Толкователь Слезы — это фонарики. Освещают тьму тоски. Люди-сухарики, Или — плоские куклы из дубовой доски: — На них нарисованы лица, Они говорят слова И называются: юноша или девица, Министр или городской голова. Монеты — подставочки к дьявольским пирожным — У кого их больше, тот ближе к аду. Но кто может быть настолько осторожным, Чтобы сказать — «мне их не надо»? Жизнь — мельница с тремя крыльями: Любовь, деньги и слава. За них все цепляются с огромными усильями, Но срываются и падают — налево или направо. Кто покорно. Кто кричит. А мельник смотрит и молчит. Теперь Ау! Ау! Где вы, Милые девы? В облаках душистой пудры Вы нежны и сереброкудры. Вы легко скользили по паркету И мечтали о любви в ажурных боскетах. Вы дарили няне на Рождество душегрейку И горько плакали, хороня канарейку. А кавалеры, что были вам хорошо знакомы, Писали на память стихи в альбомы. Нежные девы! Ау! Ау! Где вы? Голос ответил: «Молчи! Они теперь зубные врачи». Верность Она была верной супругой. Однажды утром она рассказывает другу: «Мне снилось, будто я наяда и живу в Ниле. Вдруг пять змей в колокола зазвонили — Я вспорхнула и улетела в Америку». «Все истерика, — презрительно сказал он, — Бабий сон! Скажите пожалуйста — Наяда из Нила!» Вечером она ему изменила. В театре Я подумала: «Ей, вероятно, Будет приятно» И девочку в театр привела я, Но она горько плакала о том, что принцесса злая, Что всем принцам головы рубит И ни одного не любит. Маленькая, не плачь. Ведь это женщина, а не палач — Ее сердце плачет вместе с тобой. Скоро-скоро и она станет рабой. Поцелуй Молчаливы и холодны были уста, Но сердце его — ее целовало. Невеста глупа и проста — Ей этого мало. «Разве лучше, чтоб сердце молчало, А губы горели?» — Строго сказал он невесте. Невеста мечтала: «Ах, если б сумели Гореть они — вместе!» Из окна Смотрю в окно вагона. В жемчужной полумгле Красные и оранжевые огни заката. На черной вспаханной земле Зеленые, бархатные квадраты. Вдали как точки — Фигуры крестьян. А воздух так по-весеннему пьян. Горько пахнут вспухшие почки, Влажно пахнет трава. И так истомно кружится голова У дивчины в цветистом платочке, Когда за товарной площадкой Целует парубок ее украдкой. Близко от окна проплыла водокачка. Под краном лужа — пьет воду рыжая собачка. Популярно
На тротуаре сидел голубок. Шла старушка. Уронила шерсти клубок На тротуарные плитки. Птичка взяла в клюв кончик нитки И с ней в небо улетела — На тротуаре осталось клубковое тело. Слушай со вниманьем: Это называется «дуалистическим миропониманьем». Петух Жестяной петушок на трубе на крыше Пел: «Живые петухи! А я всех вас выше»! А рыжий Петька, взъерошенный от чувства мести, Пел: «А зато ты плоский! а зато ты из жести!» И помчался в кухню после этого спора, Так что задрожали пушистые шпоры, Взлетел на плиту, тряся красною бородкой, И лег на сковородку. Изжарился в масле наш рыжий петух, Но выше трубы поднялся его дух. Игра Поздно ночью, когда уснут все птички, Я подожгу золотым огоньком спички Твой маленький домик С сосновым потолком Для того, чтобы было о ком Написать стихов маленький томик. Когда пишешь о том, что есть — Непременно нужна лесть. А писать правду смело Можно только о том, что сгорело. Что — юность? Бабушка видит во сне внука. Жена видит — скуку. Невеста — жениха. А мне снятся (когда сны без греха), — То золотой дворец, То волшебный ларец, То нежный принц, то страшные гады. И очень я этому рада, Потому, что это значит, что когда мне будет даже сто лет, У меня в душе будет весенний свет. Березки Ах, какие смешные эти березки! Нарядились! По белым платьицам развели черные полоски, На ветках повесили зеленые сережки И стоят на дорожке, Будто красавицы-девицы — Ждут, чтоб полюбили их птицы. Березки, птицам совсем не надо Красы вашего наряда. Им крылья природой даны — Они летуны! У них воздушно каждое перышко на крыле. А у вас — листочки-то в воздухе, а корни — в земле. |
