила появления неприметной серой птицы-посланника. Пернатый почтальон издал недовольный крик и приземлился на протянутую руку Бывалого. Отряд остановился и спешился.

Бывалый отвязал от птичьей лапы мешочек и, вынув из него свернутую бумажку, передал ее своей госпоже. Листок оказался очень тонким и был сложен во много раз.

— Никогда не видела такой бумаги, смотрите, какая она гладкая! — не преминула восхититься девушка.

Спутники Сэлли смиренно промолчали.

— Ладно, не шумите, уже читаю.

Размашистый почерк явно принадлежал Владомиру. Сэлли чуть не расцеловала письмо, так соскучилась.

— Владомир уже стал царем. Он хочет, чтоб я заехала к пришельцам на Плато Упавшего Созвездия. И у Дирка чтоб взяла верительную грамоту. Он сейчас должен быть в родовом поместье.

— Прекрасно, удастся немного побыть дома. Если немного вернемся, то выедем на Южный тракт, оттуда свернем на прямую дорогу, — Бывалый не хотел терять не минуты.

Вокруг, на сколько хватало глаз, простирались луга и пологие холмы. Среди них высилась внушительная громада обширной крепости. Нигде в округе не было видно следа какой-либо хозяйственной деятельности. У высоких стен не ютилось деревушки. И даже дорога, которая, по словам Бывалого, должна была напрямую вывести к его воротам, вела к живописному обрыву далеко отсюда.

— И что, эта скала и есть поместье Даленов? — Сэлли навела глаз подзорной трубы на гребень стен. Казалось, что из каждой его бойницы кто-то выглядывает — это значит человек пятьдесят, а дальше не видно.

— Истинно так, это крепость Дальняя, — Бывалый был неожиданно серьезен. Наверное, посмеивался про себя.

— Как получилось, что крепость стала поместьем?

— Изволь. Семнадцать веков назад здесь проходила граница наших земель, только-только собранных Станиславом Собирателем — первым из нынешней династии. Конец смуты. Его лучшим другом и вернейшим соратником был Генрих Кровавый, он же стал одним из первых веритов. Все, что ты видишь, тогда было местом боев — с запада напирали враги внешние, с востока внутренние. Пока царь разбирался с недругами, столица была фактически здесь, а это сто пятьдесят лет. Когда волнения улеглись, и новый Стольный город подрос, Генрих остался в крепости и основал династию веритов, шесть поколений уже.

— И все же, где же дорога?

Сэлли рассчитывала, что быстренько заберет у Дирка грамоту и исчезнет на просторах Родины, но ей пришлось остаться в замке. Младший князь, как и его братья, покинули родовое гнездо с целями, о которых ей не сообщили. В наличии оставался лишь старший князь, но он не спешил лицезреть женушку своего младшего сына, что ее саму крайне радовало. Учитывая обстоятельства, вряд ли ее мог ожидать теплый прием с его стороны. Таким образом, девушке пришлось окопаться в замке на неопределенное время в ожидании мужа.

Ее торжественно проводили на третий жилой этаж. Все левое крыло на нем занимали апартаменты Дирка. В одной из этих комнат ее и поселили. Линду же разместили на первом этаже, в гостевых.

Прежде всего, с дороги Сэлли приняла горячую ванну, полюбовалась видом на сад из окна, повисела на крепеже балдахина над кроватью, а вот потом заскучала. По ее разумению, в таком большом и старом замке наверняка должна была иметь место хорошая пыльная библиотека. Ее она и отправилась искать, рассматривая сотни любопытных предметов по дороге, но лестница на верхний этаж сбила ее с толку. Какой-то славный чертик толкнул ее подняться.

Лестница привела ее в просторное помещение с аккуратно уложенными и укрытыми тканью старыми вещами и мебелью. Окна были плотно занавешены, но все же свет упрямо сочился откуда-то сбоку и сверху. Стараясь ступать неслышно, девушка прошла вперед. Она словно надеялась, что одно ее любопытство сможет помочь ей найти в почти полной темноте, нечто, интересное ей. Ее особое внимание привлекла одна единственная картина на стене. Встав на стул, Сэлли аккуратно сняла с нее черное покрывало. Пыль взметнулась, окружив ее облаком. Сквозь него с картины насмешливо глядела черноволосая женщина, одетая в дорожный мужской костюм. Женщина была изображена сидящей на валуне, на фоне лесного ручья. Пришлось отчаянно постараться, чтобы создать маленький яркий огонек, позволивший прочитать надпись внизу картины: "Софья, княгиня Дален". Сэлли чуть не свалилась со стула. Остальные представители фамилии чинно висели в галерее и комнатах и не в одном экземпляре, надо полагать. Чем же Софья заслужила такую честь — висеть в одиночестве?

С утра ее разбудил отнюдь не стук в дверь, а шепот нескольких голосов за нею. Увы, это не было бредом. Пришлось завернуться в одеяло, встать с кровати и, особое достижение, открыть глаза. В комнату резким порывом ветра внесло аж шесть человек разом. Пришлось внимать их одновременным сбивчивым речам. В сухом итоге оказалось, что в деревне неподалеку от замка пропал мальчик, и немедля его родители обратились к своим господам. Судя по всему, старший князь решил, что это дело как раз для невестки и послал ее, послав за ней слуг.

— Почему Май считает, что Тая именно утащила ведьма? — Сэлли старалась поспевать за своим проводником, ведущим ее по весеннему лесу.

— Я не знаю, у нее всегда было буйное воображение. — Торкин, отец обоих детей старался казаться спокойным. — Она ничего такого не видела…

Всего в семье было трое детей, Май и Тай — совсем еще малыши. Старшую Кили Сэлли пока не видела. Этим утром младшие ребятишки играли у заброшенной хижины в лесу. Май прибежала домой в слезах.

— Вообще в деревне происходили… случаи, которые можно списать на чью-то злую волю? — поинтересовалась девушка.

— Нет, — Торкин долго шел молча. — Конечно, можно предположить… Но это ерунда. Люди склонны преувеличивать. Тай должно быть просто потерялся, но он все знает, он не пропадет.

— Несомненно. И все же?

— Мы почти пришли.

От старого дома остались только стены без крыши. Кто-то расчистил часть двора, обломки были свалены в кучу неподалеку. Сюда часто приходили играть дети. Это место находилось достаточно далеко от деревни, но никто не боялся за них. Местность хорошо охранялась, часть дружины до недавнего времени всегда находилась под боком.

Сэлли обошла кругом, вошла внутрь, Торкин остался снаружи. Ничего интересного на первый взгляд не было, но, не понятно почему, девушка волновалась. Она позвала Упыря и, когда увидела за окном черную тень, она вышла. Пес остановился в нескольких шагах от нее.

Когда Упырь нашел Тая, раскопав землю и грязь, Торкин побелел и упал на колени. Сэлли не посмела сразу приблизиться, замерев в двух шагах от него.

Неожиданно пес зарычал. Он стоял перед Сэлли и, глядя на нее, рычал, оскалив зубы. Она удивилась, но тут позади себя ощутила холод. Девушка обернулась, и тут же прыгнул Упырь. Он навалился на нее, мощным ударом повалив на землю, и тут же отскочил, испугавшись. Нечто бесследно исчезло. Упырь скулил и скакал вокруг, пока Сэлли пыталась встать. Торкин ничего не заметил, он недвижимо сидел рядом с раскопанным телом сына.

Она дождалась, пока все уйдут. Пока заберут Тая обратно в деревню.

Удивительно, но чужая смерть всегда влияла на нее по-разному. Сейчас она не вызвала у нее никаких особых эмоций. Ей просто нужно было остаться одной и подумать. Сэлли села на поваленную березу, с которой была снята уже большая часть коры. Расковыряла каблуком ямку в земле. Провела ладонью по гладкому боку мертвого дерева. Все-таки в самом факте смерти нет ничего отталкивающего. Ее причина часто бывает омерзительной, глупой, несправедливой. А смерть — в каком-то роде тоже чудо, как и жизнь, новая жизнь. И где-то вдалеке эта жизнь пробегала мимо, туда Сэлли и отправилась.