Сэлли упросила Дирка взять к себе в дружину молодого Берсеня прямо перед своим отъездом из столицы. Явный интерес юноши к Марко к тому времени успел перейти в пылкую влюбленность, но она была старше его, опытней, изощренней в боевых искусствах и т. д. и т. п. Ему ничего другого не оставалось, как всеми правдами и неправдами стать достойным ее. В дружине Дирка у него наверняка был шанс. А уж сопровождая ее… неприятности оптом обеспечены.
— Зачем ты вернулась, ты же знаешь, никто не рад тебя видеть? — Да, сначала пришлось выслушать именно такие речи, но иначе в архив ей было не попасть.
— Да, я знаю, но какое мне до этого дело?
— Я понимаю, что ты не жалеешь ни об одном из своих поступков. Так как тебе каким-то образом удалось окрутить одного из веритов царя, ты неприкасаема, но это не значит, что тебя простили. То, что ты сделала — против самой нашей веры, и не думай, что ты найдешь здесь поддержку и понимание. Ты больше не одна из нас. Ты больше не демонолог и тем более не храмовник. Тебе здесь больше нечего делать. Уезжай, пока ты не причинила боль еще кому-нибудь.
— Как интересно, и кому же я причинила боль?
— Всем нам, своим отступничеством, своей ересью.
— Господин, — Сэлли не смогла сдержаться и улыбнулась. — Я действительно ни о чем не жалею. Но запомните, я благодарна вам за все, что вы для меня сделали раньше, и впредь не прошу более ничего. Но пока я отсюда не уеду. — Сэлли хотелось присовокупить к этому еще многое, но она наступила на хвост своей гордости или тщеславию (уж кто там начал выступать не вовремя) и с достоинством удалилась.
Шкеффи она найти не смогла. Пытаясь узнать о его судьбе, она расспросила несколько храмовников, но они даже не знали кто он такой! Только настоятель храма вспомнил человека с таким именем. В Кем он прибыл в качестве паломника к близлежащим Пещерам Пророка, и прожил у них он не долго. Одним прекрасным утром более восьмидесяти лет назад, его нашли мертвым в комнате, где он жил. От чего он умер, узнать тогда не удалось. Напрашивалась одна мысль — ее лучший друг действительно был призраком! Что ж по крайней мере, это объясняло, почему он сам не поехал в столицу.
Эту мысль понадобилось пережить, и Сэлли заперлась в архиве. Провела она там пол дня, рассматривая закорючки в каталоге. Буквы упрямо пытались слиться в большой кукиш, но напали они явно не того. От сжигающего ее нетерпения она сделала кругов пятнадцать вокруг стола, от скуки начинала поиск то с начала, то с конца очередного тома. Наконец буквы слились в нужную запись. Справившись с мгновенно переполнившим ее восторгом, Сэлли требовательно рассмотрела нужный абзац. Согласно записи дневник Геларда Глума обрел себе пристанище в библиотеке Храма в 2040 году. Появился он там благодаря тому, что господин Глум прожил в соседних Забродах около ста сорока лет, там его и похоронили на местном языческом кладбище. Возможно, там теперь и стоило искать голубого дракона. В любом случае, больше ей ехать некуда.
На постоялом дворе в Забродах удалось снять комнату.
В харчевне Сэлли устроилась в самом дальнем уголке. Ей не очень хотелась встречаться со своими местными знакомыми, но в подавальщице, принесшей обед, она узнала одну из девушек, с которой они вместе учились в поселении демонологов. Та тоже узнала ее. Посетителей в это время в харчевне почти не было, так что им удалось поболтать.
Эта девушка, Линда, как оказалось, ничего против нее не имела и с удовольствием воспользовалась возможностью пожаловаться давнишней знакомой на судьбу. Сэлли о себе говорила не охотно, но Линда и не стремилась вызнать о ней, больше говоря о себе к общему удовольствию.
Разговор прервала компания мужчин, ввалившихся в помещение. Они были вооружены, больше всего походя на личных телохранителей. Быстро обшарив харчевню, заглядывая даже под столы и лавки, они соблаговолили подойти к вышедшему хозяину заведения, начав с ним некий разговор. Все происходящее показалось Сэлли весьма забавным, лишь бы ее не выпроводили вон под дождик. А то у нее еще котлетка не доедена.
Ее опасения не подтвердились. Заплатив хозяину, телохранители рассредоточились по помещению, приглядев себе стол у стены, и в харчевню, наконец, вошел объект охраны — богато разодетая женщина, оказавшаяся ей также знакомой. Климентина, кто бы мог подумать. Хотела стать богачкой, стала!
Вошедшая быстрым шагом пошла к облюбованному охраной столу, на ходу стягивая длинные тонкие перчатки, но случайно глянула в сторону и увидела притихших в уголке девушек. Ее ухоженное лицо озарила белозубая улыбка и, не забыв сделать знак охране, она грациозно подсела к ним. В этот же момент от двери послышался шум, это вошел Костолом. Минут пять он отстаивал якобы свое право выпить пива, хотя ему наверняка хватило и секунды, чтобы понять всю ситуацию, остальное время он просто получал удовольствие. Наконец, охрана выдворила его подозрительно бандитскую физиономию, и все успокоились.
Климентина снова лучезарно улыбнулась. И разговор пошел по второму кругу, Сэлли старательно отмалчивалась, а та рассказывала историю своего счастливого замужества. Линду она в упор не замечала, и, надувшись, та ретировалась на кухню.
В Забродах Сэлли провела уже две недели, переживая и скучая, когда поняла, что голубой дракончик — результат творческих исканий Глума — уже давно вернулся на место упокоения своего родителя. Сначала он маскировался. Но число заболевших местных жителей росло, и перевалило за все разумные пределы, а сама болезнь, по началу казавшаяся несерьезной (сначала люди легко переносили ее на ногах), привязала первых своих жертв к кроватям, а потом начала сводить их и в гроб. После первой смерти болезнь изменилась, стала скоротечной, распространяясь при этом все быстрее. Вскоре, из города прислали стражу, им на помощь пришел отряд инквизиции. Деревню "закрыли", боясь распространения заразы. Некоторые успели сбежать, оставив своих заболевших на попечение храма.
В поиске контакта с драконом Сэлли посетила многих из его жертв. Но тщетно. Решение проблемы пришло на ум неожиданно и сразу показалось нереальным, сумасбродным, но раз уж пришло…
— Вот, — Сэлли с воодушевлением посмотрела на храмовников и протянула к ним руку. На ее ладони лежала горка гречневой крупы.
— Что это? Если ты собираешься провести здесь какой-то колдовской ритуал…
— По-моему, вы просто зациклились. — Спокойно прервала она выступающего, хотя в принципе тот был и прав. — Пойдемте в храм. Если, конечно, вы уже окончательно не решили подвергнуть деревню очистительному огню. "А самим трусливо смотаться". — Последнее она произнесла про себя, боясь вызвать лишь еще большее отторжение.
— Не боишься в храм то входить, ведьма? — спросил с издевкой один из стоявший у стены младших храмовников. Сэлли безразлично посмотрела на него.
— Я не боюсь. А ты?
— Мы никуда не пойдем с тобою, Сэлли. Ты должна сама это прекрасно понимать.
— Боюсь, что понять вас я не смогу никогда. Но, к сожалению или к счастью, спасти несчастных от мучительной смерти можете только вы. Поэтому я прошу вас еще раз, идемте со мною в храм.
Каждому из собравшихся в комнате храмовников казалось, что стоявшая перед ними девушка, смотрит именно на него. Спокойно и даже устало. И будто знает, что они обязательно пойдут за нею. Почему? Наверное, по той же причине, по которой они действительно пошли за ней.
Храм в Забродах по обыкновению стоял с раскрытыми настежь дверьми. На колокольне без остановки гудел колокол. Они вошли, поклонившись и осенив себя символом веры; остановились перед алтарем. Сэлли держала перед собою горсть крупы.
— Эти зерна взлелеяла сама земля, — тихо сказала девушка. — Их собрали руки человека и благословили духи полевые, водяные и воздушные. Твои создания, твои дети вместе создали лекарство от болезни, поразившей деревню. Скажи свое слово, яви свою волю. Твоим именем могут ли слуги твои прогнать голубого дракона?
Пока она говорила облако, скрывавшее солнце отошло, в храм проник солнечный луч и упал на ее ладонь. Темные зерна ожили и засверкали точно драгоценные камни.
