Дженнифер и Мэгги с Диком вышли из самолета в аэропорту Нью-Йорка и сразу очутились в огромной многоголосой и многоликой толпе. Здесь все было по-другому, чем в Лос-Анджелесе: люди, масштабы, даже воздух. Этот город был почти одушевленным, он дышал и чувствовал. В его движении, почти полете, был особый музыкальный ритм, присущий только этому городу, напряженный, гипнотизирующий, неотразимый, и они почувствовали на себе его воздействие, как только самолет приземлился и побежал по взлетно-посадочной полосе.

И теперь они не сразу сориентировались, в какую сторону им идти, пока Дженнифер не потеребила Мэгги за рукав.

— Где мы будем сегодня спать, бабушка? — в ее глазах мелькало любопытство, но чувствовалось, что девочка устала от пятичасового полета.

— Увидишь. Мы остановимся в самом прекрасном отеле Нью-Йорка. — Мэгги не была заядлой путешественницей и всегда держалась скованно в дороге, среди незнакомых людей. Но здесь рядом с ней был Дик, и они путешествовали почти по-семейному вместе с внучкой. Мэгги чувствовала необыкновенный подъем и возбуждение.

Дик забрал с ленты транспортера их сумки, и они направились к стоянке такси.

— Куда, мистер? — таксист помог им уложить вещи и ждал, когда ему назовут адрес.

— Отель «Редженси», пожалуйста, 61-я улица и Парк-авеню. — Дик устроился рядом с водителем, Мэгги и Дженнифер на заднем сиденье, и таксист помчал их в город с обычной для ньюйоркских автострад огромной скоростью, от одного перекрестка до другого и, как казалось Мэгги, с большой угрозой для их жизни. На Дженнифер, однако, это произвело мало впечатления, а Мэгги испытывала захватывающее, волнующее чувство, как будто она участвовала в скачках, все двигалось так быстро, стремительно мелькало в неясных отблесках огней, приобретало неопределенные формы. Неожиданно Мэгги поняла, что ее так увлекло это стремительное движение и скорость, что она совсем не думала об опасности. Наверное, в Нью-Йорке никто не задумывается о скорости, ею живут, ее ожидают повсюду, она становится потребностью. Она — отличительная черта этой жизни.

Они промчались по мосту Квинсбороу, вниз по 60-ой улице, и остановились у светофора на углу 60-ой и Третьей. Вот там все и началось. Ватага лохматых юнцов сидела в ресторане «Желтые пальцы», пялясь друг на друга, осматривая прохожих критическим взглядом. Свитера на девицах плотно обтягивали фигуры и бросались в глаза яркостью цвета. Брюки на парнях граничили с непристойностью. И через все это проходил тщательно поставленный взгляд «неограниченной свободы». Мэгги и Дик с интересом разглядывали прохожих: все эти побрякушки на них, африканские перья, разрисованные лица и многие другие детали, не заметные в Калифорнии, потому что никому до этого нет дела, в отличие от Нью-Йорка. Через дорогу — «Блюмингдейл Супермаркет». В каньоне между магазином и рестораном — поток интенсивного транспортного движения с гудящими сигналами, скрежетом шин, лязгом автомобильных крыльев. Эдисон, конечно, добавил неудобств, как водителям, так и пешеходам. Вся округа была залита огнями ресторанов, магазинов, уличных фонарей и светофоров, рекламой фильмов. Эта аура обвораживала их. Они повернули по Третьей Авеню, проехали несколько кварталов к центру города среди потоков машин, окружавших их с обеих сторон, преследующих и обгоняющих, сигналящих и маячивших огнями. Повернув налево в сторону Парк-Авеню, они объехали островок зелени в центре города и проехали по этой Авеню, чтобы остановиться перед отелем. Джастина была права, что направила их именно сюда. Этот «тихий» отель был удивительным. Как раз то, что было нужно им сейчас, в таком прекрасном расположении духа.

Швейцар в ливрее помог Мэгги выйти из машины, улыбнулся Дженнифер, два мальчика-посыльных кинулись к Дику, чтобы унести вещи. Дик заплатил таксисту, дал чаевые носильщикам, как это было принято повсюду.

Два номера, которые заказала Джастина еще до их отлета в Нью-Йорк, располагались рядом друг с другом на самом верхнем этаже отеля. Из окон открывался чудесный вид на город, вдали маячил «Эмпайр-Стейт», а чуть ближе светились огни зданий «Пан-Америкэн» и «Дженерал Моторс». Далеко внизу кипела жизнь на Парк авеню, растянутого длинной зеленой лентой с вкраплениями светофоров. В правом углу этой панорамы города с его величественными небоскребами располагалась Ист-Ривер с милыми маленькими домиками шестидесятых годов Ист-Сайда, протянувшимися между кромкой реки и улицей, на которой находился отель «Редженси».

Все это Мэгги с Дженнифер угадывали, разглядывая подробную карту города, которую они заблаговременно приобрели.

— Дженни, как тебе здесь нравится?

— Да, нравится, бабушка, а куда мы пойдем завтра? — зевнула девочка, и Мэгги устыдилась своего восторга. Маленькая девочка относилась ко всему спокойно, а она разахалась. Правда, Дженнифер в свои годы и путешествовала гораздо больше, чем ее бабушка. Но чтобы посолиднее выглядеть в глазах внучки, она все-таки решила умерить свои восторги.

В дверь постучали, и девочка побежала встречать дядю Дика, но это пришел посыльный, принес заказанный ужин, большой поднос, накрытый розовой салфеткой.

— Дженни, позови дядю Дика, пока ужинать.

Во время ужина Дженнифер все никак не могла успокоиться насчет завтрашнего дня, и Джоунс предложил самое заманчивое решение.

— Выйдем утром из отеля и пойдем куда глаза глядят.

Дженнифер от неожиданности растерянно заморгала, а потом восхищенно захлопала.

— Какой ты увлекающийся, дядя Дик, — одобрительно заявила девочка, и вопрос был решен.

Утром, как и договорились, они направились вдоль по Парк-авеню, а потом на запад, к Центральному парку. Дженнифер покаталась там на пони, а Мэгги и Дик сидели на скамейке, праздно осматриваясь вокруг, изучая открывающиеся виды. Пятая Авеню простиралась отсюда в обоих направлениях и тянулась очень далеко, насколько позволял взгляд. Мэгги старалась представить себе людей, которые жили в великолепных домах, расположенных с одной стороны улицы, или деловых магнатов, принимающих деловые решения, касающиеся миллионных сделок в офисах, которые возвышались на противоположной стороне. Одно только здание «Дженерал Моторс» растянулось на несколько кварталов.

— О чем ты думаешь? — спросил Дик. Нельзя сказать, что он особенно заинтересовался этим исполинским городом.

— Никак не могу представить, как люди могут жить здесь всю жизнь. Кругом камень и железо. А зелень вся клочками, то парк, то сквер — и все. — Первые впечатления Мэгги так и оказались самыми восторженными, присмотревшись поближе к Нью-Йорку, она почувствовала себя здесь не совсем уютно. И захотелось поскорее попасть к себе в Дрохеду. Почему-то захотелось именно здесь, а не в Лос-Анджелесе и не в Сан-Франциско. Может быть, потому, что они не такие громадные, а рядом океан. Мэгги вздохнула и посмотрела на Дика. Его вид никак не вязался с той обстановкой, что их окружала, и Мэгги весело рассмеялась. Дик и в самом деле казался здесь пришельцем из другого мира. Он не хотел расставаться со своей широкополой шляпой и в своей голубой фуфайке и джинсах, с лицом, навеки опаленным жарким солнцем, походил на героя вестерна. Прохожие с интересом разглядывали их с Мэгги, надолго задерживая взгляд на колоритной фигуре Джоунса. Он видел эти внимательные любопытные взгляды и сердился, чувствуя себя не совсем уютно.

— Мэг, наверное, лучше всего будет, если мы с тобой вернемся домой, — сказал он.

— Но, Дик, мы же обещали Дженни погулять с ней, — не поняла его Мэгги.

— Да нет, Мэг, я не об этом доме. Давай уедем с тобой к себе в Австралию.

— О Дик, — выдохнула Мэгги. — Если бы ты знал, как я хочу вернуться туда. Но…

— Вот и хорошо, Мэг, — не дал ей договорить Дик. — Я найду здесь какую-нибудь подходящую церковь, мы с тобой поженимся, и все, а потом поедем.

Мэгги расхохоталась так громко, что все оглянулись на них.