Василий Иванович, придя к выводу, что больше ничего полезного они здесь не добьются, быстро распрощался с наблюдательными старушками и в сопровождении Кольки поспешил по улице в сторону площади. «Надо же, как нам со старушками повезло, — размышлял он, спешно удаляясь от них, — с первой попытки и сразу в яблочко». Его вслух поддержал Колька:

— Ну, вот видишь, считай, дело сделали, что настоящие следователи сработали. Бабки — они главная помощь для казаков. А ты говорил, не найдем.

— Я так не говорил, и вообще, подожди радоваться, еще не нашли ничего.

Где жил Витька Беспалый знали оба, его полуразвалившийся небольшой домик служил для местной непросыхающей братии своего рода клубом, а для его соседей чистым наказанием, поскольку тут возле штакетника и пили, и дрались и валялись на дороге в непотребном виде. И за топливом бежать далеко не надо было — прямо напротив торговала самогонкой тетка Зинаида. На нее уже давно станичники жаловались казакам, заодно можно было разобраться и с ней.

С утра перед «клубом Беспалого» было пусто. Провалившийся в землю, от долгих лет жизни и отсутствия ухода, почти наполовину домик, обитый фанерой, выглядел жалко. Калитка, давно сорванная с петель, валялась во дворе у полуразвалившегося саманного сарая. Перешагивая груды мусора и пластиковых бутылок, казаки приблизились к распахнутой настежь двери.

— Эй, есть там кто? — «следователи» остановились на пороге, явно брезгуя заходить дальше.

Никто не отвечал. Сообразив, что зайти все-таки придется, казаки дружно вздохнули и, зажимая носы, двинулись дальше. В углу единственной комнаты домика, с ободранной до подгнившего бруса штукатуркой кто-то спал на матрасе, завернувшись в холщовые мешки. Ароматы самогона и мочи витали в проветриваемом помещении так густо, словно они исходили от стен, пола и потолков. И никакой сквозняк не в силах был вынести их на улицу.

— Ей, ты кто? — Колька бесцеремонно растолкал обитателя домика ногой.

Тот медленно повернул голову. Подслеповато моргая, он долго разглядывал вошедших. Похоже, два здоровых казака, в светлых рубашках со строгим выражением лиц стоящие сейчас перед ним, никак не укладывались в оперативную ячейку его мозга.

— Чего? — хрипло выдавил он наконец.

— Чего? Ничего, вставай, давай.

Тот нехотя уселся, протирая глаза. Это был не Витька Беспалый, а вообще неизвестно кто. По крайней мере ни Колька, ни Чапай его не знали.

— Ты кто такой? — Самогон повторил вопрос.

Он поднял голову и замер, постепенно наводя на резкость изображение.

— Я? Димон.

— Понятно, что Димон. А где Витька?

— Какой Витька? — сообразительностью он, похоже, не отличался.

— Витька Беспалый, хозяин дома.

— Так, он ушел.

— Куда ушел? — Самогон уже с трудом сохранял терпение.

— Так, на ту сторону ушел, там, у адыгов, у него знакомый есть, так к нему пошел. Обещал выпить принести. А у вас нет ничего? — Он с щенячьей преданностью заглянул по очереди в глаза казаков.

— Нету у нас, — отрезал Василий Иванович, — пошли, Колька, а то задохнемся сейчас. Тот не стал перечить, и оба насколько могли быстро покинули комнату.

— Уф, ну и вонизма, — выйдя на улицу, Самогон вдохнул всей грудью, — теперь всю неделю этот запах будут мерещиться.

Василий Иванович отряхнул пыль со штанов.

— Сделаем так. Ты пока здесь где-нибудь неподалеку пристройся, держи «клуб» под наблюдением. Если Беспалый без меня придет, задержи. Ну, можешь обработать как следует. Его главная задача — отвести нас к адыгам за речку, показать, что там у него за человек есть. Это наверняка скупщик краденого. А я пока за Калашниковым смотаюсь. Они Виктора Викторовича почему-то уважают, непонятно почему, правда. Ну, да нам-то это без разницы. Факт по любому нужный. Добро?

— Добро. Я вот там, в тенечке устроюсь, на лавочке. А к Зинаиде не будем заходить пока?

— Зайдем, но попозже. Сейчас главное велосипед найти, пока перекупщик его никуда не сплавил, а то продаст кому-нибудь и ищи потом.

— Ну, хорошо, я жду. Постарайся побыстрей.

Василий Иванович кивнул, развернулся и поспешил по асфальтовому тротуару вдоль улицы. До автоколонны отсюда было минут пятнадцать ходьбы.

Виктор Викторович оказался на месте. Василий Иванович нашел его в ремонтном цеху, он вместе с дежурным слесарем возился под огромным тягачом. Быстро уяснив суть дела, Калашников вымыл руки, насколько это у него получилось, быстро переоделся и первым выскочил из цеха.

— Я пойду у Егорыча отпрошусь. Ты меня на крылечке подожди.

Отпросился он неожиданно быстро. Не успел Чапай подойти к конторе, как Виктор Викторович уже соскакивал через две ступеньки с крыльца.

— У Атамана там целое совещание, участковый там и Гаркуша со Смагиным сидят, серьезные такие. Он мне только рукой махнул — иди, мол. Не знаешь, что там у них?

— А я сегодня, часа полтора назад, видел «десятку» Гаркуши, он за какой-то «копейкой» как реактивный летел.

— Что-то, видать, интересное. Ну да ладно, вернемся — узнаем. На твоей «Волге» поедем или моей?

У механиков были одинаковые машины — «Волги». Они были похожи не только в выборе профессии, но и в стремлении передвигаться только в просторном автомобиле. У Курова «Волга» была серебристая и на пару лет постарше, у Калашникова — зеленая. Оба чуть ли не с обожанием следили за своими «ласточками», и машины всегда находились в отличном состоянии.

— Давай на моей, я только вчера полный бак залил. — Василий Иванович потянул из кармана плотную связку ключей.

— Добро.

Кольки Самогона на лавочке не оказалось, поэтому подрулили сразу к дому Беспалова. Василий Иванович вышел из машины и сразу увидел Кольку. Тот стоял у стены фанерной развалюхи и что-то настойчиво втолковывал невидимому собеседнику, глядя на того в прямом смысле сверху вниз. Положение собеседника Самогона открылось, когда казаки вошли во двор. Витька Беспалый — вытянутый, худой до неестественности, про него говорили — как из концлагеря, лежал на спине прямо на мусоре и, не смея подняться, внимательно слушал Кольку. Увидев казаков, Самогон, усмехаясь, проговорил:

— Велосипедного маньяка поймал. Оказывается, он уже несколько лет по чужим хатам и дворам промышляет. Берет все, что под руку попадает, но велосипеды — это его конек. Как думаете, сколько он великов у нас по станице стырил?

Казаки выразительно промолчали.

— Двадцать семь! Он их, оказывается, коллекционирует, у него вон там, на косяке каждый зарубочкой отмечен, чтобы не сбиться.

— И куда он их девает? — Виктор Викторович угрожающе остановился над Беспалым. Тот испуганно сжался.

— За речку продает, адыгу одному, Чехерды зовут. Ты его, Викторыч, должен знать, он у нас на базаре всяким железом торгует, старыми утюгами, ключами, в том числе и запчастями к великам. Теперь понятно, кто у него поставщик. Наверняка и остальной товар такой же. Надо будет его прощупать как следует.

— Знаю, конечно. Кто этого торгаша не знает. Сам у него пару раз запчасти для «УАЗика» колонновского покупал. Нормальный, вроде, мужик.

— Все они нормальные, пока на нашей территории находятся. — Виктор Викторович слегка завелся. — А как среди своих да еще в кодлу соберутся, так совсем другие люди. Горячие же парни. Им что человека грохнуть, что ворованное скупать — все едино не в падлу, лишь бы не работать. А такие вот, как этот, — Калашников толкнул Беспалого ногой. Тот вздрогнул и выкатил возмущенные глаза чуть ли не на переносицу, но промолчал, — этим сукам помогают.

— Это точно, — Самогон уперся взглядом в Витьку.

— Ну, ты, велосипедный маньяк, все сказал или что утаил?

Тот замотал головой:

— Ничего больше не знаю, все, как на духу.

Василий Иванович мрачно уставился на Витьку:

— Прощупать этого адыга надо обязательно. А сейчас давай поторопимся, пока он очередной велик не разобрал. Бери этого и тащи в машину, покажет нам, где его покупатель живет.

Колька наклонился, чтобы ухватить Беспалого за шкирку, но тот вдруг уперся ногами в землю и, оттолкнувшись, пополз в сторону.