– Разве я осмелюсь отказать? – Он усмехнулся. – Не хочется мне отведать этих кулаков.

– О, что ты, он бы никогда не… – начала успокаивать его она, а потом поняла, что он просто шутит.

Ковбои, которые наблюдали за дракой, одобрительно загудели. Флетчер перевесился через перила крыльца и принялся поздравлять победителя своим зычным голосом. Потом Флетчер и Зуб Пилы стали хлопать друг друга по спине, как будто это они победили в драке.

Кортни искала взглядом Чандоса в окружившей его толпе. Он стоял, скрючившись и держась за живот. Лицо его тоже не слишком хорошо выглядело.

– Похоже, могут понадобиться мои услуги, – крикнул Эдвард с крыльца.

– Да, – Кортни согласилась, имея в виду Чандоса.

– Я про другого парня, – усмехнулся Эдвард.

– Что? О, не трать свое время, – сказала Кортни без малейшего сочувствия. Рид неподвижно лежал на земле. – Если кто и заслуживал хорошей трепки, то это он. Ты не поверишь, какой он наглый. Он бы просто не принял отказа.

– Ну, будем надеяться, что на этот раз до него дошло, – сказал Чандос, когда, качаясь, подошел к ней.

– Я не хотел стрелять в этого ублюдка, только потому, что он такой упрямый, тупой баран.

– О, Чандос, садись! – выдохнула она, ведя его к крыльцу.

– Не указывай мне, что делать, женщина.

Она толкнула его вниз, чтобы он сел на ступеньки.

– Господи, ты посмотри на себя. – Она убрала волосы с его лба и осмотрела лицо.

– Папа, лучше сходи за своей сумкой.

– Папа? – Чандос повернулся, посмотрел себе за спину и скривился. – Надо было предупредить меня.

Кортни невольно улыбнулась.

– Ему понравился бой.

Чандос хмыкнул.

– Твоему отцу тоже.

Он снова выругался, глядя на Флетчера, который как раз приказал своим людям погрузить Тейлора на его лошадь и отправить туда, откуда он явился.

– Что это? Какое-то чертово семейное воссоединение?

Кортни понимала, что он сердится только потому, что почувствовал себя загнанным в угол.

– Могло быть, если бы ты позволил, – сказала она.

– Я пришел сюда за тобой, женщина, и больше ни за чем.

– Да?

– Да, и ты это знаешь.

Внезапно она заговорила таким же тоном.

– Тогда скажи это. Я не слышала, чтобы ты это говорил, Чандос.

Он нахмурился. Его отец стоял всего в нескольких футах, прислонившись к перилам крыльца. Зуб Пилы сидел на перилах рядом с ним, стараясь не улыбаться. Ни один из них даже не пытался скрыть свой интерес к разговору между ней и Чандосом. Хуже того, ее отец тоже внимательно слушал их.

Чандос чувствовал на себе его взгляд, но острее всего он чувствовал взгляд Кортни, решительный, пламенный. И вдруг все остальное, кроме этого взгляда утратило значение.

– Ты моя женщина, золотоглазая. Ты была моей женщиной с тех пор, как я впервые увидел тебя.

Этого ей показалось мало.

– Скажи это!

Он ухмыльнулся и рывком усадил Кортни себе на колени, где она замерла в ожидании.

– Я люблю тебя, – наконец произнес он. – Ты это хочешь услышать? Я люблю тебя так сильно, что без тебя не знаю, куда податься.

– О, Чандос. – Она прильнула к нему, обвила руками его шею. – И я люблю…

– Э-э-э. – Он остановил ее. – Тебе лучше хорошенько подумать, прежде чем что-то говорить, потому что если ты подаришь мне свою любовь, я уже не позволю тебе забрать ее обратно. Я не могу больше задумываться о том, смогу ли я сделать тебя счастливой. Я постараюсь изо всех сил, но ты уже не изменишь своего решения. Ты понимаешь, что я говорю? Если ты будешь моей женщиной, я ни за что тебя не отпущу.

– Это работает в обоих направлениях? – возмущенно спросила она, и Чандос, рассмеявшись, сказал:

– Еще как работает, черт возьми.

– Тогда позволь мне выдвинуть свои требования. Ты уже сказал, что любишь меня, и я не позволю тебе забрать эти слова обратно. Я постараюсь сделать все, чтобы ты тоже был счастлив. Но если ты полагаешь, что сможешь изменить свое мнение позже, позволь предупредить тебя, в этом мире нет такого места, где ты смог бы спрятаться от меня. Потому что первое, чему ты меня научишь, это читать следы, а второе – стрелять. Ты понимаешь, что я говорю, Чандос?

– Да, мэм, – протянул он.

– Хорошо. – Она улыбнулась, и от собственной смелости раскраснелась. Она наклонилась вперед, ее губы приблизились к его рту. – Потому что я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя, что хотела умереть, когда ты меня бросил. Я больше не хочу через это проходить, Чандос.

– И я тоже, – сказал он страстно и, чуть подавшись вперед, слился с нею в нежном поцелуе. – Ты все еще умеешь мурлыкать, котенок.

– Чандос!

Он засмеялся. Теперь ее, видите ли, стало волновать присутствие зрителей! Ему нравилось, как блестели ее глаза, когда она краснела.

– Ты уверена, золотоглазая? – тихо сказал он.

– Да.

– И ты сможешь жить, как я?

– Я буду жить так, как ты захочешь, даже если мне придется таскать детей на себе.

– Детей!

– Не сейчас, потом, – яростно прошептала она, бросив смущенный взгляд на отца.

Чандос обнял ее, смеясь. Она никогда не видела его таким беззаботным и счастливым. О, как же она любила его!

– Но у нас ведь будут дети, да? – задумавшись, продолжил он. – Может быть, дом это не такая уж плохая идея.

Кортни ошеломленно застыла.

– Ты серьезно?

– Я бы мог попробовать купить ранчо. Старик позаботился о том, чтобы я научился всему, что для этого нужно. А еще он положил целое состояние в банк Уэйко на мое имя, которым я до сих пор ни разу не пользовался. За эти деньги можно купить здесь хороший участок. Старику не помешала бы конкуренция.

Кортни была единственной, кто мог видеть смех в глазах Чандоса, когда они услышали, как в сердцах сплюнул Флетчер. Зуб Пилы закашлялся, пытаясь сдержать хохот. Эдвард тоже улыбался, спускаясь к ним по ступенькам.

– Не думаю, что мне понадобится моя медицинская сумка. Человек, который способен так шутить, в порядке.

– Вы правы, док. Ничего, если я буду называть вас «док»?

– Пожалуйста, хотя «Эдвард» тоже можно, учитывая, что скоро ты станешь моим зятем.

– Все, что мне сейчас нужно, это ванна, и… Я разве говорил о свадьбе, золотоглазая?

– Нет, не говорил. – Она улыбнулась, видя, как переменилось лицо отца. – О, папочка, он просто шутит. Скажи ему, Чандос. Чандос?

– Ай! – Он отцепил ее руку от своих волос. – Ты правда хочешь, чтобы я участвовал в этой церемонии бледнолицых, которая не имеет ничего общего с чувствами? Я заявил о своих намерениях перед свидетелями. Ты заявила о свих. Ты уже моя жена, золотоглазая.

– Это сделает счастливым моего отца, Чандос, – просто сказала Кортни.

– А тебя?

– И меня.

– Тогда, наверное, я пошутил, – мягко сказал он.

Она обняла его, настолько переполненная счастьем, что едва сдерживала слезы. Он мог быть безжалостным и диким, но он – ее Чандос, нежный, когда нужно. И он любил ее! То, что он был готов поселиться и жить оседлой жизнью ради нее, доказало это вне всякого сомнения.

Кортни откинулась назад, желая, чтобы все разделили с нею ее счастье, включая Флетчера.

– Почему бы тебе не сказать своему отцу, что ты просто пошутил?

– Потому что я не шутил. – Чандос повернулся и встретил взгляд Флетчера. – Ты выдержишь конкуренцию, старик?

– Еще как, черт подери! – взревел Флетчер.

– Так я и думал, – усмехнулся Чандос.

Глаза Флетчера сверкали. Но он не позволил себе улыбнуться. Это было совсем не в его духе.

Однако его распирало от удовольствия. Он никогда не видел своего сына таким теплым, искренним и… открытым. Это было только начало. Это было чертовски хорошее начало.

Джоанна Линдсей была признана одним из самых популярных авторов женских романов. Более шестидесяти миллионов экземпляров ее романов продано по всему миру. Известная благодаря своим «первоклассным романтическим историям» (New York Daily News), Линдсей является автором сорока семи бестселлеров, многие из которых занимали первые места в списке бестселлеров New York Times. Линдсей живет в Майями с семьей.