Пит тоже всегда старался держаться рядом с Мэгги. Он знал, что она когда-то была замужем за Люком О'Нилом и однажды даже видел его, когда Люк ненадолго заскочил в Химмельхох, но потом, очевидно, что-то между ними произошло, раз Мэгги здесь одна. Пит ни о чем не спрашивал Мэгги и не знал истинной причины ее приезда сюда. Только догадывался. Химмельхох как раз подходящее место для человека, у которого тяжело на душе. Много работы, свежий воздух, полноценное питание и замечательные лошади — удивительное лекарство от всех душевных невзгод. Желудок полон, крестец устал, солнце встало и зашло — каждый новый день не приносит иных забот кроме того, не надо, лошади новые подковы или не требует ли забор где-нибудь починки. Пит не знал другой жизни, но перед его глазами прошло много людей, пытавшихся начать жить иначе, но рано или поздно все равно возвращавшихся сюда. Хорошая здесь жизнь. Пит знал, что она и Мэгги принесет пользу. Неважно, от чего она захотела здесь спрятаться. В Химмельхохе можно пережить любые проблемы. Раньше Пит замечал темные круги под глазами женщины, а сейчас их уже нет. Значит, все идет на пользу.

Работники уже признали ее и принимают за свою. Когда она выезжала с ними, то работала на равных и так старательно вникала во все дела.

В этот день Людвиг с раннего утра уехал по делам на сахарный завод, а Мэгги, уже одетая к выезду, вышла с Энн на веранду. Неожиданно она услышала, что ее кто-то зовет и, посмотрев в ту сторону, откуда раздавались возгласы, увидела своих постоянных спутников — мужчин.

— Хей! Мы здесь!.. Мэг!.. Хей, Мэг, идите сюда! — кричали они. Дика Джоунса среди них не было. Очевидно, он с кем-то задержался на конюшне.

— Ну, Мэг! — засмеялась Энн. — Ты просто неподражаема, только ты могла растопить их. Эти люди никого не допускают в свой круг.

— Да я ничего особенного и не делала, — ответила Мэгги, очень довольная таким проявлением чувств. — Они меня признали, потому что я старалась ничем не выделяться среди них. И не требовала снисхождения к себе как к женщине. Работали вместе, вот и все. Зато я теперь хорошо узнала ферму.

— Это очень хорошо, Мэг, — серьезно сказала Энн. — Скоро Людвиг уже будет не в силах заниматься делами, все перейдет Джастине, но, я думаю, она сюда уже никогда не приедет, так что придется тебе самой тут всем управлять.

— Не говори глупостей, Энн, — отмахнулась сердито Мэгги. — Если Людвиг перестанет заниматься делом, он совсем сникнет.

Из дверей конюшни появился Дик Джоунс уже с оседланной лошадью, и Мэгги, торопливо чмокнув Энн в щеку, кинулась в ту сторону:

— Я побежала, а то ваш управляющий съест меня за опоздание.

Энн с довольной улыбкой смотрела вслед подруге. «Как хорошо, что Мэгги приехала сюда. Дай Бог, чтобы у нее все сложилось удачно», — подумала она, наблюдая, как Мэгги на ходу поздоровавшись с Джоунсом, нырнула в открытые двери конюшни и через некоторое время появилась снова, уже ведя под уздцы свою лошадь.

Все мужчины уже были в седлах, и Мэгги, вскочив на своего великолепного Койота, присоединилась к ним. Дик Джоунс все-таки выдал ей другую лошадь. Конечно, помогло вмешательство Энн, да и Людвиг замолвил за нее словечко. Но, очевидно, не только это. Он и сам смог, наконец, убедиться, что она не новичок и умеет обращаться с лошадьми. И вот теперь она получила прекрасного скакуна и очень красивого. Он был весь пестрый, с мордой цвета взбитых сливок и шоколада, сам в коричневых пятнах. Конь поначалу вел себя строптиво, но Мэгги быстро укротила его. Иногда еще она, правда, ловила на себе оценивающий и немного изумленный взгляд Дика, когда она, пустив Койота галопом, неслась на нем впереди всей группы. Все-таки трудно ему было привыкнуть к тому, что женщина в таком сугубо мужском деле может не уступить ему. Мэгги от души веселилась, замечая не то чтобы изумление Дика, скорее недоумение.

— Вы не устали? Как вы себя чувствуете? — услышала она голос Джоунса и, обернувшись, встретилась с ним взглядом.

— Великолепно! Спасибо. — Мэгги охватило чувство торжества. Дик Джоунс все чаще и чаще подъезжал к ней и заговаривал первым. «Только не показать ему видом, что я торжествую, — подумала она внезапно, — иначе это будет самый последний раз, когда я его увижу». И все-таки Мэгги торжествовала победу, она чувствовала, что заинтересовала его, и если он даже в душе и не очень доволен этим обстоятельством, это уже неважно. Он не может больше держаться по отношению к ней жестко и надменно и постоянно оказывается где-то поблизости от нее.

Вот и сейчас Мэгги спокойно посмотрела в эти изумрудные глаза, чуть прищуренные от ярких солнечных лучей, потом пришпорила своего коня и смешалась с остальной группой. Чуть позже они обнаружили новорожденного теленка, его мать умерла несколько часов назад, и младенец был готов последовать ее примеру. Он уже едва дышал, раскинув дрожащие слабенькие ножки.

Один из мужчин пристроил еще теплого сосунка спереди своего седла, чтобы доставить его на ферму. Через полчаса уже Мэгги пристраивала в своем седле еще одного теленка, еще меньшего, чем первый. Его мать, вероятно, умерла еще раньше. Мэгги без чьей-то помощи устроила гнездо для теленка в своем седле. Один из молодых работников помог ей поднять теленка. Затем совершенно самостоятельно, не пользуясь ничьими инструкциями, женщина медленной поступью начала двигаться следом за остальными работниками в сторону главных сооружений фермы.

— Вы сами устроили теленка? Вам никто не помогал? — Мэгги с удивлением повернулась на голос, увидела Дика Джоунса, который оказался рядом с ней. Черно-белый конь Джоунса составлял удивительную пару с ее бело-коричневым скакуном.

— А что? Разве это так важно? — Затем, озабоченно взглянув на теленка, лежащего спереди в седле, Мэгги спросила:

— Как вы думаете, он выживет?

— Сомневаюсь. — Дик сказал это как бы между прочим. — Но попробовать спасти этих сосунков нужно каждый раз, в любом случае. — Мэгги кивнула, соглашаясь, и поехала быстрее, а Дик повернул лошадь и поскакал назад. Через несколько минут работники прибыли на главную ферму, а осиротевшие телята были переданы в опытные руки. Над ними возились больше часа, но маленький теленочек не выжил. Мэгги вернулась к Койоту, терпеливо ожидавшему хозяйку у стен фермы. Глаза Мэгги наполнились слезами, а когда она вскинула ногу, чтобы сесть на коня, то почувствовала злость. Злость от того, что они не смогли спасти этого малыша, что это маленькое создание не выжило. Мэгги знала, что на ферме много подобных телят, чьи матери по той или иной причине погибли, потерялись в холодной ночи. Работники все время внимательно следят за стадом, но это неизбежно, что какая-то корова иногда пропадает и погибает среди зарослей. Такие случаи происходят каждый год. Работники фермы уже привыкли к этому, но да и Мэгги по Дрохеде знала, что это всегда бывает, но привыкнуть не могла. Эти телята-сироты так напоминали ей детей-сирот. А их миссис О'Нил жалела больше всего на свете. Само понятие сирота было для нее непереносимо. И сейчас Мэгги догоняла свою группу с обидой и уверенностью в том, что следующий теленок, которого она найдет, выживет.

Мэгги в тот день привезла еще троих телят, завернутых в одеяло. Она скакала туда-сюда на Койоте. Мужчины наблюдали за ней с интересом и почтением. Эта удивительная, невесть откуда появившаяся женщина, низко нагибавшаяся над гривой лошади, скакала как мужчина и даже лучше иных мужчин.

Койот, как выпущенная из лука коричневая стрела, скрывался из вида, исчезал в зарослях, но никто почему-то не беспокоился, все были уверены, что с Мэгги ничего не может случиться. Вот и сейчас, стремительным аллюром вернувшись к группе, Мэгги снова услышала голос Джоунса:

— Вы всегда были такой любительницей скачек? — Волосы управляющего выбились из-под широкополой шляпы, глаза горели, к концу дня уже наметилась тень бороды. Мэгги уже в который раз должна была отметить про себя, какая удивительная мужская сила была у этого человека. Наверное, женщины без ума от него. Про себя Мэгги решила, что будет изо всех сил сопротивляться его обаянию. Как он ни привлекал ее, в нем все-таки слишком много самоуверенности, очевидно, он не сомневается в своей неотразимости. Этот человек ни минуты не сомневался ни в том мире, в котором он жил, ни в работе, которую выполнял, ни в отношении к нему окружающих людей, и, вероятно, в женщинах ему также все было ясно и понятно. Мэгги не сразу ответила на вопрос Джоунса, а потом кивнула, дерзко улыбнувшись.