— Доброе утро, Никита Егорович.

— Доброе. Ночью выстрелы слышал?

Володя выпрямился и поправил слегка перекосившийся бушлат — наверное, увидел машину начальника перед воротами и одевался в спешке. Но лицо не выглядело заспанным. «Значит, караулил, — определил Жук, — молодец, парень».

— Слышал.

— Что думаешь?

— Где-то в Черном лесу стреляли. Далеко. Километрах в 15, не меньше.

Атаман постучал пальцами по баранке:

— А как ты определил, что километрах в 15?

— А у нас в армии полигон примерно на таком расстоянии от части был. Так вот мы примерно так выстрелы и слышали. И то не всегда. А когда в воздухе какая-то гулкость появлялась. Наши заметили, лучше слышно во время перемены погоды.

— Ясно. В том районе, насколько я представляю, никто не живет. Так?

— Так. Это где-то около балки.

— Ты что, те места знаешь?

— Пацанами не раз бегали. И в горы мимо балки ходили, я в туристическом кружке занимался.

— Это хорошо, — задумчиво проговорил Атаман. — Ты, это, если что, с нами пойдешь? Дорогу покажешь?

— Покажу, — слегка удивился парень.

— Ну, ладно. Дежурь пока, если понадобишься, я позову, — Никита Егорович плавно прижал педаль газа. «Нива» медленно тронулась. Он проехал к своему постоянному месту за зданием конторы, поставил машину на стоянку.

Открыл ключом контору, включил свет в коридоре, а потом в своем кабинете. Пустое здание выглядело неуютным и казенным. Никита Егорович не любил свой кабинет и старался находиться в нем как можно меньше. Только по производственной необходимости. При любой возможности он старался покинуть его: работать в цеху, на улице, в машине на ходу. Но сейчас он меньше всего думал о своем кабинете и почти не замечал обстановку вокруг. Ноги сами пронесли его привычным маршрутом. Атаман прошел к столу, присел на стул и задумался: «Кто там мог стрелять среди ночи? Где дети? Попали в беду? Или обошлось? С ними опытные умные казаки. Линейный вообще офицер в отставке. По-моему, еще и пограничник. Не должны просто так, за здорово живешь пропасть. Что же там случилось?» Он еще раз набрал по очереди номера мобильных Смагина и Линейного. Равнодушный голос оператора вновь повторил, что абоненты недоступны или выключили телефоны. «Вот же связь, едрит ее». Мысли скакали и никак не приходили к общему знаменателю. За окном крепилась темнота, до рассвета оставалось чуть около трех часов. В окно летела уже не мокреть, а, судя по рассыпчатому звуку, то ли мелкий снег, то ли град. В коридоре затопали знакомые шаги. Вторым на работу обычно приходил Василий Иванович Куров.

Чапай стряхнул с плеч белое сырое крошево и остановился у распахнутой двери:

— Приветствую, Егорыч. Что невесел?

— Привет. Ты выстрелы ночью слышал?

Василий Иванович посерьезнел и потер переносицу:

— Слышал что-то, но думал, показалось. Так это точно, выстрелы были?

— Стреляли. Где-то в Черном лесу.

Василий Иванович механически стянул кепку, прошел в кабинет и присел на стул напротив Атамана.

— Там же где-то Линейный с детьми.

Атаман покрутил в пальцах скрепку:

— Вот я и сижу думаю, что делать.

— Да… — протянул Василий Иванович, — надо казаков поднимать.

Атаман пристально вгляделся в лицо второго механика.

— Предлагаешь самим идти, без милиции.

— Так ты же сам понимаешь, пока с ними сговоришься да убедишь, может, уже поздно будет.

Никита Егорович подпер ладонью челюсть, задумался. В коридоре застучали женские каблуки, оживленные голоса враз заполнили пустое здание. «Девчонки» пришли», — автоматически отметил Атаман. Одна за одной они заглянули в кабинет, оценивающе присмотрелись и, женским чутьем уловив напряженную обстановку, быстро поздоровались с начальством и исчезли.

Василий Иванович, что-то вспомнив, наклонился к столу:

— Надо в Павловку звонить.

— Точно. Корнелия предупредить. Хотя, что мы ему скажем? Что где-то стреляли ночью?

— Не где-то, а в Черном лесу, там, где дети должны быть.

— Ладно, правильно. У меня был его номер. Сейчас найду.

Корнелий не спал и рубку взял с первым звонком:

— Я слушаю.

— Утро доброе, Корнелий Петрович.

— А Никита, привет. Рад тебя слышать.

— Ты ночью выстрелы слышал?

— Какие выстрелы? — голос Заболотного построжал, — где?

— Ночью сегодня из автоматов стреляли, где-то в районе Черного леса, предположительно километрах в 15 от станицы.

— Да ты что? Там же наши должны находиться.

— Вот в том-то и дело. Сидим с Иванычем кумекаем: сразу казаков поднимать или чуть погодить.

— Поднимай и даже не думай. Я своих сейчас же в ружье. Максимум через час будут у вас. У тебя какое-нибудь оружие есть?

— Да так, кое-что.

— Собирай все. Я тоже по охотникам пошукаю.

— Договорились. Жду ваших.

— До встречи.

Атаман прижал пикающую короткими гудками трубку к щеке:

— Сколько времени?

Василий Иванович с легким изумлением оглянулся на настенные часы, висевшие у него за спиной, а значит, прямо напротив Жука. Но он их не видел.

— Без пятнадцати восемь.

— Значит, Жигулев должен быть уже на месте. — Жук отыскал в телефонном справочнике — стареньком блокноте — нужный номер. Несколько раз крутанул пальцем диск телефона. Трубку долго не брали. Он уже хотел сбросить и набрать заново, но тут где-то в эфире закашлял прокуренный голос и недовольно выдавил, прокашлявшись:

— Жигулев слушает.

— Доброе утро, Семен Семенович. Жук беспокоит.

— Доброе утро, Никита Егорович. Слушаю тебя.

Атаман поднял глаза на Чапая, словно за поддержкой. Тот слушал внимательно, склонив голову на бок.

— Тут такие дела, Семен Семенович. У нас ночью за речкой стреляли. Километрах в пятнадцати от станицы.

Трубка замолчала. Жигулев осмысливал сказанное.

— Ты не ошибся?

— Ни один я слышал.

— А кто еще?

— Например, охранник наш на проходной. Вот и Василий Иванович тут сидит, тоже слышал.

Жигулев, похоже, колебался и не особо верил:

— А вы вчера там ничего не праздновали?

— Семен Семенович, ты что-то не то городишь.

— А чего ты сразу обижаться? Я же должен все версии продумать, а эта самая простая и самая распространенная, к сожалению.

— Продумывай быстрее. Хотя мне так про милицию и говорили, мол, пока вас уговоришь, объяснишь все, может, уже поздно быть.

— Ладно, не ершись, почему поздно-то?

— У нас вчера утром отряд казачат через Черный лес в поход пошел, к Лику. И сейчас по всем прикидкам должен где-то там и находиться, в районе стрельбы.

— Так… — протянул начальник РОВД, — час от часу не легче. С этого и надо было начинать. С ними связь есть?

— Да там в лесу какая связь? Пробовал я набирать — недоступен.

— В общем, так, ничего не предпринимай. Скоро подъеду.

— Только ты уже не один подъезжай.

— А с кем? — не понял Жигулев.

— С ОМОНом, с кем же еще?

— Посмотрим. В общем жди.

Трубка запикала отбой.

Никита Егорович аккуратно опустил ее на рычаги, посидел, глядя в стол:

— Ну, что думаешь?

Василий Иванович расправил пальцами переносицу:

— Что тут думать? Он, конечно, подъедет, но, скорей всего, один. Надо самим готовиться. Отряд собирать.

Атаман пожевал губами, всмотрелся в окно:

— Ладно. Так и сделаем. Кто у нас сегодня свободен?

Василий Иванович поднял голову, припоминая.

— Нет, ну ты как наивный, право слово, — Семен Семенович Жигулев поднялся и, волнуясь, прошагал по полупустому кабинету участкового из угла в угол, — кто же мне позволит без реальных оснований отряд ОМОНа использовать? Да еще неизвестно где, в лесу! Наши омоновцы если что и умеют, так это недовольных граждан разгонять, причем, в городе. А там лес. Там спецназ надо привлекать, как минимум. А вдруг там банда каких-нибудь ваххабитов? А они не мальчики для битья, между прочим, а волки еще те.

— Прежде всего, там дети. И они, между прочим, в опасности. Это в лучшем случае. — Никита Егорович тоже поднялся и застегнул куртку. — О другом варианте и думать не хочется. В общем, ты, как хочешь, а мы пойдем. У нас в отличие от тебя выбора нет. Там же наши дети, не твои.