Тяжела дыша, медленно возвращаясь в мир реальности, Флёр, лежа в его объятиях, ощущала себя защищенной от всех невзгод. Легкий ветерок ласкал ее разгоряченное тело, высушивая жемчужинки пота, а из нее самой медленно, шаг за шагом уходил трепет сладострастия.

— Сладкая моя Флёр, восхитительная моя малышка! Кто бы мог подумать, что в этом городе я найду такую жемчужину…

— А я знала, что так и будет, как только увидела тебя! — выдохнула Флёр и покрыла быстрыми легкими поцелуями широкую мускулистую грудь, на которой несколько неровных шрамов свидетельствовали о встречах с войной и кровью. — Я знала, что ты — тот единственный, кого я ждала. Мы предназначены друг для друга.

Нежный поцелуй заглушил все прочие слова, которые она еще хотела произнести, но Флёр охотно разрешила себя прервать. У них еще будет возможность признаться друг другу во всем том, что переполняет сердца. Наступило время строить планы, которых требовало будущее.

Глава 5

— Восхитительный мужчина, правда? — Виола де Монтень чуть наклонилась к Флёр, и не могло быть сомнений, что ее незаметный кивок указывал на Ива де Сен-Тессе, очаровательного графа Шартьера. Тем не менее Флёр, сидевшая среди придворных дам на своем иноходце карей масти, сделала вид, что не понимает, о ком идет речь.

— Наш король? — переспросила она и посмотрела вперед, где король Генрих держал за поводья свою лошадь. Рядом с ним сидела на лошади Диана де Пуатье, которая, как обычно, не захотела ехать в закрытом экипаже.

— Вы надо мною просто смеетесь! — Хорошенькая графиня, тоже фрейлина Катарины, залилась смехом. — Дорогая моя Флёр, надо быть слепым, чтобы не видеть, как вы поедаете глазами сеньора де Сен-Тессе с того самого дня, как потанцевали с ним на балу. Но будьте осторожны, не успеете оглянуться, как он устроит вам веселенькую жизнь.

Суматоха, которую вызвал отъезд королевской четы из Лиона, позволяла двум молодым дамам вести подобную беседу, не опасаясь, что мадам де Гонди тут же обвинит их в болтливости. Эта строгая мадам путешествовала в тяжелом, украшенном дорогой резьбой экипаже, перевозившем королеву. Катарина, ввиду беременности, ехать верхом не могла.

Флёр заставила себя глядеть строго вперед, между остроконечными вздернутыми ушами лошади, чтобы больше не давать Виоле де Монтень повода для болтовни. И все же она была не в состоянии отказаться от разговора на столь соблазнительную для нее тему. С волшебного часа их встречи, произошедшей два дня тому назад, не выдалось ни одного момента поговорить с графом Шартьером. Появится ли такая возможность во время предстоящего путешествия?

— Чем вызвано ваше предупреждение? — спросила Флёр как бы мимоходом, но на самом деле испытывая напряжение, и еще раз проверила, как лежат складки ее юбки, словно более важных проблем и не существовало.

— Дружеским расположением, которое я к вам питаю! Разбитыми им сердцами можно вымостить дорогу от Фонтенбло до Парижа. Он очарователен, но коварен. Говорят, что он предан Диане Прекрасной, но думаю, что это всего лишь слухи. Я вижу в нем такого мужчину, который не считается ни с одной женщиной. Он ими лишь забавляется, не позволяя опутать себя сетями брака. Если вы хотите выйти замуж, то должны держаться от него подальше.

Поскольку в этот момент кавалькада пришла в движение, Флёр могла не отвечать. Виола была замужем за двоюродным братом герцога Гиза, так что Флёр исключала ревность как основание для сделанного предупреждения. Тем не менее она без всяких колебаний пропустила мимо ушей дружеский призыв к осторожности.

Ведь, в конце концов, Виола не могла знать, какие отношения связывают друг с другом Ива де Сен-Тессе и Флёр де Параду. Тайна их любви принадлежала только им двоим. Это придавало тревожному осеннему дню, в который они покидали старый торговый город на Роне, какую-то таинственность. В этих стенах Флёр нашла свое счастье и поклялась себе навсегда сохранить исполненную любви память о Лионе.

На какой-то момент ее мысли перенеслись на юг, она вспомнила свой дом и родителей. То, что каждый очередной шаг отдалял их друг от друга, было чуточку печально, но одновременно вселяло в девушку пьянящее ощущение абсолютной свободы.

Утомительное, напряженное путешествие в облаках пыли привело к тому, что хмель независимости от родительского контроля быстро испарился, уступив место усталости. Скорость езды определялась экипажем королевы, так что ее сопровождение вскоре отстало от короля и его свиты. Только по прибытии в Шенонсо обе группы снова соединились.

Хотя Флёр и ощущала хруст песка на зубах, она была очарована видом замка, возникшего около мельницы на реке Шер. Заходящее солнце высветило простое прямоугольное здание с четырьмя башнями по углам, облив его медным сиянием. Оно отразилось в спокойной глади воды, которая обнимала замок руслами бирюзовых каналов, что придавало всей картине какую-то сказочную прелесть.

— Как красиво, — невольно вырвалось у Флёр, залюбовавшейся открывшимся видом.

— И правда, — согласилась Виола де Монтень, — Трудно поверить, что все это строилось сборщиком налогов. Тома Бойе состоял при дворе короля Франциска и ездил с ним в Италию, чтобы таким образом увеличить свое состояние. Между тем его жена, которую звали, как и нашу правительницу, Катарина, закончила строительство замка. К сожалению, насладиться плодами своего труда ей не пришлось. Умер муж, а вскоре и она последовала за ним в могилу. После этого дела господина Бойе были проверены, и король Франциск нашел их в столь плачевном состоянии, что сразу же решительно конфисковал Шенонсо и присоединил замок к своим владениям.

— Значит, этот замок принадлежит королю? — удивилась Флёр.

— Косвенно, — поправила ее хорошо осведомленная Виола, ехавшая, как и раньше, рядом с Флёр. — Недавно король подарил его мадам де Брезе. Мост, который, как вы видите, перекинут через реку Шер, уже ее рук дело и, надо признаться, плод оригинальной идеи. Интересна и мысль пригласить в эти стены короля. Впрочем, если она рассчитывала, что наша королева не пустится в это путешествие и что благодаря этому не придется на нее распространять гостеприимство хозяйки, то Диану постигло некоторое разочарование.

Романтическая картина красивых стен, изящно отделанных остроконечных окон и отражавшихся в воде элегантных садов была несколько омрачена этими подробностями. Флёр еще раз задалась вопросом: какие чувства должны теперь обуревать королеву Катарину?

Прием, устроенный королевской фавориткой прибывшим гостям, делал большую честь ее организаторским талантам. Убранный самым тщательным образом замок ожидал путешественников. На этот раз даже не пригодились привезенные с собой предметы мебели и ковры, поскольку в Шенонсо господ ожидали полностью обустроенные роскошные покои.

Правда, Флёр пришлось делить спальню с Виолой и еще одной придворной дамой, но после верховой езды по проселочным дорогам она посчитала бы роскошью даже охапку соломы около теплой печи. А им предоставили огромную общую постель с балдахином, на которой хватило бы места даже не трем, а четырем дамам.

Последовавший в честь приезда банкет проходил в зале для торжественных церемоний. Гостей обслуживали гофмейстер замка, главный хлебопекарь, пажи, кухмистер и слуги-подавальщики. Даже на столе короля не бывало столь дорогих яств и столь драгоценной посуды — так, по крайней мере, заявила Виола де Монтень. Уже первое блюдо состояло из разнообразных кусочков поджаренного хлеба с медом, пряностей, консервированной ветчины, копченых колбасок, фрикасе из мяса певчих птиц и рубленой телятины с яичным желтком.

Далее последовало второе блюдо — дымящееся суфле, вареные курятина, говядина, телятина, свинина и баранина, а также дымящиеся супы, сдобренные овощами и приправами. На третье подавались куры, голуби, гуси, свиные ножки, бараньи лопатки и рагу из дичи наряду с форелью, щукой и жареными речными раками в уксусном и лимонном соусах и с соком кислого щавеля.